—Ты еще и шеф-повар?
—Да.
Коул прошел вперед и уселся на барный стул так, словно он был здесь хозяином.
—Хорошо. Я проголодался.
Этого не может быть.
—У нас есть все необходимое для энчиладас или сэндвичей с ростбифом,— сказал Гэвин, взглянув на меня.
—Энчиладас,— ответил Коул.
—Значит сэндвичи,— сказал Гэвин.
Коул одарил его холодной улыбкой.
«О, Боже». Если бы они решили перевоплотиться в Animal Planet, я бы… позволила им. Оба окажутся без сознания, и я больше не буду участвовать в этом перетягивании каната. Конечно, мне пришлось бы убирать лужу крови, но именно тогда это казалось лучшим выбором. У нас было много пищевой соды и уксуса.
Пока Гэвин возился на кухне, Коул повернулся на стуле лицом ко мне.
—Как ты себя чувствуешь?
—Хорошо,— сказала я, садясь рядом с ним. Я могу быть вежливой.— А ты?
—Лучше.— Он протянул руку, и слегка потянул за прядь моих волос.— Я не боюсь тебя, ты же знаешь.
—Ты такой.— Так и было. Я вырвала свои волосы из его хватки. Мягко добавила: — Но мы оба знаем, что это не единственная наша проблема.
Он покраснел, и я почувствовала себя виноватой. Хотя и не должна.
—Я знаю, о чем ты думаешь, и имела в виду другое,— сказала я и вздохнула.
—Тогда что?
—Я… должна показать тебе.— Я указала на зал… мою спальню… кивнув подбородком.
Он кивнул, в его глазах мелькнуло что-то горячее и темное.
—И снова это не то, о чем ты думаешь,— сказала я резко.
Кажется, он… расстроился.
Вот и она… еще одна сторона Коула.
—Разве ты не хочешь и мне показать?— сказал Гэвин, его тон был немного напряженным. Он нарезал салат с большей силой.
—Не это,— ответила я, стараясь быть нежной.— Извини.
—Не извиняйся перед ним,— огрызнулся Коул.
«Ладно». Холод вернулся.
—Он мой гость,— сказала я,— и он мне нравится, и Гэвин ведет себя вежливо. Он заслужил мои извинения, и я их произнесла, а теперь он заслуживает извинения от тебя. Я не сдвинусь с этого места, пока он их не получит.
Гэвин ухмыльнулся.
Коул выдавил из себя очень грубое «Извини».
—Хорошо. Пойдем.— Пока мы с Коулом стояли, в дверь постучали. Черт возьми, кто это был? Учитывая мое везение, это, вероятно, была Вероника.— Секундочку.— Я протопала к двери. На этот раз я обнаружила Джастина, который ждал меня с другой стороны.— Ты должно быть шутишь.
Коул подошел сзади, излучаемое им сильное тепло ласкало мою кожу.
—Что ты здесь делаешь?
Джастин, казалось, не мог стоять на месте.
—Ты сказал мне связаться с тобой, если у меня будут новости. И вот, у меня есть новости, и, кроме того, я думал, ты рассказал Али о том, что происходит.
Коул оглянулся через плечо и сказал:
—Ты должен был позвонить.
—Нет. Это слишком большая информация.
—В чем дело?— Спросила я в то же время, когда Гэвин позвал: — Кто это?
Джастин сжал губы в тонкую линию. Он отступил назад, сказав:
—Прости. Я не знал. Напишу тебе, как только сяду в машину.
Дверь закрылась с тихим щелчком. Ему лучше поторопиться. Любопытство теперь пожирало меня заживо.
—Ты собиралась показать мне кое-что,— подсказал Коул.
Я кивнула и провела его мимо кухни. Гэвин поднял взгляд от буханки хлеба, который он нарезал, нахмурился.
—Серьезно? Ты бросаешь меня?
—Всего на несколько минут.
—Ты не должна ему ничего объяснять,— сказал Коул, оттаскивая меня.— И я больше не буду извиняться.
Кажется, Гэвин разозлил его, но я не могла быть уверена. В коридоре я услышала, как бабушка напевает себе под нос.
—У нас еще один гость,— сказала я.
Она высунула голову из двери и просияла.
—Коул. Я так рада тебя видеть.
—Я тоже.
Она вскинула бровь, когда заметила мою руку на ручке двери.
—Ты идешь туда… с ним?
—Всего на несколько минут,— сказала я.
Ее глаза сузились, но она кивнула.
—Я буду следить за временем.
Я вошла внутрь… и ахнула. Она украсила мою комнату всем, что, как она знала, мне понравится. Мебель была из темного вишневого дерева и отполирована до глянцевого блеска. Окно закрывали белые занавески, а на стене висела наша с Эммой фотография в рамке. Она стояла передо мной, а я обнимала ее, и мы оба улыбались своими самыми счастливыми улыбками.
В уголке была приклеена записка.
«Ангелы, должно быть, оберегали эту фотографию, потому что только так она смогла уцелеть после взрыва бомбы. Я поставила ее в рамку несколько недель назад, но хотела подождать, чтобы подарить ее тебе на Рождество. Мне показалось, что сейчас самое подходящее время.
С любовью, бабушка».
О, бабушка, и на глаза тут же навернулись слезы.
—Вы обе очаровательны,— сказал Коул, подойдя ко мне сзади и осматривая фотографию.— Вы выглядите такими счастливыми.
—Так и было. Мы только что закончили играть в прятки в доме, и, конечно, она выиграла. Она всегда выигрывала. Мои ноги были слишком длинными, чтобы поместиться где-нибудь. Она злорадствовала в своей милой манере… не-а, не-а, не-а, я снова чемпион… и я схватила ее, чтобы пощекотать. Мама потребовала, чтобы мы позировали.
Коул сжал мое плечо.
—У меня есть фотография моей мамы и меня, сделанная за несколько недель до ее смерти. Она для меня ценнее, чем мое сердце и легкие.
Мне нравилось, когда он делился чем-то из своего прошлого. Он делал это нечасто. Я повернулась и встретила его взгляд.
Он убрал прядь волос мне за ухо. Я чувствовала, что теряюсь в этом моменте, в нем, поэтому, когда через несколько секунд раздался сигнал его телефона, подпрыгнула. Я также вздохнула с облегчением.
—Давай,— сказала я.— Проверь что там.
Коул замешкался на мгновение, прежде чем пролистать сообщение, его черты лица помрачнели, когда он прочитал.
—Джастин говорит, что шпион — это человек, который был в парке сегодня вечером. Информация о сражении уже у «Анимы».
—Значит… это исключает Коллинза и Круза. А Лёд и Бронкс были слишком заняты спасением Кэт и Рив, чтобы сообщать какие-то подробности.
—Не обязательно, но я знаю их лучше, чем себя, и они никогда не стали бы помогать врагу. Я никогда их не подозревал.
