В этот утренний час на улице Ленина было мало людей. Вера шла без определенных дум, механически отмечая окружающие предметы. Вот впереди замаячила полная женщина в яркой кофте с начесом.
«Эти турецкие кофты очень теплые,– подумала Лопухова.– Удобные, наверное. Однако излишне яркие цвета, и много их уж больно, рыночные какие-то».
Разглядывая кофту, она обратила внимание и на ее хозяйку. В женщине было что-то знакомое. Да ведь это Ленуся!
С Ленусей Силиной, девочкой из соседнего двора, Вера была хорошо знакома в детстве. В том дворе было много детей. Там всегда находилось какое-то детское общество. Вера, как и другие с ее двора, часто ходила к ним играть. В прятки, в стрелы, в штандр – да во что только не играли!
Этот соседний двор был огромным, на него выходили три дома, да еще барак был в центре двора. Вот в том послевоенном бараке и жила Ленуся. Его снесли, кажется, уже в шестидесятом… Да, семья Ленуси раньше Лопуховых получила квартиру, переехала куда-то на окраину. С тех пор, кажется, и не виделись!
Вера ускорила шаг, чтобы заглянуть женщине в лицо – она ли?
Ну да, конечно, она.
–Ленуся!– воскликнула Вера, и женщина остановилась.
–Вера!– В ее голосе было удивление и радость.– Лопухова! Давно я тебя не видела…
Они остановились посреди тротуара. Каждая рассказала о себе. Ленуся жила на Киселевке и работала там же, рядом с домом, заведующей в большом продмаге. Было видно, что работа у нее ответственная и она ею гордится.
–Я могу любых продуктов достать!– говорила она.– И тебе могу дать. Колбасы хорошей хочешь?
–Нет, не надо…– смутилась Вера.– Это же раньше был дефицит.
В нынешнем девяносто втором году колбаса продавалась в магазинах уже свободно, только дорогая.
Ленуся ее поняла, тоже немного смутилась.
–Я знаю, что теперь все есть,– сказала она.– Но я могу тебе дать не очень дорогую и вполне приличную…– Ей хотелось доставить радость подруге детства. Ну, и продемонстрировать свое значение, свой жизненный успех.– Если будет что надо – звони.
Она продиктовала свой домашний телефон, у Веры, конечно, телефона не было – откуда? Телефон поставить трудно, это большой дефицит.
–Я своим всегда стараюсь помочь. И из вашего двора кого встречаю, помогаю. Вале Пашутиной в восьмидесятые колбасу не раз давала. И близнецов Трапезниковых сигаретами и пивом снабжала. Один раз так загрузились – в трех больших рюкзаках тащили. «Это ж надо,– говорят,– тут сигарет да пива на целый ларек… Это все равно что ларек ограбили. Нам теперь на полгода хватит». Что-то давно их не вижу. Как они?
–Веник на машине разбился два года назад,– вздохнула Вера.– А Сашка жив…
Про арест Сашки Трапезникова, про убийство Светки она рассказывать не стала: пора было разговор сворачивать. Беседа и так затянулась, а ей нужно еще позавтракать и на работу успеть. В другой раз расскажет – может, встретятся еще.
Но что-то в этом разговоре ее зацепило. Как-то он не исчезал из головы, во время рабочего дня она то и дело его припоминала – как будто надо было некую нить в нем ухватить, будто что-то важное в нем было…
И наконец поняла: Трапезниковы «все равно что ларек ограбили»… А ведь все, кто присутствовал на собрании, говорят, что Светлана обвиняла Трапезниковых в ограблении ларька…
Глупость, конечно: вряд ли болтовня Ленуси связана с этим обвинением. Мало ли про ларьки упоминаний – этих ларьков в последнее время видимо-невидимо развелось, и во всех сигареты, пиво… Но как-то зацепил ее этот ларек.
«Уточнить нетрудно»,– подумала Вера.
Вечером она спустилась к автомату – напротив их дома, возле гастронома, стоял телефон-автомат. К счастью, он работал, и Лопухова позвонила.
–Ленуся,– сказала она,– только утром мы с тобой говорили, а к концу дня надумала, что мне надо. Не сможешь ты мне достать недорогого печенья, хотя бы с полкило? Печенья-то в магазинах полно, однако дорогущее, а я всегда кофе и чай с печеньем пью, да и если придет кто-нибудь, надо печенье в доме иметь.
–Конечно!– Ленуся даже обрадовалась.– Печенья я тебе найду недорогого и очень хорошего. Знаешь что, приходи-ка ты ко мне в магазин завтра… Тебе во сколько на работу?
Завтра Вере надо было во вторую смену, поэтому договорились встретиться с утра. Сразу оттуда и на работу поедет.
Она долго тряслась в расхлябанном трамвайчике.
Ленусин магазин нашла легко. Это был обычный крупный гастроном, со множеством отделов. У Ленуси был свой небольшой кабинет, довольно уютный – было видно, что наличие кабинета – предмет ее особой гордости.
–Я тебе уже приготовила два сорта,– сказала она.– Оба неплохие. Выбирай! Сейчас кофе с печеньем попьем, попробуешь и выберешь.
Лопухова не стала отказываться.
Кофе у Ленуси был, конечно, растворимый. Она быстро развела его в двух чашках, достала из шкафчика сахарницу, насыпала печенье двумя горками (по сортам) на тарелку.
Вначале говорили о печенье. Оно и впрямь было хорошее. И очень свежее.
Вера сказала, что возьмет по полкило обоих сортов. Потом Лопухова не совсем ловко перевела разговор на интересующую ее тему.
–А кстати,– начала она совсем некстати, но Ленуся этой искусственности не заметила,– когда это Трапезниковы у тебя три вещмешка товаров набрали? Это, наверно, прямо перед гибелью Веника? Он два года назад разбился.
Силина наморщила лоб.
–Да, это не так давно было… Он зимой разбился или летом?
Вера пожала плечами.
–А набрали они у меня продуктов как раз на Новый год… Подожди… Как раз восемьдесят девятый год собирались встречать. Значит, в декабре восемьдесят восьмого, уже в самом конце декабря, к Новому году они просили чего-нибудь. К Новому году оба хорошую премию получили, а тратить не на что – в магазинах шаром покати. Они ко мне. Я, конечно, помогла. Я им водки даже достала! А уж пива – залейся. Хорошо посидели тогда. Вот здесь. Как жалко Веника!
–Ах, вы и посидеть успели?– игриво улыбнулась Вера.
–Ну да, они вечером после работы подошли. Вот за этим столом и посидели. Водки я бутылку поставила. Они всю и выдули, я граммов пятьдесят всего. Закуска, конечно, была неплохая – колбасу нарезала и сыр. Засиделись тогда. Я говорю – может, такси вызовете? Рюкзаки неподъемные, да и все ж выпивши. Нет, смеются. Нам это все нипочем, мы на трамвае.
–А ты их не провожала?– спросила Вера на всякий случай.
–Еще провожать не хватало!– Ленуся даже обиделась.– Мужики здоровые, сами доберутся. Остановка тем более недалеко. Я рядом живу, а они на трамвай пошли.
«Неужели это тогда Светлана их видела в трамвае? Она ведь была кондуктором трамвая… Примерно двадцать седьмого декабря восемьдесят восьмого года – а ларек на Киселевке когда ограбили?»– думала Вера, возвращаясь после работы домой.
