Сражения с кем бы тони было мы точно не боимся, потому что мы постоянно готовимся к ним.
—Слушая тебя, я ощущаю себя совсем слабой и беспомощной девчонкой,— вздыхает с грустью в голосе Мэнфи,— Как бы яни показывала силу перед другими, но без крепкого мужского плеча это так непросто…
Неожиданно она подсаживается ко мне вплотную, лишь лёгкой улыбкой обозначая своё смущение.
—Во время заката вид отсюда просто невероятный,— указывает она на пейзаж, раскрывающийся перед нами, тем самым оправдывая свои действия.
—Действительно так,— соглашаюсь с ней, наблюдая, как ало-рыжий диск степенно опускается к верхушке строящейся башни. Громадине, которая всё ещё поражает воображение.
Тень, которая она отбрасывает, кажется, способна укрыть половину всего Вавилона.
—Однако я непонимаю,— возвращаюсь я ктеме разговора,— Разве твой брат неЛорд этого города? Отчего ты говоришь о своей слабости? Разве вы неживете в согласии? Разве он несамый сильный и властный человек здесь? Он что, не способен тебя защитить?
Мне требуется больше информации, чтобы выяснить, чего же конкретно хочет от меня Мэнфи. А то, что хочет — тут уже без вариантов.
Как в старой песне «Я непонял, что ты имела ввиду».
—В последнее время… власть изменила его,— вздыхает девушка и невзначай ведёт пальчиком по моему предплечью.— Я верила, что власть ничего не меняет в людях. НоМеджнун, он всё больше отдаляется от меня, хотя я самый близкий человек для брата. Он отдаляется вообще от всех. Чем больше становится Вавилон, тем всё выше становится он сам. И вкакой-то момент эта высота станет недостижима ни для кого вокруг него.
—Это бремя власти,— качаю головой,— именно так оно действует на людей.
—Но тыне такой!— она распахивает глаза в изумлении,— ты сильный, но благородный! Ты заботишься о своих людях, защищаешь их, а непрячешься за чужие спины! Меджнун уже просто не доверяет никому вокруг. Его «Чёрная Стража» — это костяк его армии, преданный только ему. Гвардия, которую он неотпускает от себя ни нашаг.
Небольшое их количество обеспечивает и мою безопасность, как сестры Лорда. Но ябоюсь. Боюсь того, что в один день именно солдаты в чёрном заберут мою жизнь,— признаётся девушка.
Её красота в лучах закатного солнца просто поражает. Два изумруда обращены ко мне. Пухлые губы так и манят прильнуть к ним.
—Ты, вне сомнений, одна из красивейших женщин, которых мне доводилось встречать. Я даже представить не могу, как хоть чья-то рука вздумает обидеть тебя,— отвечаю.— И тем более, я неслишком понимаю, как всё это связано со мной.
Показать себя чуть тупее, чем я есть на самом деле. Что может быть естественнее, для Лорда-Варвара? Пускай она сама раскрывает карты.
—Ах, мой прекрасный воин,— мурлычет Мэнфи, проводя ладонью по моей щеки. Я несопротивляюсь её забавам. Да икто в здравом уме станет?— Такой сильный и свирепый, но тыне видишь всей картины целиком. В отличие от меня. Скажу прямо — мне нужен могущественный союзник. Тот, кто спасёт меня и защитит на тот случай, если мой ненаглядный братец окончательно разорвёт нашу связь и попробует устранить очередную «угрозу его правлению». Мне нужен Лорд-Варвар. А взнак признательности… я буду очень благодарна.
Лицо Мэнфи вплотную наклоняется ко мне, её губы шепчут в ухо, обжигая его горячим дыханием.
Лёгкий аромат пряного яблока бьёт в нос.
—Настолько, насколько вообще может быть благодарна красивая девушка сильному мужчине.
Глава 20
Надо признаться, я удивлён предложению Мэнфи.
Всё же яи подумать не мог, что вВавилоне настолько запущенная ситуация.
Нет, я, конечно, подозревал, что город — это просто клубок змей, которые пытаются друг друга сожрать, но местная верхушка мне казалась единой силой.
Тем более, если эту верхушку представляют брат и сестра!
Хотя это даже логичwо. Мало кто так охотно и увлечённо резал друг друга, как родственники в борьбе за власть.
Так и здесь — даже родная кровь никак не перечёркивает жажду власти.
С точки зрения Меджнуна, Мэнфи может оказаться куда более страшным врагом, чем все подчинённые ему интриганы вместе взятые.
Ведь кто бы нипопробовал его сдвинуть с трона, претенденту придётся найти для себя союзников. А усиление любого сразу станет заметно. Разделяй и властвуй.
НоМэнфи, как сестра Лорда уже заведомо обладает немалой властью. А вслучае если Меджнун внезапно и скоропостижно скончается, именно она займёт трон.
И, более того, такая фигура, скорее всего, устроит все вавилонские группировки.
Всего-то нужно будет установить с ней новые правила игры и всё на том.
Все довольны и счастливы.
Так что Меджнун, если он недурак, не исключает возможности такого развития событий.
Оттого он иукрепляет личное войско. Ту самую «Чёрную Стражу». Отсюда и недоверие к сестре, и даже намёки на паранойю.
ВВавилоне крутиться слишком много денег и различных интересов. Каждый, кто прорвался к кормушке, старается удержаться там, а значит — запастись покровительством.
В итоге появляются, фракции, которые борются друг с другом. Каждая фракция сражается за собственное положение. Чтобы получить больше влияние, Е-баллов, подчинённых, ресурсов.
Даже верхушка печётся больше о своих позициях в городе, чем о жителях, или даже о будущем самого Вавилона.
Вавилон всё больше подходит наУробороса, монстра, что пожирает сам себя. Только постоянное развитие и расширение за счёт новых кластеров держит его на плаву.
Но что случится, когда незанятые регионы просто кончатся? Как долго ещё город сможет процветать, будучи поглощённым возведения двух башен?
И когда произойдёт переломный момент, что произойдёт? Благоденствие рухнет? Или Вавилон станет чудовищем, что обратит свой голодный взор на фракции вокруг себя?
Да, предложение Мэнфи несёт в себе невероятную опасность. Лезть головой в петлю — не то, чего я желаю.
Стоит ли вообще втягивать Спарту из-за красивых глаз, да ибудем честны не только глаз, но идругих частей тела, в противостояние настолько серьёзных сил?
Особенно беря во внимание тот факт, что на данный момент для Вавилона Спарта не более чем незначительная помеха, которую город может раздавить в два счёта.
В сравнении с нами Вавилон больше походит на левиафана, что замер напротив единственного незначительного человека.
Не проще ли идальше держаться от всей этой высокой политики подальше, торгуя сидром, изделиями наших мастерских, неторопливо набирая силы и капитал?
С другой стороны, ответ уже и так очевиден.
Нет, нельзя.
