—Ичто это было,— спустя пару секунд пытался понять происходящее Паломник. Наантураж, ввиде мокрой курицы, пытающейся выбраться изведра сводой, стаким трудом добытого инвалидом, инажабу, летящую высоко внебе игромко при этом квакающую отреагировал третий поток сознания, свосторгом прокомментировавший: «Плыви Птичка. Лети Рыбка».
Авот сам Паломник вэто время громко ругался, пытаясь понять можно лисчитать, точто сним приключилось полноценной ходьбой, вернее вданном случае прыжками через препятствие, или, все же, сектант пытается его обмануть выдавая суррогат занатур продукт. Влюбом случае рефреном этих размышлений были слова: «Если человек идиот, тоэто надолго». Вданном случае поотношению ксебе любимому.
Вконце-концов, Паломник вынужден был согласиться, что ежели что-то выглядит как утка, крякает, как утка иктому жемашет крыльями, тоэто, как минимум крокодил. Осталось понять, что стребует сектант заоказанную услугу иможно личастично снизить оплату всчет лечения физической травмы, полученной инвалидом отудара клювом позатылку.
Глава двадцать седьмая. Тайны сороконожки
Тот кто когда-нибудь пытался ходить находулях знает, что это занятие весьма увлекательное, новтожевремя достаточно трудоемкое. Впрочем, увлекательным оно остается дотех пор, пока высота ходуль непревышает метра, авот выше, ежели тынепрофессионал, поневоле задумываешься, как быненавернуться инеразбить себе лоб.
Нечто подобное испытывал сейчас иПаломник. Дело втом, что онвпервые всвоей жизни самостоятельно, без поддержки извне, оторвал собственный зад отопоры, хотя быввиде того жеседалища кресла, навысоту где-то метр. Высоту соответствующей длине его ног. Казалось бы, апричем тут ходули? Ходули кэтому случаю имели самое непосредственное отношение. Ноги Паломника как неходили, так ипродолжали неходить. Зато стало понятно, что жеимел ввиду сектант, когда утверждал, что уинвалида есть все необходимое, чтобы передвигаться своими силами. Этим инструментом ходьбы оказались вовсе неконечности Паломника, аДар Улья, который будучи использованным должным образом позволял изображать изсебя того самого ходока сходулями.
Конечно, было быгораздо проще, ежели быПаломник научился парить над городами ивесям аки птаха безгрешная. Ужо тогда быонразвернулся, нуили разлетался. Ночего нет, того нет иникогда, как подозревал инвалид, небудет.
Самое неприятное, что при том при всем, ноги Паломника ощущались имсамыми обыкновенными палками, которые сгибались должным образом вслучае, когда кним применялся телекинез. Так что назвать такой способ передвижения ходьбой было весьма проблематично. Ктому жеоказалось, что сам процесс ходьбы требует выполнения множества последовательных действий, как то: перенести вес тела наопорную ногу, при этом удерживать равновесие, согнуть вторую ногу вколене иприподнять бедро, выпрямиь вторую ногу, упасть нанее, датак чтобы при этом самому ненавернуться. Нуитак далее,еще десятка два всевозможных микродвижений. Проще сделать, нежели все это описать. Впрочем исо«сделать» возникли проблемы. Опять же, ежели человек нормальный, обученный ходьбе сдетства, отпадал свое внежном возрасте, иввозрасте сознательном выполнял все вышеперечисленные манипуляции набессознательном уровне тоПаломнику приходилось держать все вуме, прикладывая телекинетические усилия попеременно ктой или иной части тела. Поневоле почувствуешь себя сороконожкой, которая после просьбы рассказать как ейудается управляться одновременно таким числом конечностей, задумалась, потом запуталась вногах исовершенно разучилась ходить.
