Вотличии отБурого, который буквально фонтанировал радостью, Резак нескрывал своих опасений. Итем неменее, понукаемый партнером, добрался кбелой пятиэтажке иосторожно двигаясь вдоль стены заглянул заугол. Потом продемонстрировал скорость, которой матерый спидер мог быпозавидовать. Притормозив всоседнем квартале, Резак высказал партнеру все, что онпоэтому поводу думает.
—Ты, бля, совсем охуел! Онжеживой. Лапами сучит. Наменя свои буркалы вытаращил, датак что янаместе чуть неродил. Или тыдумаешь, тоясвоим пугачом смогу элитника добить? Нунахрен. Яктебе. Жопой чувствую, что надо изгорода валить. Ипобыстрее.
Судя повсему, слова Резака произвели наБурого должное впечатление.
Виновато поглядев всторону своего крестника онсказал: «Похоже ялоханулся. Если Резак говорит, что надо сваливать, значит таки надо сваливать. Онхоть инепровидец, ноего жопа напредмет шухера любому ясновидящему фору даст. Так что останешься тыздесь один».
После чего Бурый принялся разбирать свою огневую точку, походу давая указания партнеру, как тому наиболее безопасным маршрутом добраться доБашни Инвалида.
Резаку понадобилось пятнадцать минут чтобы взобравшись полестнице надвадцать пятый этаж ввалиться впомещение.
Иего первые слова были обращены кПаломнику.
—Аэто что захрен сбугра такой? После чего трейсер выхватил пистолет инаправил ствол всторону инвалида.
—Остынь Резак,— резко скомандовал Бурый.— Это мой крестник. Можешь называть его Паломником. Аможешь иненазывать. Онточно тебе неответит. Потому как говорить неможет.
—Умеешь жетыприятель себе назадницу приключения найти,— буркнул Резак, понемногу успокаиваясь ипряча вкобуру пистолет.—
Нахрена тебе такой крестник? Авдруг онзараженный. Опять же, что это захреновина унего набашке?
—Эта хреновина называется очками дополнительной реальность,— пояснил Бурый вочередной раз продемонстрировав недюжинные технические познания.— Ачто касается всего остального, тоязаконы Улья чту. Аэти законы требуют помогать новичкам. Иеще, между прочим, если Паломник заблокирует входную дверь, тотыхрен отсюда выберешься. Крестник покажи.
Признаться инвалида удивило то, что Бурый догадался обего возможностях управлять водной дверью. Недаром жеоноставил ееоткрытой навсе это время. Нопрямую просьбу крестного выполнил незадумываясь. Бронированный лист выполз иторца дверной рамы инаглухо отрезал помещение отлестницы.
Глава пятая. Черная жемчужина
—Дай бог, чтобы унего крыша непоехала дотого, как мыотсюда свалим ионнас выпустит,— буркнул Резак окончательно успокоившись иперестав обращать наПаломника внимание. После чего потребовал отБурого поторопиться.
—Хавать будем уже когда изгорода выберемся. Так что разбирай свою пушку ипогнали отсюда.
—Сейчас, почти готово,— сообщил бородач, отвинчивая отсошек струбцины. Надо только живчика еще сделать.
—Скакого хрена?— недоуменно поинтересовался Резак. Утебя жевфляге литра два было.— ИвМалыше, вбагажнике, запас спрошлого раза остался. Даиуменя вторбе баклажка считай непочатая.
—Втом-то идело, что было,— пояснил Бурый, встряхивая наполовину пустую флягу извлеченную изрюкзака. Апотом, подойдя кПаломнику быстро извлек изкресла картридж иубедился, что тот практически пустой.
—Тысмотри,— удивился он,— считай всего-то зачетыре часа литр живчика организм принял. Значит лечится. Тебе быеще сожрать чего. Нодумаю, желудок пока пищу усвоить несможет.
После чего доверху заполнив картридж новой порцией живчика ипрактически опорожнив флягу установил его наместо.
—Дальше, крестник, ужизвини, все сам. Больше ничем тебе помочь немогу.
—Утебя наплечах голова, или тыква изшеи растет,— взбеленился партнер, глядя наманипуляции Бурого.— Игде мысейчас спиртное найдем, чтобы живчик сделать. Или тыпредлагаешь подороге вмагазин заскочить. Датам сейчас такое твориться, мама негорюй.
—Главное спораны есть, аалкоголем как-нибудь разживемся,— буркнул оправдываясь Бурый.
Паломник, внимательно прислушиваясь кразговору, тут жерешил оказать ответную услугу своему крестному. Единственному завсю его жизнь человеку, несчитая давно умершей матери, который помог ему безо всякой корысти. Ничего нетребуя взамен. Ачто касается того, что так требуют Законы Улья, тоинвалид был твердо убежден: люди выполняют законы лишь втом случае, когда имэто выгодно.
Надо сказать, что комната вкоторой Паломник проводил большую часть своей жизни, внешне представляла изсебя образчик жесткого минимализма. Большое квадратное помещение, площадью метров впятьдесят, состеклянной стеной, отделяющей комнату оттеррасы содной стороны идверью налестницу, перекрытую бронированной плитой, сверкающей хайтековским хромированным покрытием.
Встроенный вбоковую стену лифт, обслуживал исключительно немногочисленных посетителей Инвалида. Впервую очередь медицинскую братию ибригаду изклиринговой компании, раз вмесяц наводящую чистоту ипорядок наэтажах, занимаемых инвалидом. Навремя уборки сам Паломник прятался вличной бронированной комнате, доступ вкоторую был запрещен для всех. Даеще, изредка, появлялись тежеврач, ноуже рангом покрупнее, нежели дежурный персонал. Стем чтобы провести текущее обследование клиента ивынести очередной неутешительный вердикт. Сам лифт содержал всего-то три кнопки: на24, 25и1-й этажи здания. Идоступ кнему контролировался как навороченной охранной системой, так ивооруженной охрана, дежурящей вхолле Башни Инвалида.
Аеще всовершенно пустой, сияющей белизной пятидесятиметровой комнате, вкоторой даже осветительные плафоны отсутствовали, стоял устены небольшой столик, накотором сейчас валялся рюкзак Бурого. Ивсе. Несчитая, конечно, присутствующих трейсеров исамого Паломника, сидящего винвалидном кресле.
Ноэто напервый взгляд.
Помысленной команда хозяина помещения комната начала стремительно преображаться. Оказалось, что боковые стены инестены вовсе, араздвижные панели. Которые распахнувшись открыли доступ когромному пространству. Ичего там только небыло. Казалось весь этаж был уставлен множеством ненужных инеуместных тут предметов. Таких как многочисленная мебель, включающей огромный, красного дерева стол, закоторым можно было быпри необходимости проводить заседание директората какого-нибудь международного концерна, либо устраивать благотворительный ужин насотню приглашенных персон. Вглаза бросался самая настоящая барная стойка, полки которой были забиты многочисленными бутылками разной формы ирасцветок.
Смысла вовсем этом для Паломника небыло нималейшего. Так жекак ишансов когда-либо усесться воглаве совещательного стола, либо попробовать элитный алкоголь.
Вот только ондавно уже перестал руководствоваться критериями рациональности. Аподобные ненужные поступки, втом числе иненужные вещи, иненужная коллекция элитного алкоголя, создавали унего иллюзию причастности ксонму живых людей, для которых стяжательство инакопительство было чуть линеглавным смыслом существования. Ивообще: делал, потому что мог!
