Ведь только проживание вбараках было бесплатным. Заотдельную жилплощадь необходимо платить.
Правда, будущих жителей это несмущало. Проблема безработицы вСпарте отсутствовала напрочь.
Однако,, ковсеобщему удивлению поселенцев— нетолько верхи Спарты могли получить подобное жилье, ноилюбой простой житель.
Оттого желание работать ивкалывать урабов было просто запредельное!
Каждый видел, что ихтруды ценят и, более того, награждают.
Да, возможно, невтужесекунду, день или неделю, ноусловия работы ижизни улучшаются, аэто даёт ТАКОЙ прилив мотивации, что потом диву даёшься.
Ночтобы получать больше, надо было повышать свою квалификацию.
Том считал себя счастливчиком вновой жизни Спарты. Вовремя учёбы его заметил сам Михалыч, «прораб» Спарты. Оноценил старательность парня иотправил его вкузницу кгражданину Тохичу.
Тохич, несмотря навнешнее впечатление «простого парня», оказался настоящим монстром труда.
Онтребовал отсвоих подчинённых полной отдачи напротяжении всей рабочей смены!
Удивительно, носам Тохич, казалось, работал круглосуточно.
Каждый раз, когда Том приходил вкузницу, его начальник уже был там, занят очередным заказом отЛорда или пытаясь угодить желаниям леди Алисы.
Тома это всегда поражало. Онсам стал проводить вкузнице всё больше времени, учась уТохича.
Ему было просто стыдно отдыхать истоять встороне, когда столько игроков вокруг едва линезашивались отусталости!
Развитие Спарты требовало своей цены, иона была невкрови, авдолгих часах изнурительного труда, поте ислезах.
Нераз Том пожалел, что решил «учиться» углавного кузнеца Спарты. Каждый день его руки были напределе, аголова гудела отновых знаний.
Из-за жары вкузнице оннезаметил, как подзагорел инарастил мускулы, что очень нравилось его девушке, скоторой ночная жизнь оставалась насыщенной.
Бывший офисный работник без определённой квалификации, Том неожиданно полюбил свою новую жизнь. Здесь приходилось тяжело трудиться, ноизделия, выходившие изего рук, были чем-то настоящим, полезным икрасивым.
Это были небезликие отчёты, доклады ислужебные записки.
Аещё, ему нравилось сознавать себя частью Спарты.
Ведь здесь ему пришлось пообщаться сразными людьми. Одни побывали врабстве увсадников накабанах, других спасли изкраснодарских болот.
Третьи рассказывали, как Вавилон загоняет вдолговое рабство, или как Проповедник вСалеме жёг девушек живыми.
Освоей первой жизни вмире Системы Том предпочитал невспоминать. Прошлая жизнь оставалась впрошлом, иигроки правильно говорили омеханизме витков: когда обнуляешься допервого уровня, это словно перерождение, илучше всего забыть отом, что было раньше.
Обо всех игроках, что были рядом стобой, освоей прошлой фракции, обо всём следует забыть! Том видел, как некоторые игроки сходили сума впрошлом витке, обнулившись уже 5–6раз.
Они нехотели забывать свои переживания, апять смертей— это всё равно пять смертей. Том сам помнил тустрашную боль смерти, липкое, отталкивающее чувство, когда осознаёшь, что твой час пробил. Ниосознание предстоящего перерождения, нимысли отом, что это неконец, непомогали. Умирать было страшно ибольно.
Эта боль глубоко запечатлелась вего памяти, непозволяя вспоминать опрошлом. Стоит только вспомнить товарищей, как момент смерти мгновенно напоминает осебе. Это случалось нетолько сТомом, ноискаждым игроком, обнулившимся хотя быраз.
Было лиэто особенностью Системы или массовым помутнением рассудка— Том незнал. Нофакт оставался фактом: почти никто нехотел вспоминать прошлые витки. «Что было— топрошло». Прошлые жизни были табу среди игроков.
Поэтому большинство возродившихся заново, боялись смерти ещё больше, чем те, кого пока обошла стороной эта беда.
Именно из-за этого игрокам трудно свергнуть своих Лордов или руководителей, даже если они имненравятся. Боязнь неизвестности удерживает ихотперемен.
Для многих смена Лорда или режима равносильна новому «перерождению». Игроки готовы трудиться без устали вневыносимых условиях, ведь они неуверены: станет лилучше, если они что-то изменят?
Система коренным образом изменила человечество. Невзирая наобразование иопыт, люди словно вернулись вСредневековье или даже каменный век.
Приказ Лорда— это закон, который нельзя оспорить. Только единицы находят всебе смелость противостоять ему. Люди уже нете, что были раньше. Система переделала ихвбесчисленные звенья огромного механизма.
Ибольшинство игроков сэтим смирились. Ведь как можно возражать против воли того, кто вомного раз сильнее тебя?
Вдруг Мелисса толкнула Тома локтем вбок, вырвав его иззадумчивости.
—Тычто, снова заснул? Опять дотебя недостучаться,— раздражённо буркнула она.
—Прости, просто задумался,— виновато улыбнулся Том, поглаживая Мелиссу поспинке,— Очём выговорили?
—Отом, что нашу Мэри скоро повысят вминистерстве образования!— гордо объявила Мелисса, как будто это еёзаслуга.
—О, мои поздравления,— улыбнулся Том.
Мэри была настоящей умницей. Еёдаже пару раз хвалила сама гражданка Мышь, аотнеё похвалы дождаться— большая редкость.
—Неговори,— вздохнула Мэри,— Явсего лишь одна изповаров. Аямечтаю особственном кафе или кофейне…
—Зачем она нужна, если есть бесплатная столовая?— пожал плечами Том.
—Дурень, это жесовсем другое!— вступилась заподругу Мелисса,— это для общения идля атмосферы. Атебе только былопать!
Вдруг все вокруг загудели, вытягивая шеи. Натрибуне возникло движение ивсё внимание устремилось туда.
—Лорд Шурик! Лорд Шурик!— разносились возгласы.
—Вот онидёт! Яего вижу!
—Значит, онвернулся изКраснодара?
—Конечно, Краснодар теперь наш!
—Атыдумал, будто быневернётся?
—Ну, мало ли…
Как только Лорд оказался вцентре трибуны, игроки зашлись вгромогласных аплодисментах. Мэри, Мелисса иТом искренне поддержали эту волну.
—Эх, вот быдонего хотя быдотронуться,— мечтательно вздохнула Мелисса.
—Должен лияначать ревновать?— улыбнулся Том.
—Дурак, конечно, нет!— весело отшутилась она.
Они снова сосредоточились нафигуре Лорда Шурика, который впечатлял всех своим видом.
Простые, нокрепкие доспехи, тяжёлый плащ, высокие сапоги иаккуратно уложенные волосы, высокий рост, прямое ичистое лицо.
Правитель ивоин. Онвыглядел так, словно только что вернулся изпохода ислез сосвоего верного кабана Петра.
Мэри вдруг онпоказался немного усталым, словно насвоих плечах тащил все заботы Спарты.
