«Жигуль» взвизгнул тормозами и свернул во дворы. Тонкий – за ним. Узкий керченский дворик с бабульками, детьми и собаками, если бы он знал, зачем эти два придурка играют здесь в догонялки! А бомжик, похоже, ориентировался в этих местах хорошо. На полном ходу он проскочил дворик, выехал в другой, третий… Тонкий периодически оборачивался: сзади не наблюдалось ни одной машины. Неужели погоня их потеряла, и они остались один на один?
Из водительского окошка «жигуля» высунулась рука. С пистолетом. А что: дворик тихий, здесь вообще никого, даже собачников. Только дикие яблони за низеньким заборчиком. Тонкий вывернул руль и влетел передним колесом прямо в этот заборчик. Сам перелетел через руль и упал на землю. Рядом шмякнулся кто-то еще: Ленка!
«Жигуль» тормозил, обниматься и радоваться было некогда. Тонкий, ничтоже сумняшеся, пополз на карачках, утягивая Ленку в кусты. Только кусты-то жиденькие, это вам не лес, а всего лишь маленький садик перед жилым домом. Зато в доме есть чудное подвальное окошко.
– Давай сюда! – Ленка послушно нырнула в подвал, а Тонкий обернулся: бомжик заводил «жигуль»!
Ну уж нет!
Сидя в кустах и отсчитывая секунды, Тонкий дождался, пока Семеныч выедет со двора, оседлал мотоцикл и рванул за ним. Если погоня отстала, погоней будет Тонкий. Ничего, Сашка проводит его до первого поста ГАИ.
Он догнал «жигуль» за минуту, и они выскочили на проезжую часть. Параллельная улица… Ничего, погоня догадается, не маленькие. А пока проводим, спрячемся вот за тем «Фольксвагеном»… да, «Фольцваген» был знакомый. Номеров Сашка не запомнил, а вот царапина на борту – это да. Водитель знакомого «Фольцвагена» делал Тонкому отчаянные знаки. Весьма отчаянные. Если бы Тонкий был в школе на втором этаже, где классы задиристых первоклашек, он бы точно сказал, что эти знаки обозначают. Но здесь на дороге от взрослого водителя… На всякий случай, Тонкий вильнул в сторону.
Вовремя. «Фольцваген» взвизгнул и вырулил «жигулю» наперерез. С другой стороны путь ему перекрыла оранжевая «копейка», сзади – другая. Далеко справа Тонкий увидел подъезжающую тетю Музу на мотоцикле.
Сзади бибикнули, и Тонкий съехал на тротуар, чтобы не мешать движению машин. Остальное он наблюдал, уже сидя на травке рядом с мотоциклом.
Семеныч уже стоял, положив руки на капот, когда под гудки и ругательства подрулила тетя Муза:
– Где Ленка?!
– Сбежала твоя ненормальная! – огрызался бомж. – Крысой скотч перегрызла и сбежала. Крыса в машине, – на всякий случай добавил он.
Тетя кивнула, невозмутимо открыла дверцу, достала Толстого и посадила на плечо.
Двое в штатском обыскивали Семеныча. Еще двое стояли, наблюдая действо, еще один записывал. Тетя достала из кармана паспорт бомжика и визитницу, протянула тому, кто наблюдал, и долго что-то говорила. Ясное дело, вещи из рук не задержанного, а постороннего, фигня, а не улика. Впрочем, судя по найденному у бомжа пистолету, спичечному коробку с травой (во дурак!) и наручникам, которые на него надели, улик хватало и так. Потом из «Фольксвагена» вышел еще один в штатском и с лабрадором. Лабрадор быстро нашел авоську бомжа в багажнике (нет ничего, просто пахала дымом), долго обнюхивал «жигуль», чихал, морщился, но в конце концов проводник решил, что наркотиков в машине нет. «Жигуль» тетя отогнала к обочине, бомжа погрузили и увезли, как будто ничего и не было. Тете сказали: «Мы вас вызовем», не утруждаясь объяснениями, как это будет. Они же здесь дикарями: ни адреса, ни телефона, мобильник – и тот не заряжен.
