Артазар знал, что Бог Могил Тафос падёт в этом бою, поэтому лишь коротко вздохнул. Зато его душа послужит кормом для ЛасГалена, а значит, он уже скоро поднимет ранг до девятого.
Всё идёт по плану.
Погребальные духи исчезли, и в зале осталась лишь треть атакующих морфи кириоса. Остальные погибли, теперь уже навсегда. Артазар мог бы уничтожить их одним ударом, но не стал тратить силы на поднятие руки. Пусть дорогу расчищает Эфро, это её работа.
Смех Богини Любви снова раздался под потолком. Её мелкие слуги появились внезапно, летающие мотыльки со смертельной пыльцой. Они принялись уничтожать оставшихся морфи. Правда, почти сразу пали от удара Тхаги и её подопечной, но и это было не так важно. Даже мелкие боги, что вступились за людей по всем городам республики, перестали донимать мысли Артазара.
Невидимая Эфро опять засмеялась и переключила внимание на кириоса. Его ждала мучительная смерть, но внезапно около него затрещали синие молнии, а потом в лучах портала возникла крупная фигура. Высокая, с мощным торсом и зелёной кожей.
Какая всё-таки неказистая и уродливая кукла!
Артазар невольно поморщился.
Годфред, Бог Вечной Ярости. Это имя скрипело песком на его зубах. Так это существо называл Бог Жизни, но всегда говорил, что это лишь одно из его имён, самое любимое. А ещё он говорил, что если Годфред вырвется на свободу, то на этом всё для нас и закончится.
Это был могущественный бог, невероятно сильный, но ограниченный телом морфи, как и Тхаги. И если он до сих пор заперт в искусственном теле, то значит, ЛасГален ещё не получил девятый ранг. Что ж, придётся подождать ещё.
— Эй, сладкая крошка! — обратился Годфред к невидимой Богине Любви с издёвкой в голосе. — Покажи-ка сиськи! А то ты только ржёшь под потолком и кидаешься мотыльками! Давай-ка посмотрим друг на друга! Гляди, какой я красавчик!
Он явно подставлялся под удар, прекрасно понимая, с кем имеет дело.
В ответ на его призыв снова раздался игривый женский смех. На сцену вышла Эфро — она наконец опустилась с потолка и обрела образ.
И опять Артазар увидел в ней своего погибшего брата, а вот что именно увидел Годфред, не знал никто, кроме него самого. Он замер, глядя на Эфро, и перестал улыбаться, а богиня шагнула к нему, протянув руки навстречу.
Он коснулся её ладоней и подошёл вплотную.
— Прощай, великий король… — выдохнула Эфро, приближаясь к нему для смертельных объятий.
И тут Годфреда снесло вбок мощным потоком энергии.
Богиня Любви даже опомниться не успела, как перед ней вспыхнул ещё один портал, а из него выскочил человек. В его руках полыхала огнём коса, занесённая для удара. Парень выглядел уверенным и сильным, вот-вот получит девятый ранг, почти всё его тело покрывала мутация, но он ещё боролся с собой и собирался убить Богиню Любви прямо сейчас. Эфро была обречена.
Три-ноль в пользу упёртого мальчика.
Артазар выдохнул.
Наконец-то.
Книга 4
Эпизод 29
Молнии Портации сработали безотказно.
Богине Любви оставалась секунда — моя коса с пламенем Инквизиции уже стремилась остриём прямиком в темечко Эфро. Я приготовил для неё мощнейший Укол Смерти.
И чтобы попасть точно в цель, мне надо было на неё посмотреть.
«Не больше мгновения, чувак, — предупреждал Годфред ещё вчера. — Если она захватит твоё сознание — считай, ты уже сдох».
Я посмотрел на неё всего лишь на долю секунды, но этого хватило, чтобы увидеть того, кого я не ожидал увидеть прямо сейчас.
Моего старшего брата Эрнеста.
Он стоял передо мной, на расстоянии вытянутой руки, и улыбался своей беззаботной улыбкой.
— Стин! Какого хрена ты делаешь? — Звук его голоса заставил моё сердце сжаться от боли и тоски.
Рука сама остановила косу, её раскалённое остриё замерло над головой Эрнеста, а он не заметил угрозы. Стоял и смотрел на меня.
— Стин, как ты вырос! — Он протянул ко мне руки. — Ха, братишка! Ты повзрослел, но всё такой же подозрительный! Ничему не веришь! А я же тебе говорил про силу бога, помнишь?
— Помню… — беззвучно прошептал я.
Коса исчезла из моих рук.
Мне казалось, что чем больше я смотрю на Эрнеста, тем отчётливее его вижу. И ведь правда. Это был настоящий Эрнест, мой брат. Живой! Это было чудо! И никто бы не заставил меня поверить, что это не он.
— Обнимемся, братишка! — Эрнест распахнул объятья, и я с радостью обнял его, крепко, до боли, а он продолжал говорить со мной: — Ну вот и всё, Стин. Теперь мы вместе, брат. Забудь про тот пожар, забудь про всё. Оно закончилось… всё закончилось… просто забудь всё. Ты забыл?
Я медленно моргнул, будто в липкой дрёме.
Ничего в памяти не осталось, только Эрнест, стоящий передо мной и говорящий: «Забудь всё, Стин. Забудь».
И я забыл. Ощущал только удушающие объятия брата.
Внезапно в мои мысли вмешался незнакомый голос:
«Эй, чува-а-ак! На этот случай ты просил напомнить, что Эрнест умер!».
От этих слов меня накрыла ярость. Как это, умер? Я прямо сейчас его обнимаю! Вот же он, живой Эрнест!
«Не-а, это не он, чувак! — продолжал голос в голове, противный такой и дерзкий: обладатель голоса точно гордится тем, что он говнюк. — А теперь посмотри на него ещё раз! — рявкнул он. — Давай!».
Я немного отстранился и увидел, как лицо Эрнеста поплыло в разные стороны, как будто смазалась картинка. Какого хрена?.. Сердце заколотилось как бешеное. Я хотел, чтобы мне вернули брата прямо сейчас, а они отнимали его у меня.
Этот паршивый голос в голове!
Это всё он!
Я не мог контролировать ярость, она завладела мной, накрыла испепеляющей волной. Лицо Эрнеста расплывалось всё больше, и теперь походило на палитру смешанных красок.
«Это не Эрнест!! — орал в голове голос. — Убей эту тварь! У тебя есть коса! Нари придержит силу Эфро, но ты должен успеть! Никто не сможет её убить, пока она тебя обнимает! Только ты сам! Остальные сдерживают Артазара, но долго не протянут!».
До меня донеслись отзвуки боя, он происходил где-то дальше, в стороне: крики, звон оружия, треск.
Я ощутил сильное удушье и резко отпрянул назад.
«Это не Эрнест! — кричал голос, и теперь он показался мне знакомым. — Нари забрала силу богини, но это ненадолго! Посмотри, кто перед тобой! Не Эрнест!».
Стоило мне отстраниться, как вместо Эрнеста передо мной предстало совсем другое существо — что-то аморфное и беспрерывно меняющееся, даже не описать словами. Будто все лица на свете объединились в бешеный калейдоскоп.
В моих руках сама собой возникла коса.
