Говорила, конечно, в основном Валя, а Неля реплики вставляла. Она теперь Веру узнала, конечно, но была не слишком разговорчивой – такая от природы.
Валя Пашутина рассказала, что на этом собрании много было споров – не все соглашались платить. Зарплату на большинстве предприятий подолгу задерживали, многие едва сводили концы с концами, дополнительные поборы были очень некстати.
–Я через этот двор от силы два раза в день если пройду. И мне все равно, есть там деревья или нет,– говорил хмурый Трапезников.– Окна комнаты у меня на улицу Ленина выходят, так что я этих деревьев и не увижу. На заводе не платят уже три месяца, детям скоро будет жрать нечего. Что они, деревья ваши будут жрать или клумбы? Того и гляди завод вовсе закроют, откуда деньги? Пусть, у кого окна во двор, тот и платит. Если они так хотят на цветочки глядеть. А мне не до цветочков!
–И чего это Соловьева с ним спорить стала?– удивлялась Валя.– Окно у нее, конечно, во двор, однако не думала, что она такая сторонница озеленения… Да и с третьего этажа не очень-то она будет цветочки разглядывать…
–А что она сказала?– спрашивала Вера.
Она тоже удивилась, что Светка так активно вела себя на собрании – в спор ввязалась… Вообще-то в детстве она была тихой, даже забитой. И что-то такое в ней и сейчас оставалось.
–В том-то и дело… вначале просто была перепалка, а потом она ему грозить стала. Мол, знаю про тебя такое, что в тюрьму ты сядешь, и надолго. Мол, вспомни, как в восемьдесят восьмом году, еще при советской власти, вы с братом ларек грабанули и сторожа грохнули?! Ты думал, не знал никто?! А я знаю, я видела! Вы в моем трамвае тогда домой возвращались пьяненькие и хихикали, что удачно дельце провернули! Я эти слова, говорит, запомнила: «Удачно мы это дельце провернули. Как ларек грабанули – столько всего! И сигарет, и пива надолго хватит». А на другой день узнала, что на той остановке как раз, где вы сели, ларек ограбили – сигареты и пиво сперли ящиками. А сторожа пристукнули насмерть. Детей каких-то арестовали потом… Сумели, говорит, вы с братцем из воды сухими выйти. Представляешь? Там все аж примолкли, про благоустройство-то забыли.
–Господи!– ахнула Вера.– А Трапезников что?
–А Трапезников испугался, показывает нам, что, мол, она того… У виска крутит. А потом пошел и убил. Должно быть, правду она сказала.
–Господи!– Вера и слов-то других не могла подобрать от таких страстей.– Что это на нее нашло? Почему вспомнила? Из-за клумбы, что ли?
–В тихом омуте черти водятся!– Это Неля вставила.
А Валя пояснила:
–Не только из-за клумбы. Она там расходилась еще раньше, стала требовать, чтобы трубы в квартирах заменили. А это ж про двор только собрание, дом никто ремонтировать, конечно, не собирается; кто ж ей трубы будет менять?
Вера вздохнула. Да, трубы в их подъезде оставляют желать… Ну, менять их сейчас, конечно, никто не будет. Это дохлое дело. Ремонта у государства сейчас просить умный человек не станет, не до того ему.
–Ну, это она зря,– сказала Вера вслух.– Царствие ей, конечно, небесное, но сейчас у государства чего-то просить бесплатного… бессмысленно – и ежу это понятно.
–Так ведь Соловьева в коррекционной школе училась,– усмехнулась Неля.
–Что-то, в общем, ее занесло тогда, в пятницу,– подтвердила Валя.
–Что, конечно, Трапезникова не оправдывает,– подвела итог Неля.
В общем, разговоров было много. Хотя криминальная обстановка в городе в целом была плохой, в их доме это было первое убийство за тридцать лет. Или даже сорок прошло?
Да, более тридцати лет не было в доме убийств – говорили и старожилы. Когда девушку молодую убили в первом подъезде… Как же ее звали?.. Нерусское какое-то имя.
–Стелла!– подсказывала Лопухова.– Ее звали Стелла!
–Да-да.– Неля Королева тоже помнила Стеллу.– Она в пединституте на историческом училась! Ее мама с моей вместе работала, они дружили. Я помню, как она приходила к маме и сокрушалась, что плохую профессию выбрала дочь – трудную и неблагодарную… в пединституте эта Стелла училась. Тетя Катя, это ее мать, умерла рано, дочери лет восемнадцать было… А вскоре и ее убили.
Между тем, в вину Трапезникова верили не все.
В понедельник, когда Вера возвращалась с работы, ее окликнул Толик Рассветов, Надин одноклассник.
Моросил мелкий дождик, и они зашли опять под арку.
Толик казался серьезным и озабоченным.
–Лопухова, извини, что я тебя по фамилии называю, но ты на Надьку похожа, мне все тебя хочется Надькой назвать, поэтому лучше Лопухова. Ты вправду встретила Сашку Трапезникова, когда он из квартиры убитой выходил?
–Встретила. Только не из квартиры, а из подъезда. Проскочил как ошпаренный мимо меня. А ты был на том собрании, где они с Соловьевой поругались?
–Ну, был… Дурацкое собрание получилось, там все только переругались и не решили ничего. Соловьева, конечно, отличилась особо.
–Да, я слышала… Странно. Она ведь, помнишь, в детстве тихая была, даже затравленная немного. Кстати, ее именно близнецы Трапезниковы тогда очень дразнили. Может, она вспомнила это и потому на Сашку накинулась?
–Вряд ли она через столько лет вспомнила, что Сашка ее дразнил. Чего ж раньше не вспоминала. Я ее, честно сказать, в детстве почти не замечал. Как и тебя. Вы ж маленькие были: старшие обычно маленьких не замечают.
Вера улыбнулась – так и было. Однако не время сейчас для воспоминаний.
–Так вот,– продолжила она,– Трапезниковы ее дразнили: «Косая!»– она в детстве косила сильно. А они хулиганы были, мы боялись их… Светка от них убегала, они в нее снежками кидались, а летом и камень могли кинуть. Я помню, потому что иногда с ней тоже убегала – чтобы поддержать ее.
–И ты считаешь, что убийство – продолжение той детской неприязни? Дурь какая-то. Я, честно сказать, не очень верю, что ее Сашка убил.
Вера только пожала плечами. На том и расстались.
Глава 10
Решение судьбы Золотой Бабы
После совершенного волхвами обряда Фари продержался еще три дня. Это было большое везение и, как потом оказалось, даже счастье: благодаря этому небольшому отпущенному времени удалось спасти Сиггурд.
А умри Фари сразу, могло кончиться ужасно. Медведь был еще слишком молод, до него не сразу дошли возможные последствия.
Смерть главы рода викингов нередко влекла за собой страшную гибель его домочадцев: их могли отправить в нижний мир вместе с умершим главой, чтобы ему не было там одиноко.
Об этом обычае напомнил Медведю Вячко.
Когда Медведь, вернувшись домой, нашел брата возле риги и сообщил, что со сватовством придется подождать, так как Фари тяжело болен.
Вячко, резко сбросив с плеч рогожу с зерном, повернулся к нему:
