Он выдохнул.
—Тогда я буду добрее.
Так легко?
—Спасибо.— Я потянула его к зеркалу. Затем села, закрыв глаза.— А теперь то, что я хотела тебе показать. Взгляни на мое отражение.
—Хорошо.— Он оставался у меня за спиной, его руки уверенно лежали на моих плечах.— Есть ли что-то конкретное, на что ты хочешь обратить мое внимание?
—Смотри, что происходит,— сказала я и открыла глаза.
З.А. ухмылялась мне, и на ее зубах была кровь.
Моя кровь?
—Что ты видишь?— спросила я Коула, стараясь не ерзать.
Он поднял мои волосы, наклонился и нежно поцеловал изгиб моей шеи. Я напряглась, и его хватка стала сильнее, как и его взгляд; он выпрямился.
—Я вижу тебя.
Меня пробрала опасная дрожь.
—Нет,— сказала я.— Что ты видишь в зеркале?
В зеркале его взгляд встретился с ее. Он нахмурился.
—Я все еще вижу тебя.
Мои брови сдвинулись в замешательстве.
—Ты не видишь черных пятен?
—Нет,— сказал он.
—Пожалуйста. Познакомь нас.— Она усмехнулась, ее голос был низким и жутким.— Возможно, он предпочтет меня.
—Ты слышал это?— спросила я, хватаясь за живот.
—Что слышал?
—Ее.
Наконец, он понял.
—Темная сторона, о которой ты говорила?
Я кивнула.
—Нет.
«Черт возьми». Почему? Он мог видеть и слышать души в любой форме. Мог видеть и слышать Эмму. Почему не З.А. тоже?
В мою дверь сильно постучали.
—Ужин готов,— позвал Гэвин.
Нахмурившись, Коул выпрямился. Я встала, испытывая некоторое облегчение.
—Мы продолжим позже,— сказал он, обещая.
—Ладно.— Уклончиво ответила я.
Мы молча направились на кухню.
Глава 19
Спите, мои дорогие
Гэвин остался на ночь, как и обещал. Но и Коул тоже.
Коул занял диван, а Гэвин устроился на кресле-мешке. Я металась и ворочалась, зная, что они оба там, так близко. Гэвин, возможно, присматривает за мной; Коул, определенно, присматривает за Гэвином. В воздухе витал тестостерон.
Я не могла тайком отправиться на встречу с доктором Бендари… даже несмотря на то, что обещала ему больше не отказываться. Ребята бы поймали меня. Мне оставалось только лежать в постели и думать.
Был ли Гэвин шпионом?
Действовала ли Вероника у нас за спиной?
Работали ли они вместе?
Я… так не думала. По крайней мере, когда я действительно думала об этом, я все еще верила в невиновность Гэвина.
Была ли я права насчет него? Могла ли доверять себе в этом, когда не могла доверять ни в чем другом?
«Ты лучше. Ты ругала Коула за то, что он тебе не доверяет».
Верно.
Ладно, я последую собственному совету, без каких-либо вопросов. Я поверю в Гэвина.
Оставалась Вероника. Должно быть, она работала со шпионом. И, конечно, была большая вероятность того, что ревность повлияла на мое решение. Но что, если это не так?
Но как нам выяснить правду? Было уже слишком поздно пытаться подружиться с ней и узнать получше. Этот корабль уплыл, и шторм уже охватил нас, оставив за бортом. Мне не удастся притворяться, что я передумала. Что бы я ни сделала, она никогда мне не поверит.
Коулу придется присмотреться к ней… или прощупать. Решится ли он продолжить с ней роман? Возможно. Но как далеко он позволит себе зайти с ней? Что именно он должен сделать, чтобы смягчить ее настолько, чтобы поймать ее на месте преступления?
Поцелуи? Ласки?
Секс?
Я не имела права чувствовать себя уязвленной от мысли, что Вероника и он снова вместе. Неважно, по какой причине. Я не имела права расстраиваться. И нам отчаянно нужны были ответы. Но…
Как и каждый раз до этого, мне было больно. Я была расстроена.
Я заставила себя думать о чем-то другом. О чем-то менее болезненном. Например, о З.А. Я фыркнула. В каком мире существо, пытающееся завладеть моим телом, считалось более безопасной темой?
Все просто. В моем.
Были ли у нее слабые места?
В голову мне не пришло ни одного.
К моменту восхода солнца мои нервы были на взводе. Я вылезла из кровати, приняла душ и надела джинсы и футболку с надписью «Всегда будь собой, если ты не можешь быть Кэт, тогда всегда будь Кэт». Подарок на новоселье от Кэт.
В гостиной я обнаружила, что одеяла, которыми укрывались Гэвин и Коул, сложены, а диванные подушки убраны на место. Парни ушли, и никто не оставил записки.
Коул поспешил к Веронике?
Прикусив щеку, я пошла на кухню.
—Доброе утро,— сказала бабушка, только что доев бутерброд с яичницей.
—Доброе.
—Надеюсь, ты голодна. Коул все это приготовил, а перед уходом наполнил тебе тарелку.— Бабушка подвинула в мою сторону огромную кучу яичницы, бекона и печенья.— Он велел мне передать тебе, чтобы ты съела все до крошки. О, он оставил тебе записку.
Она протянула мне сложенный лист бумаги.
«Не отказывайся от меня так, как я отказался от тебя. Пожалуйста. Я найду способ загладить свою вину перед тобой.
Коул Х».
Он говорил о том, о чем я думала?
Хотела ли я, чтобы он озвучил мои мысли?
Я бы спросила его, но он так и не пришел в школу. Где Коул был? Что делал?
В течение дня я думала о том, чтобы позвонить ему, но потом отказалась от этой идеи. Подумала о том, чтобы написать ему, а потом передумала. К тому времени, когда Кэт подвезла меня до дома, я была в полной неопределенности.
Бабушки дома не оказалось. Я переоделась в рабочую одежду и запихнула в рюкзак самое необходимое. Мое любимое оружие, сменную одежду, мобильный телефон и немного денег, которые откладывала. Мне нравилось быть готовой ко всему. Я надела пальто, шапку и перчатки и вышла из дома.
Воздух был жутко холодным, из моего рта вырывались лёгкие облачка пара. Иней покрывал траву, отчего я несколько раз поскользнулась. Я отправилась вниз по улице, идя быстрым шагом. Пройдя через весь район, оказалась на оживленном перекрестке. Я прошла мимо светофора и магазина и начала дрожать. Кожа на лице горела, как будто я залезла в духовку. Я нахмурилась.
Чувствительность к солнцу была чертой зомби.
Взвизгнули ины. Настороженная, я схватила нож. Незнакомый седан с темными тонированными стеклами припарковался у обочины.
