Мышь краснеет. Учащённо дышит, кажется, ещё чуть-чуть иона просто взорвётся отвозмущения. Но, кмоему удивлению, она берёт себя вруки и, хоть ифыркая, новозвращается кработе.
Разве что теперь едва линекаждую минуту Малой удостаивается долгого ипронзительного взгляда отмагички, который обещает страшную имучительную смерть.
Моя шутка насчёт «роковой женщины» кажется, воплощается вреальность.
* * *
Наследующий день япривлекаю Мышь кбоевым тренировкам. Только кЧёрти-что, яеёпускать боюсь. Неизвестно что учудит эта дамочка, под влиянием его страшилок. Устроит нам здесь огненный Армагеддон, кпримеру.
Зато яизучаю еёзаклинания сточки зрения мощности, дальности исочетания снашей привычной тактикой.
Вэтом уменя появляется неожиданный помощник. Майор ненавязчиво использует все средства, чтобы побыть поближе кпредмету своего интереса. Онпринимает самое активное участие втренировках, объясняя ирассказывая о«тактике малых групп».
Хоть многие знания моего собеседника неактуальны, ввиду отсутствия современного оружия иснаряжения, новот «искусство муштры», аименно умение действовать встрою иоперативно реагировать наугрозу благодаря тренировкам, видится мне бесценным умением для Лорда.
Покидает наше поселение Майор уже ближе кобеду, обещая принести вэтот раз какую-нибудь изпойманных тварей. Судя попафосу, скоторым онэто произносит, его добычей должен стать как минимум лев, анеобычная дикая утка.
Наблюдение в«фальшивом лагере» явременно сворачиваю. Для нормальных тренировок требуется полный состав. Нас итак всего трое. Частокол даёт нам чувство защищённости. Едва ликто-то изоставшихся влесу может нам угрожать.
Так что крик Хрюши, стоящей надежурстве, становится для нас полной неожиданностью.
—Идут!— кричит, она.
Тру-ту-ту!— разносится над долиной хрипло инепонятно.
—Кто?— бросая всё, яподбегаю кней истановлюсь рядом, выглядывая заограду.
—Ахрен его знает!— отдуши заявляет она.
Иясней согласен. Излеса появляется самый настоящий паланкин. Такая штуковина, вкоторой носили важных персон дотого, как придумали рессоры ивповозках перестало трясти. Этот сделан издерева извериных шкур.
Его несут четверо мужчин сневозмутимо-пафосными лицами. Они одеты внабедренные повязки измеха, кожа блестит, словно намазана каким-то маслом. Вцелом носильщики выглядят, как стриптизёры, изображающие дикарей.
Вот только укаждого напоясе висит медный кинжал. Впереди ясудивлением узнаю двух гопников, Толяна иТохича. УТоляна заспиной висит, закреплённая времнях его бонусная бита. Два других мужчины совершенно точно мне незнакомы. Нозамечаю уодного изних кувалду, которая явно ранее принадлежала Сутулому.
—Твою мать!— выдыхает Хрюша,— вот кто сбрендил. Амы-то нанаших мужиков грешили.
Рядом спаланкином, важно вышагивает Богучаров. Нанём яркая накидка, при виде которой уменя вголове вспыхивает слово «хламида», лицо размалёвано красной краской, авруке медная дудка. Время отвремени онприкладывает еёкгубам, итаиздаёт протяжный итоскливый рёв.
Тру-ту-ту!
Процессия останавливается метрах вдвадцати отстен. Мужчины опускают паланкин наземлю.
—Трепещите, убогие!— провозглашает Богучаров,— склонитесь перед Великой Жрицей Светлой Богини. Тогда она, возможно, вас пощадит! Ноэто неточно.
Шкуры, накрывающие паланкин, раздвигаются, ивполе нашего зрения появляется женская нога. Очень красивая нога. Стройная, изящная. Пожалуй, самая красивая нога, что явидел всвоей жизни.
Стайса.
Почему-то ятут жевспоминаю слова Майора: «Увидишь, лучше сразу убей».
Глава 21
—Есть кто живой⁈— заорал хогмейстер Гюнтер, осаживая своего боевого хога перед шалашом.— Дрыхнете, падлы⁈
Изпокосившегося уродливого сооружения вылезла чья-то помятая физиономия. Гюнтер решил бы, что еёвладельца мучает похмелье. Только где подобный сброд раздобудет бухло, если даже ублагородных хог-райдеров нет никапли?
Уже месяц приходится жить «насухую» что бесит неимоверно.
—Глаз несмыкаем!— залепетал «помятый»,— дежурим круглосуточно. Ночью занавес снова «завибрировал», нопотом опять стабилизировался.
Возле него нарисовался второй. Оба тощие, одеты врванину, новруках держат короткие дубинки. Значит, свободные «кнехты», анерабы. Выслуживаются, внадежде получить своего боевого хога истать однажды одним из«братьев».
Гюнтер сплюнул. Людей нехватает, вот иприходится брать всякую шваль. Раньше вихбанде, под названием «Тевтоны», каталось под сотню рыл.
Сюда провалилось тринадцать человек. Как катили пошоссе, так изагремели налесную поляну вместе сбайками. Хуже всего, что теинедумали заводиться. Ещё хуже, что лежавшие всумках стволы отказывались стрелять.
Носамое поганое, что изпопавших сюда небыло ниодной бабы.
Выпавшие бонусы были скучными. Ножи, кастеты, биты. Только Рыжему досталась уздечка. Над ним тогда поржали, аоказалось, что это самое полезное приобретение.
Рыжий стал дрессировщиком, умевшим приучать разных местных тварей. Неразмениваясь помелочам, онподчинил кабанов. После обработки Рыжего, тестановились послушными, как служебные псы. Казалось, что они мысли читают.
Объезжая своих новых питомцев, «Тевтоны» профукали сообщение Системы, что они смогли создать единую группу итеперь могут контактировать сдругими обитателями мира.
Что это означает, они поняли только тогда, когда натолкнулись накучку очкастых ибородатых типов, которые пришли сними «брататься» ипредложили байкерам «вливаться вновое общество».
—Наэтой новой земле,— вещал ихлидер,— мыпостроим новый мир, без границ, войн инасилия.
Его прибили сразу, просто навсякий случай. Вдруг это сумасшествие заразно. Остальные оказались учёными изкакого-то проектного института.
Баб было мало. Всего две даитеуродливые. «Тевтонов» ихвнешность несмутила, нобабы оказались хлипкие ибыстро умерли. Вместо них Система подбросила каких-то двух узкоглазых.
Ради эксперимента они убили ещё трёх пленников, итолько тогда уяснили, что вместо каждого мёртвого, налокации появляется живой, нотолько первого уровня иснулевыми характеристиками.
Изучёных получились хорошие рабы. Послушные итрусливые. Они собирали влесу грибы иягоды. Ловили мелких зверьков иприслуживали захватчиками похозяйству. Один израбов иназвал ихвпервые «хог-райдеры». Название прижилось.
Бесило отсутствие бухла ибаб.
«Тевтоны» обследовали локацию. Она была похожа наячейку пчелиной соты. Пять сторон были закрыты пеленой, словно занавесом или мембраной, итолько одна открыта. Та, где жили учёные.
Заследующей мембраной байкеры вытащили «джек пот». Туда провалилось две комнаты женского общежития. Дурёхи никак немогли решить, кто изних будет главной. Это подарило имнесколько дней спокойной жизни.