– Заряжен мобильник, не волнуйся. – Тетя подошла к Тонкому и сразу ответила на незаданный вопрос. – Мне Иван вчера зарядил. И Елене. И тебе. Пока ты ночью по городу шлялся, он нам телефоны привез. Держи.
Тонкий хотел сказать, что у него нет мобильника, но, увидев эту серебристую коробочку с надписью, прикусил язык. На коробочке было выгравировано: Сыщику Александру Уткину от Доктора Ливси.
Тонкий покраснел:
– Спасибо. Только я вслух его так не называл…
– Это тебе кажется. Его многие так называют, причем сами не замечают этого. Думаешь, ты первый?
Тонкому почему-то стало стыдно. Но приятно, что ни говори: не каждый день получаешь такие подарки от таких людей.
На той стороне дороги стояла Ленка. Она махала рукой, облепленной огрызками скотча, визжала и прыгала. Тетя погрозила ей пальцем, и Ленка, как воспитанная, сперва дождалась зеленого, потом осторожно перешла дорогу и прыгнула тете на шею!
– Ну я и перепугалась же, блин! – Тонкий ждал душещипательного рассказа о нелегком существовании заложника в бандитской машине, а услышал ерунду:
– Сидишь, никого не трогаешь, а на тебя прыгает крыса! Умереть же недолго с перепугу! Теть Муз, давайте уже Сашку в больницу отвезем, а то болезнь на голову перекинется.
Тонкий потрогал больную коленку. Кто здесь ненормальный, конечно, вопрос, но с больницей идея хорошая. Да и поспать неплохо бы.
Глава XIX
Где пропадал Толстый
Перелома врач не нашел, а вот вывих вправил, чем вызвал у Тонкого бурю отрицательных эмоций. Давно так больно не было, правда. К тому же велел лежать и не носиться на мотоциклах, ну кто это вытерпит?!
Тонкий валялся на пляже и чертил прутиком. Федька скакал вокруг и делился впечатлениями от допроса:
– Прикинь, он спросил меня, сколько народу работало на Семеныча за все время?! Я, что ли, секу? Я сколько у меня братьев не всегда помню, а он «Сколько народу», – обхохочешься, Сань! – Федька упал на спину и картинно покатился от хохота. – А тебя как допрашивали?
Тонкий честно признался, что спрашивали его только фамилия-имя-датарождения-где-живешь, а все остальное время он просто сидел и рассказывал историю про саблезубого гоминида. А потом рассказывала Ленка. А тетя рассказывала уже раза три, и сегодня опять поехала…
– Повезло. – Оценил Федька. – А наших всех замучили вопросами: «Где живешь», «Как живешь», «Зачем живешь»…
Тонкому до сих пор было не по себе. Федька маленький, его отпустили, как отпустили всех его «товарищей по цеху». Даже Петруху. Этот балбес-переросток на поверку оказался младше Тонкого. Все равно паршиво. Устроил несовершеннолетним недобровольную экскурсию в отделение милиции. Несовершеннолетний знает, кому обязан этим счастьем, а все равно скачет и смеется вместе с экскурсоводом, как будто ничего не было. Нет, вроде Тонкий все правильно сделал. Когда дети работают на плантации с марихуаной – это что-то из ряда вон.
– Ты хоть мне объясни, зачем тебе это было надо? – спросил он, чтобы почувствовать: правда на его стороне.
Федька снисходительно хмыкнул:
– Скажи, вот ты бы взял меня на работу?
– Конечно, нет: ты маленький.
– Но я могу копать картошку, рвать яблоки, носить воду, – Федька загибал пальцы. – Ухаживать за скотиной, щепок наколоть для печки могу. – Загнул последний палец и показал Тонкому получившийся кулак. – Так как?
