Благодаря этому, вечером мызакатываем пир. Явыделил наэто все запасы мяса тушканов. Ихнатёрли солью идиким чесноком изажарили над костром.
Вечером все хвалят Михалыча, аонпрямо раздувается отудовольствия. Малой проникается ксвоему наставнику ещё большим уважением, амысХрюшей окончательно убеждаемся, что вего ютубовских познаниях есть польза.
Меж тем, пока мясо жарится, мыпроводим всё ожидание вбеседах. Совсем как «нашашлыках» всамой обычной жизни.
—Так, выходит, тысМалым содной фирмы слесарной?— спрашиваю я.
—Ябыназвал это мастер навсе руки.— вздыхает Михалыч.— Причины вызовов могут быть сильно разными отплотничества, довывешивания полок под уровень или чистки сантехники.
—Аябыназвала это «мужем начас»,— хихикает Хрюша.
Зачто получает недовольный взгляд Малого, атакже очередной вздох отМихалыча.
Вот только стоит ейсощурить глазки иковарно усмехнуться, как Малой моментально отводит взгляд всторону, даещё иёжится, как липка наветру.
Похоже, тут уже понятно, кто ихтандеме «хозяин». Впрочем, после целого дня работы вполе под столь суровым «начальством» даже как-то неудивительно. АуХрюши, оказывается, есть руководящий потенциал. Надо запомнить.
—Ачего жетысам пошёл поданной стезе?— перевожу своё внимание наМалого.
—Даякак-то после девятого выпустился изшколы. Семья уменя небогатая, сестра младшая имама, вот ипришлось пойти работать сразу,— объясняет он,— Вуниверситете быещё лет пять пришлось быучиться, ауже только тогда можно будет полноценно устроиться. Думал вколледж приткнуться ивместе сэтим назавод устроиться, они подшефные были, можно было бысовмещать…
—Невзяли?
—Место последнее сбюджета отдали какому-то сынку тамошнего ректора. Хотя яиимел больше баллов навступительных, ноприёмная комиссия посчитала меня «ненадёжным»,— напоследних словах онкривится иделает жест воздушных кавычек.— Хрен его знает, что это вообще значит.
—Всякое вжизни случается,— сочувственно качает головой Хрюша.
Малой равнодушно жепожимает плечами. Совсеми этими обстоятельствами своей прошлой жизни он, судя повсему смирился.
—Даиплевать. Зато меня Михалыч взял под своё крыло иядаже отом нежалею. Так быпришлось тянуть лямку несколько лет, ауменя уже появился какой-никакой заработок. Даидома Михалыч помог мне всё починить. Мама ажсияла отрадости!
Михалыч неожиданно закашлялся, отводя лицо всторону откостра, непозволяя прочитать его эмоции.
Вот чую я, что неради ремонта онприходил вгости кМалому.
Ну, немоё дело.
—Собственно, мыкак раз наочередной вызов ехали,— Михалыч меняет тему,— когда вот это всё случилось,— онобводит полянку руками.
Вэто жевремя мясо начинает заманчиво шкворчать, апотому мыберём паузу, икакое-то время над поляной раздаётся только причмокивание, даХрюша эротично постанывает откулинарного восторга.
М-м-м, красота…
Вследующие полчаса накостёр отправляется новая порция мяса, абеседа склоняется ксобытиям этого мира.
—Малой, асчего тывдруг так резко ушёл отБогучарова?— задаю явопрос.
—Неуютно мне там стало,— пытается уйти отответа Малой.
—Всмысле?— неотстаю я.
Действительно, такой идейный парень итак верил своему вдохновителю, атут вдруг ушёл. Нескладывается это как-то.
—Утого появились куда более лояльные кадры,— качает тот головой.
Как новые кадры? Допоследнего момента ябыл уверен, что мынаэтом участке— единственные. Секторе, кластере, или, если поигровому говорить, локации.
—Апоподробнее?
Кажется, что-то неизвестное произошло влесу, что могло серьёзно изменить сложившуюся ситуацию.
—Богучаров каким-то неведомым мне образом завербовал парочку каких-то гастарбайтеров, пока яуходил наохоту,— рассказывает Малой.— По-русски только пару фраз, гонору много, «слюшай, тикто такой»,— передразнивает он,— Зацепился сними языками. Думал, Богучаров приструнит этих… вобщем, этих! Аон…— сжимает кулаки Малой.
—Посчитал мнение большинства важнее меньшинства,— догадываюсь я.
—Угу, онменя, мягко говоря, послал дальше батрачить, пока сам игрался смечом ипоказывал этим двоим, какой онкрутой имогучий,— сплёвывает напол парень.
—Онвсегда такой,— фыркает Хрюша, глядя насвоего нового работничка едва линессочувствием.— Пустобрёх.
Новые люди. Это серьёзно меняет картину происходящего, ябысказал радикально. Доэтого самого момента ядумал, что мытут играем вЦаря Горы или впауков вбанке. Ну, изсерии «остаться должен только один», или жекто-то подомнёт под себя остальных, анесогласные умрут. Откуда жетогда новички? Система подбросила или границы региона открылись?
Отаком событии нас бынаверняка оповестили. Значит, людей подкинули состороны. Всамом начале ведь сообщали, что нужно собрать под «одной рукой» семь человек, больше половины. Значит, наше число здесь фиксированное. Тринадцать, чёртова дюжина. Идвое умерли уменя наглазах.
Иещё двое появились уБогучарова. Вот только откуда они взялись? Вряд лимариновались вкаком-то «хранилище». Сдругих локаций? Нокак ипокакому принципу?
—Какой уэтих двоих уровень был?— спрашиваю.
—Первачки,— охотно сообщает Малой.
Парню приятно, что кего словам прислушиваются. Вероятно раньше такое случалось далеко невсегда. Поэтому онрассказывает охотно имногословно, старательно вспоминая подробности.
—Меч, который уЗадрота выпал?— уточняю.— Имхвастался?
Сэтой железкой Богучаров иуограды вертелся, правда, вбой так инерискнул идти.
—Сним,— кивает сдосадой Михалыч,— ичего яего отдал? Подумал, умный человек, правильно имраспорядится. Яженевоин.
Вот так люди отвественность ссебя скидывают. Даже оружием нестал пользоваться, лишь быневылезать изпривычного образа жизни. Отдал тому кто якобы «больше достоин».
—Авывидели, какой унего самого бонус?
Как яуже успел понять, бонусный предмет нетолько обладает характеристиками, дающими серьёзные преимущества настарте. Онподсказывает путь развития, авот воспользоваться подсказкой или нет— дело самого игрока.
Хрюшина сумка, дающая Выносливость, как нистранно, говорит оеёвысокой адаптивности. Без особых талантов итем более боевых навыков живёт вновом мире втепле исытости, под защитой, иуже собственным подчинённым обзавелась.
Михалыч— мастер навсе руки. Его хлебом некорми, дай попробовать что-нибудь новое. Как унего глаза горели, когда изсвоей грязной мешанины онсоль выпарил. Асрецептом печки чуть линедикарский танец мне сплясал.
Малой, хоть иего воспитанник, носовсем другой. Когда про Богучарова рассказывает, глаза горят, анаскулах желваки перекатываются. Идейный борец, блин. Мысли сильные, нокороткие. Может иправда вырастет вбойца-диверсанта. Если раньше, подурости, вкакую-нибудь фигню невляпается.
