—Спаси его, тыжеможешь!— жёстко сказал я, хоть имысленно.— Насчёт других душ договоримся позже. Иначе вообще ничего неполучишь. Без меня тысдохнешь.
—Ха-ха, тыбез меня тоже сдохнешь, дурило! Мыдруг другу очень нужны! Зачем бытытогда меня вчера сам вызывал? А? Вспомни, что тытам говорил? О-о, уважаемый Альманах Богов, яхочу вызвать бога, скоторым объединюсь, чтобы стать сильным…
—Ятак неговорил,— оборвал яего.
—Нуконечно. Акто сказал: «Меня зовут Стин… Стин Кёрф… ияхочу слиться сэкзо-богом. Слюбым, который захочет». Япомню каждое твоё слово.
Яскрипнул зубами.
Онпомолчал пару секунд, апотом спросил:
—Ачто тытам говорил про другие души? Значит, договоримся, да? Нетолько улюдей есть души, ноиудругих существ, аихтут много, налюбой вкус. Ноягурман, тыэто учти. Иесли яверну кжизни этого слабоумного ипомогу тебе, тотывоплотишь меня ипринесёшь мне столько душ, сколько понадобится, чтобы получить класс Звёздного бога семи талантов. Замечу специально для туповатых, что тебе это тоже выгодно.
—Тывернёшь меня назад, откуда япришёл!
—Слушай, посмотри наэто сдругой стороны. Когда тывоплотишь меня, иябуду повышать классы италанты, тытоже будешь усиливаться. Мыведь связаны. Нотебе придётся поднапрячься…
—Делай, что сказано. Оживи пацана,— оборвал яего, нависнув над умирающим Крисом.— Потом договоримся.
—Нет. Сейчас договоримся.
Яопять скрипнул зубами. Вот жехитрожопый шантажист— знает, когда давить. Только давить ятоже неплохо умел.
—Делай, что ятебе сказал, иначе никаких переговоров. Будешь жить без талантов иклассов, ихрен япальцем пошевелю, чтобы тебе помочь. Буду лежать надиване, пока несдохну отлени. Это ятебе вообще легко обеспечу. Как тымог заметить, мне вообще терять нечего.
—Ойнапугал,— зло заметил он.— Знал быя, что тытакой говнюк, вообще бынесвязывался.
Итут моё зрение, усиленное богом, снова сработало.
Яотчётливо увидел, как лежащий передо мной парень доживает последние секунды. Онбудто стал полупрозрачным, аего жизненная энергия отразилась световыми потоками сосудов повсему телу. Искаждой секундой этот белый свет мерк, будто испарялся, аугруди собиралось густое облако. Оно пульсировало втакт сердцебиению, нопостепенно затихало.
Меня бросило вхолод.
Это была душа.
Ясмотрел прямо начужую душу, готовую покинуть тело споследним ударом сердца…
Эпизод 4. Коллекционер
—Помоги ему! Ну!— тут жеприказал яГодфреду.
Непопросил, аименно приказал.
Засранец почуял эту разницу сразу.
—Как скажешь,— недовольно пробурчал он.— Япомогу ему прямо сейчас. Ноитыдолжен поклясться, что сегодня дополуночи мыстобой решим, что тымне должен.
—Решим, что мыдолжны друг другу, чтобы тывернул меня назад, апотом вали навсе четыре стороны,— мысленно поправил яего.— Ритуал нашего стобой слияния вообще-то был добровольный. Исмоей, иствоей стороны.
—Ой, нашёл аргумент, дурило. Кстати, утопленник уже почти окочурился.
Душа парня намоих глазах начала отделяться оттела, свет его сосудов окончательно померк.
Вэтот момент мой перстень-накопитель нагрелся, будто почуяв, что рядом есть чужая душа, которую можно заглотить. Возникло странное желание забрать еёпрямо сейчас, присвоить, чтобы обладать еюбезраздельно… такое странное ощущение. Жадность? Азарт?.. Наверняка, такое жечувство испытывает заядлый коллекционер, желающий завладеть вещью изаплатить любые деньги.