Неясно, как это Паломнику удалось сделать сразу пять шагов вперед, после того, как его птица взатылок клюнула. Новот шестой шаг, как впрочем иседьмой идаже сорок пятый сзавидной регулярностью заканчивались падением. Небудь враспоряжении Паломника сразу трех потоков сознания, все быего потуги научиться ходить спомощью телекинеза так быизакончились полным провалом. Нооказалось, что второй поток сознания буквально заточен наподобные задачи: мысленное управление последовательной цепочкой повторяющихся действий. Так что через некоторое время, аименно натретий день сначала экспериментов, Паломник уже достаточно уверенно вышагивал посредине деревенской улицы. При этом громко напевая изКиплинга:
День, ночь, день, ночь, Мыидем поАфрике,
День, ночь, день, ночь, Всё потой жеАфрике.
Только пыль, пыль, пыль отшагающих сапог.
Отпуска нет навойне.
При этом онстарался посильнее хлопать подошвами тяжелых берцев поземле, стем, чтобы скаждым шагом выбивать облачко пыли. Лично ему подобный эффект очень нравился. Состороны складывалось впечатление, что Паломник ивовсе впал вдетство. Ктому жеоказалось, что Паломнику вовсе нет необходимости досконально копировать походку обычного человека. Разве что сцелью маскировки своей «инаковости». Априложив определенным образом ориентированные телекинетические усилия сразу кдвум ногам, онможет совершать длинные скачки, навроде кузнечика. Причем так оказалось ибыстрее иэнергетически эффективнее. Авопрос сохранения энергии, сразу жепосле того, как второй поток сознания выработал нужные шаблоны движений, исам процесс перемещения приобрел черты автоматизма, вышел внезапно напервое место. Поскольку передвигаться подобным образом Паломнику удавалось, влучшем случае, минут десять— пятнадцать подряд. Апотом требовался длительный отдых. Неменее двух часов.
—Слишком быстро уменя бензин кончается,— жаловался сам себе инвалид. Нопри этом тешил себя надежной, что спомощью гороха, принимаемого нарегулярной основе, Дар Улья будет развиваться ионсовременем достигнет показателей какого— нибудь олимпийского чемпиона изчисла марафонцев. Способного без остановки пробежать сорок два километра.
—Апока тренировка «Наше все»,— убеждал Паломник сам себя, подпрыгивая находу сразу напару метров вверх. Ивсе-таки ему нестоило при этом так громко петь. Или хотя бысменить репертуар. Поскольку трое зараженных, воглаве скусачем, невесть какого рожна, оказавшиеся вэтой заброшенной деревеньке явно недоброжелательно относились кпесенному наследию импортного барда. Итут жепопытались наглядно выразит свои чувства, сожравши Паломника. Возможно, именно таким образом реализовала себя совокупность кармичеких следствий душевных эманаций, под общим названием «сглазил».
Дело втом, что это днем Паломник разгуливал подеревне, повторяя: Левой— Правой! Сено— Солома! Авот ночью онразмышлял омногом. Имысли отом, что ему странным образом удавалось досих пор избежать фатального столкновения сзараженными, нуесли несчитать Адольфа, Рыжую итех троих, которых онсбил коляской попути следования встаб Дальний, откровенно его беспокоила. Если судить порассказам людей бывалых, тотвари стикса должны были встречаться буквально накаждом шагу. Аонсчитай занеделю проживания взаброшенной деревне даже издали ничего иникого подобного ненаблюдал.-Так небывает,— убеждал себя Паломник. Итаки убедил. Подтверждением чему стали три развитых монстра, внезапно возникшие словно быизнеоткуда иотрезавшие ему путь отступления набазу, вкачестве которой была выбрана изба спечкой лежанкой. Впрочем, вданной конкретной ситуации, наличие или отсутствие печи визбе неиграло нималейшего значения. Авот то, что Паломник оставил набазе исвою винтовку, и, даже, «Пустынного Орла», было чревато для него серьезными последствиями. Самое обидное, что разоружился онбуквально накануне, решив проверить, как снижение веса, атот жеПустынный Орел тянул вснаряженном состоянии надва кило, повлияет нарасход энергии при движении. Проверил насвою голову. Ивсамый нужный момент остался практически безоружным перед лицом нешуточной угрозы. Ксчастью хоть управляющий обруч наголове имеч джедая ввиде кастета направой руке догадался оставить. Эти приблуды Паломник твердо для себя решил никогда неснимать. Хотя впервое время кожа наголове под обручем ичесалась. Нопотом вроде как привык.