«Могу, нонехочу,— тут жеответил он. —Извиняй, что несказал сразу. Званые встречи сбогами невходят вмои планы».
«Вот тызасранец!— заорал ямысленно. Даже незнал, что так умею. —Тызнал, что можно вызывать богов навстречу, имолчал⁈».
«Извинился же, ну,— буркнул он. —Тем более, если приглашаемый бог нехочет прийти, тооннепридёт, итыего никак незаставишь. Так что наша Тхаги может сильно обломаться, когда Нокто просто кней неявится. Онженедурак, являться кБогине Смерти насвидание».
—Охренеть вообще…— выдавил яотнегодования.— Аещё говорят, что боги врать неумеют.
«Яневрал, анедоговаривал,— снова буркнул Годфред. —Это другое».
Оннебыл настроен наразговоры, зато ябыл, ещё как!
«Знаешь, что тут другое, Годф? Точто Тхаги вызовет бога прямо вгороде! Там, где люди! Изнаешь, что будет дальше? Они погибнут, мать твою! Или тыдумаешь, что Бог Ночи явится, поболтает сТхаги исвалит? Нуконечно!».
«Успокойся. Сам знаю, что надо было сразу сказать. Мынайдем Тхаги инедадим совершить ошибку».
«Как? Тывызовешь еёнавстречу?»— съязвил я, нотут жеподумал, что это идея.
«Нет, неидея,— моментально охладил меня Годфред. —Вызвать навстречу можно только свободного бога, иначе онпросто неуслышит».
«Акак вызывают?».
«Спомощью оружия. Укаждого бога есть своё особое оружие, покоторому его могут узнать. УТхаги— копьё, уменя— коса, уМозарта— лук».
«Тоесть тыможешь вызвать любого бога прямо сейчас? Так, что ли? ИМозарт может?».
«Ямогу, аМозарт— нет. Онбез твоего приказа ничего несможет сделать. Онтвой раб, потому что побывал втвоём накопителе. Авот мыстобой объединились добровольно, так что ямогу всё, если завладею твоим телом, как Тхаги завладела телом Афены. Нодело втом, что тынедисгений, поэтому сознание своё никуда невыносишь. Имне приходится сэтим считаться».
«Тоесть пока янезахочу, тыникаких богов невызовешь?».
«Именно»,— мрачно согласился Годфред.
«Ладно, это уже лучше. Новсё равно тыговнюк».
Годфред издал странный звук, типа «Пх-х-х», нуаяпоблагодарил Мозарта заинформацию. Надо же, Бог Гор, малыш Мозарт, внезапно стал ходячей энциклопедией. Надо дать ему ещё каких-нибудь книжек, точно будет нелишне.
Нодаже информация отом, что Тхаги может вызвать Бога Ночи навстречу, недавала понимания, где она это сделает.
«Где меньше народа, или где ейудобнее, или где случайно ударится головой,— предположил Годфред, нескрывая злобы. —Вот тут даже невозможно сказать точно!».
—Если Тхаги бродит погороду или затаилась где-то, тосообщать обэтом вГильдию опасно,— добавил я, потирая вспотевший лоб иснова садясь настул.— Это привлечёт кней внимание. Надо перехватить еёсамим.
Ящерка неожиданно пронеслась постолу июркнула мне наладонь.
Она наклонила голову вниз, будто кивнула.
Похоже, так Афена соглашалась смоей идеей сделать всё самим, без участия Гильдии. Нуаядотронулся домакушки рептилии пальцем, нежно еёпоглаживая.
—Значит, всё сделаем сами.
Зелёные глаза ящерицы уставились наменя немигая, она издала чирикающий звук иприподняла гребешок. Всем своим видом она показывала, что ждёт отменя конкретного плана.
—Если отбросить место встречи сБогом Ночи, тотогда другой вопрос— время,— заговорил яуже сгекконом.— Когда Тхаги планирует устроить встречу? Почему досих пор этого несделала?
«Потому что неможет,— ответил Годфред. —Свободные боги ограничены повремени. Они могут свободно перемещаться инападать сами только вПолдень Гнева. Востальное время орудуют ихслуги».
—Точно,— вспомнил я.— Значит, она будет дожидаться ближайшего Полудня Гнева.— Яглянул начасометр иподнялся.— Времени унас четырнадцать споловиной часов. Тогда надо подготовиться.
Афена моментально юркнула мне под футболку, давая понять, что собирается сомной.
Нехотелось везде таскать еёссобой, нонеоставлять жееёздесь, без присмотра, даимало ли, сожрёт еёКнязь Тьмы идаже непоймёт, что это была его хозяйка.
Ябыстро взял первую попавшуюся тетрадь состола, выдернул лист ипопамяти начертил знак, что видел настатуэтке вбиблиотеке госпожи Сише. Треугольник идве единицы, направленные встороны.
Афена внимательно наблюдала затем, что яделаю, высунувшись из-за воротника моей футболки. Ядаже начинал привыкать крептилии иуже неёжился отщекотки.
Нарисовав знак, ясунул листок Мозарту под нос, положив прямо настраницы книги, которую ончитал, ипопросил:
—Сделаешь мне такую татуировку?
Мозарт перевёл взгляд нарисунок, потом поднял наменя золотистые глаза икивнул:
—Мозарт сделает. Нохозяину будет больно.
—Тымне главное, кожу доуглей несожги. Остальное терпимо.
Бог Гор отложил книгу, поднялся иуказал настул, прося меня присесть. Затем достал изколчана лук, накотором сразу появилась мерцающая золотом тетива, авместе сней— истрела.
Мозарт обхватил еёкрупной ладонью иоставил вруке, алук вернул вколчан.
—Мозарт готов. Ахозяин?
Япокосился настрелу ибыстро стянул ссебя футболку, раздевшись допояса. Афена тут жеспрыгнула настол иуставилась наменя, несводя зелёных рептильих глаз.
Яуказал направую лопатку.
—Вот здесь, небольшую, чтобы особо незаметно было.
Яконечно понимал, что вряд лиБог Гор будет сомной церемониться, нонедумал, что настолько. Онподошёл, нависнув надо мной, как глыба, исразу же, без предупреждения, начал жечь мне кожу.
Ахтымать его!
Язажмурился истиснул пальцами сиденье стула, чтобы нешевелиться инемешать Мозарту делать дело. Надо отдать должное, онсправился быстро, хотя адской боли это неотменяло.
Ивот наконец прозвучало заветное:
—Мозарт сделал.
Правда, яещё около минуты немог отпустить сиденье стула. Спину жгло так, будто там раскалёнными углями посыпали.
Афена продолжала наменя пялиться, из-за чего мне стало ещё хреновее. Сижу тут полуголый, статухой налопатке, сжимаю стул отболи искриплю зубами— так себе вид, конечно.
Мозарт убрал стрелу и… уселся читать дальше!
—Эти боги сведут меня вмогилу…— проворчал я, медленно поднимаясь состула иповорачиваясь кАфене спиной.— Нукак там? Похоже нарисунок?
Ящерица опустила голову, обозначая своё веское «Да».
—Отлично.— Япоморщился инатянул футболку, стараясь несильно шевелить лопатками, нобольно было всё равно.— Теперь разберёмся соружием.
Меч вножнах лежал накровати рядом сМозартом иего книгами. Нетеряя времени, явытянул оружие изножен, после чего открыл перстень-накопитель— после тренировки угоспожи Сише внём оставалось семь душ, несчитая Кроу-четыре.