Годфред хмыкнул.
—Нукак? Чуешь душонку-то, маг? Это энергия. Сила. Душа увеличивает мощь твоей магии.
Яничего неответил, иГодфред перестал перечить инаконец приступил кделу.
—Вытяни правую руку ипочувствуй его душу… точнее, яеёпочувствую ипередам ощущения тебе. Созрением жеунас получилось.
Ятут жевытянул руку, моя ладонь замерла над грудью Криса, как раз над сгустившимся облаком. Моих пальцев будто коснулся влажный туман.
—Аможет, всё-таки разживёмся душонкой-то?— вдруг предложил Годфред.— Нухорошая жедушонка… калорийная.
—Что дальше?— злобным шёпотом спросил яи, забывшись, произнёс это вслух, ноБрана была слишком занята лодкой инезаметила моей болтовни.
Годфред вздохнул.
—Дальше надо покорить душу. Ябог, азначит, любая душа подвластна мне, если еёкоснуться. Ноэто будет непросто. Сил уменя немного, атывообще… кхм… криворукий.
Мне всё больше хотелось послать его нахрен, ноялишь стиснул зубы.
Намоих глазах белое облако нагруди Криса начало постепенно превращаться вворонку. Это было похоже наминиатюрный смерч— ураган, бушующий вотдельно взятом человеке.
—Вот та-а-ак… хорош-ш-шо…— сосредоточенный шёпот Годфреда прошестел вмоих ушах, апотом онснова спросил:— Нучто? Тыещё непередумал? Онжепочти труп, аего душонка вот-вот…
—Дальше!— Оборвал яего, продолжая держать ладонь над грудью умирающего Криса.
Япочувствовал, как сила бога Вечной Ярости нагрела мою ладонь, апотом начала прогревать ихолодный смерч души. Облако поменяло цвет, обретая оранжевый оттенок. Моя татуировка стрелы назапястье снова вспыхнула, как при использовании лука.
—Атеперь толкай её!— громко сказал Годфред.— Ну!! Толкай!!! Это самое главное! Здесь надо много силы! Вдави душонку прямо вего тело… такую замечательную душонку, которую мыпотеряли. Которую ТЫпотерял, дурило!!!
—Заткнись, Годф,— процедил я.
Моя ладонь медленно, новерно, начала движение вниз. Сопротивление оказалось неожиданно сильным, будто ядавил ненаоблачный смерч, аначугунную пружину.
Ястиснул зубы инавалился сильнее. Даже приподнялся наколенях над Крисом, ноэто непомогло. Нужно было больше сил, намного больше. Рука статуировкой сразу жезаныла, жилы напряглись повсему телу.
—Если неуспеешь вдавить душу вего тело, тоонсдохнет,— добавил Годфред как бымежду прочим,— ноэто будет только твоя вина, понял? Явообще мимо проходил.
Янавалился всем своим весом, что было сил. Настолько, что уменя чуть плечо всуставе невывернуло.
—Дав-а-а-ай… верни ему душу… тыжебог, анехр-р-рен сгор-р-ы,— тихо прорычал я.
«Если можешь спасти человека— сделай всё, что втвоих силах»,— так когда-то говорил мне старший брат. Тогда ему было столько же, сколько мне сейчас, ионсобирался впожарные.
Я, кстати, тоже. Ноэто отдельная история.
Ладонь обожгло силой Бога Вечной Ярости. Годфред прибавил своё давление кмоей руке, иона наконец начала опускаться быстрее. Треть облачного смерча утонула вгруди Криса.
Нодальше— нивкакую!
Явесь вспотел, пока давил. Капли пота текли нетолько повискам илбу, нодаже поносу. Господи, как жетяжело возвращать человеку его душу.
