«Хитрый охотник».
—Что вы теперь будете делать, мисс Белл?
«Замереть и наслаждаться?» Я чувствовала его запах хвои и мыла. Слышала, как смешивается наше дыхание. Ощущала тепло и твердость его тела, прижимающегося ко мне.
—Что ты хочешь, чтобы я сделала?— Я встретила его взгляд, и воздух вокруг нас сгустился, заряженный электричеством.
Прикоснется ли он ко мне?
Я бы хотела этого.
—Ты еще не готова к тому, чего я хочу.— Коул не сводил с меня взгляд, когда потянулся рукой, противореча своим словам… «пожалуйста, пожалуйста…» пока медленно не задрал подол моей майки, обнажая каждый дюйм поврежденной плоти.
Он оглядел меня с ног до головы, и у меня внутри все сжалось. Черт возьми, я вся дрожала. Коул сполз ниже, еще ниже, и поцеловал один край раны, затем другой, и из меня вырвался стон.
«Пожалуйста. Еще».
Но прошло несколько секунд, прежде чем он вернулся в прежнее положение, сводя меня с ума своей близостью, но так и не сделав ничего, чтобы снять напряжение, закручивающееся внутри меня.
—Тебе нужно воздержаться от тренировок еще неделю,— сказал он, его челюсть сжалась, как будто ему пришлось заставить слова покинуть рот.— Наставление врача.
Я покачала головой.
—Тогда я попрошу Бронкса и Льда тренировать меня.
Его глаза сузились.
—Они скажут «нет». Уж я позабочусь об этом.
—Сначала, может быть и скажут.— Определенно. Все всегда следовали правилам Коула. Даже другие альфа-самцы всегда признавали более крупного и опасного хищника.— Однако у меня есть секретное оружие.
Он выгнул бровь.
—Какое?
—Уверен, что хочешь знать?— спросила я, потираясь коленями о его бедра.
—Да. Скажи мне.— Его голос стал хрипловатым.
Мои колени скользнули все выше и выше, а он оставался совершенно неподвижным, ожидая, что я буду делать дальше. У меня было два варианта. Попытаться соблазнить его, чтобы он поцеловал меня… «то, как он смотрит на меня… возможно, на этот раз у меня действительно получится…» или доказать, что я не выбыла из игры.
Порой я ненавидела свои приоритеты.
Я уперлась ногами ему в плечи и толкнула изо всех сил. Он отлетел назад и упал на колени.
—Видишь? Отвлекающий маневр,— промурлыкала я.
Смеясь, он остался на месте и поднял мою ногу, целуя ее в лодыжку.
—Стоит задуматься о своем состоянии, потому что мне нравится такое грубое обращение.
Мои щеки покраснели.
—Ты говоришь обо мне так, будто я какой-то мужик в юбке.
Он снова засмеялся, и, о, это был прекрасный звук. В последнее время Коул был таким мрачным.
—А еще нравится, когда ты краснеешь.
—Что ж, ладно, я буду доставать Льда и Бронкса, пока они не скажут «да».— Видимо, моя любознательность не всех очаровывала. Ну и ладно.— Они будут так раздражены отсутствием у них силы воли, что начнут швырять меня, как мешок с мясом.
—И? Тебе станет бо-бо, которое мне придется поцеловать, а может сделать еще кое-что. Проблема решена.
Я подавила смех и с трудом сосредоточилась, чтобы сделать строгое выражение лица.
—Я позволю тебе поцеловать меня только… если бо-бо будет на моей попе.
—Хм. Да ты извращенка. Думаю, мне нравится твоя идея, потому что… это очень хороший зад.
«Он дразнит меня!»
—Коул,— сказала я, надув губы.— Ты не можешь флиртовать со мной, а потом ничего не делать.
—О, поверь, я обязательно что-нибудь сделаю.— Хриплый голос вернулся. Его взгляд остановился на моих губах, заставляя меня замереть.— Как только тебе разрешат тренироваться.
Итак, осталось семь дней лечения фарфоровой куклы Коула? «Не хнычь».
—Мистер Анкх уже бы разрешил мне тренироваться, если бы не ты и твои протесты.— Я села и запустила пальцы в его волосы.— Я чувствую себя лучше. Клянусь!
—Нет, ты только начинаешь чувствовать себя лучше. Но если начнешь тренироваться, это может замедлить прогресс. Кроме того, ты мой, Али-гатор, и ты дорога мне. Я хочу, чтобы тебе стало лучше. Ты нужна мне. И ладно, да, мне не нравится мысль о том, что мои друзья будут к тебе прикасаться.
Али-гатор? Серьезно? Думаю, я бы предпочла что-то вроде, ну, не знаю, пирожное. Что угодно лучше, чем сравнение с ящерицей-переростком, верно?
И он только что назвал меня своей?
«Видите? Плавлюсь…»
—Бронкс тайно влюблен в Рив, а Лёд без ума от Кэт. У них нет никаких тайных помыслов.— И действительно, до Коула я ни с кем не встречалась. Я понятия не имела, что сделало меня такой неотразимой для него.
—Мне все равно,— сказал он, наклоняясь и целуя меня в шею.— Я отправлю их в больничку, если они подойдут к тебе. Я не делюсь своими игрушками.
Я чуть не фыркнула.
—Если бы кто-нибудь другой назвал меня своей игрушкой, у него бы уже вывалились внутренние органы.
—Согласен. Как я уже сказал, ты моя. И, Али, я очень хочу, чтобы ты называла меня как угодно, особенно твоей игрушкой. Я ооочень хочу, чтобы ты поиграла со мной.
Ладно, я фыркнула. Привет, противоречивые сигналы.
—Я бы очень хотела, чтобы ты доказал это, Коул Холланд.
И знаете какой была его реакция? Стон.
Я вздохнула. В этом не было ничего противоречивого, не так ли?
—Вернемся к руке сутенера, которой ты планируешь разбрасываться.— Я не сомневалась, что он может положить людей в больничку… он делал это раньше… но своих друзей? Ни за что. Я открыла рот, чтобы сказать ему об этом, но только для того, чтобы ахнуть. Он только что укусил меня за плечо, и меня пронзило восхитительное наслаждение.— Коул.
—Прости. Не смог удержаться. Решил вот немного доказать.
—Не останавливайся,— вздохнула я.— Только не снова.
—Али,— сказал он, простонав.— Ты убиваешь меня.— Коул поднялся со мной на руках и осторожно положил меня на кровать. Он лег рядом со мной, но не притянул к себе.
Я проглотила крик разочарования. Я не была уверена, наказывает ли он себя за то, что сделал со мной, или действительно боится, что сломает меня. Знала только то, что скучала по его прикосновениям и вкусу.
Я перекатилась к нему и положила голову ему на плечо. Его кожа была теплой и удивительно мягкой, когда я обвела круг вокруг пирсинга в его соске. «Плохая Али».
«Умная Али». Его сердце забилось чаще, радуя меня.
«Разочарованная Али». Он оставался неподвижным, лежал здесь, но будто отдельно от меня.
—Когда тебе станет лучше,— наконец сказал он.