Меньше всего Паломнику хотелось вступать врукопашную схватку стварями стикса. Вголове тут жесработал внутренний арифмометр. Длина собственной руки— восемьдесят сантиметров, плюс энергетическое лезвие меча— еще пятьдесят, итого— сто тридцать. Аутого жекусача, сучетом когтей, лапа размером никак неменьше полутора метров. Причем таких лап унего две. Иэто несчитая нижних конечностей, зубов идвух союзников влице вполне себе развитых топтунов. Рассчитывать накомпенсацию количества засчет качества ввиде незаурядных характеристик самого меча джедая, способного без напряжения разрезать стальную плиту, тоже особо неприходилось. Поскольку стальные плиты, как правило, сохраняют неподвижность, апотварям стикса еще попади попробуй. Кусач, даитежетоптуны, это вам немедляки, которые утробно урча любезно готовы подставить фехтовальщику любую часть своего тела, наусмотрение последнего. Быстро прокрутив вголове все последствия прямого столкновения, Паломник принял единственное вэтой ситуации правильное решение: попытался удрать, воспользовавшись вновь приобретенной способностью кпрыжкам сместа надлинную дистанцию. Вот только между «попытаться удрать» и«удрать» образовалась дистанция, которую прыжками кузнечика преодолеть неудалось. Ихотя спервых жесекунд уПаломника образовалась фора метров вдвадцать, нотвари стикса проявили незаурядные охотничье навыки ибез особого труда загнали инвалида вузкий тупик между двумя добротными сараями, заканчивающимся высокой поленницей дров. Входе маневров ирезких рывков встороны Паломнику так инеудалось прорваться ксобственной базе. Походу дела обругав себя зато, что занеделю пребывания вдеревне так инеудосужился изучить все ееукромные уголки, вот идрова обнаружились, аонзеленые насаждения натопливо изводил, Паломник все жеотважился дать последний ирешительный бой. Опять же, само место предстоящей схватки позволяло надеяться нато, что монстры будут подходить поодному иубивать ихможно будет поодиночке, аневсех скопом. Скусачем все оказалось наудивление просто. Судя повсему противник неожидал отсвоей жертвы достойного сопротивления исам пал жертвой собственной самоуверенности. Вместо того, чтобы предварительно прибить шустрого кузнечика граблеобразной лапой, монстр сначала рыкнул насвоих младших партнеров, стем чтобы обозначит приоритеты вочередности пожирания добычи, апотом, широко разинув пасть, попытался засунут внее голову Паломника целиком. Наверное относился кчислу любителей мозгов вгоршочке. Если исходить изразмеров этой самой пасти, тоунего все должно было быполучиться. Вот только этакая неторопливость идаже какая-то вальяжность движений кусача, его исгубила. Паломник активировал меч джедая, который все это время пребывал впассивном режиме сцелью сбережения энергии, иодним движением снес монстру голову. Причем складывалось впечатление, что это было неосознанное действие состороны инвалида, аэтаким жестом отчаяния человека недоконца понимающего, что онделает. Впротивном случае, зачем было быпродолжать хаотично размахивать клинком, сшибая все насвоем пути, после того, как голова монстра откатилась всторону. Сдругой стороны, именно эта несуразная импровизация идала неожиданный эффект. Походу дела Паломнику удалось убить ивторую тварь, которая заняла место погибшего командира, желая толиотомстить заначальника, толипросто наконец-то плотно отобедать. Атак жезадеть клинком третьего топтуна. После чего «бензин» Паломника резко закончился. Энергии неосталось ниточто наподдержание меча джедая вактивном состоянии, нодаже нато, чтобы сделать шаг вперед, неговоря ужотом, чтобы воспользовавшись замешательством оставшейся вживых твари, ретироваться. Паломник, тяжело дыша, стоял прислонившись кстенке сарая, сложенного изпочерневших толстенных бревен, иразглядывал последнего топтуна, баюкающего раненную лапу скоторой наземлю тяжелыми маслянистыми каплями падала густая жидкость,отдаленно напоминающая кровь. Невызывало нималейшего сомнения, что надумай топтун сделать шаг вперед иприголубить инвалида поголове здоровой лапой, тот быипискнуть несмог. Вот только, вотличии отсвоих подельников, уэтого монстра сохранились остатки инстинкта самосохранения. Чувство напрочь атрофируемое узараженных при первичной трансформации. Паломнику сразу жепоказалось, что этот крепыш все время старался держаться отнего подальше. Вот исейчас топтун сопределенным сомнением рассматривал свою потенциальную жертву. Демонстрируя при этом высокий интеллект, неслишком характерный для тварей такого уровня развития. Это элитнику вполне посилам просчитать отдаленные последствия своих действий далеко наперед. Атоптун обыкновенный, влучшем случае способен понять, что тому жекусачу перечить нестоит, даорганизовать засаду нашуструю дичь. Ксчастью для Паломника, его нынешний противник, вчасти интеллекта, отличался взначительно лучшую сторону. Пытаясь понять, насколько безопасен инвалид. Инадо сказать, что монстра тревожили смутные сомнения. Аужпосле того, как инвалид вкураже показал топтуну «фак» ивовсе решил несвязываться ссумасшедшим. Апросто ухватил лапами, ибольной издоровой, своих недавних партнеров заноги икуда-то поволок. Невызывало сомнения, что топтун решил компенсировать деликатное мясо иммунного, тушами зараженных. Пусть инетак полезно, зато много. Сам жеПаломник, после того, как немного восстановил энергию стоя устеночки, тихонько побрел ксвоей лежке. Атам, незадерживаясь нинасекунду, опоясался Пустынным Орлом, побросал вещи врюкзак ивзгромоздившись наинвалидную коляску быстро покинул деревеньку, скоторой уже казалось совсем сроднился. Икоторая, взаключении, подбросила ему такую неприятность. Выехав наоколицу, Паломник вытащил изрюкзака бинокль ивнимательно осмотрелся. Вдалеке, уберезовой рощицы, удалось рассмотреть знакомого топтуна. Который кэтому времени уже успел доесть кусача исотвращением, вовсяком случае инвалиду так показалось, разглядывал вторую тушу.— Переедать вредно,— буркнул инвалид, которому даже вголову непришло воспользоваться винтовкой, стем, чтобы разобраться сосвоим недавним противником. Несмотря нарасстояние, топтун похоже его услыхал. Инеодобрительно посмотрев всторону Паломника, тяжело вздохнул, после чего потянулся заследующей порцией мяса. Всем своим видом словно быподтверждая импортную народную мудрость изродного мира инвалида «Хіба хочеш? Мусиш!».Как нистранно, завесь последующий двухнедельный вояж кБелогорску, Паломник так больше никого иневстретил. Онснова двигался сзапада навосток параллельно магистрали, вернее отрезкам дорог самого разного размера, фактуры ипредназначения, принадлежащим различным кластерам исливающимися внечто единое целое, при этом всячески отбрасывая отсебя малейшие намеки насомнение «Апочему меня никто непытается сожрать? Некдобру все это».Передвигался Паломник спомощью своей инвалидной коляски, используя исключительно собственную физическую илу иДар Улья. Батареи инвалид берег накритический случай. Настоянках продолжал тренироваться впрыжках иходьбе, достигнув при этом существенного прогресса. Мог без затруднений оставаться наногах дополучаса. Одно время даже попытался двигаться, изображая изсебя толи«Бурлака наВолге», толиивовсе лошадь, впряженную втелегу. Нооказалось, что тащить засобой инвалидную коляску весьма неудобно изатруднительно. Так что оттакого способа движения вперед пришлось отказаться. Ивот, через две недели, оннаконец добрался доокрестностей Белогорска. Исейчас, спомощью бинокля рассматривал этот Белый Город наХолме. Такое поэтическое название пришло ему вголову сразу жепосле того, как отсмог различить вычурные белые башенки исказочные домики. Впрочем, отношение кБелогорску уПаломника резко изменилось, аназвание трансформировалось в«Бред Обдолбанного Утырка», сразу жепосле того, как онпочувствовал, что зеленый голыш, который ему вручил сектант, стал нагреваться при приближении кгороду.
