–Акак вы думаете, кто мог отравить Ившина?– потеряв надежду выудить из друга что-то стоящее, спросил Никита.
–Представления не имею. УПавла не было врагов, да ив России он появлялся нечасто, представить себе не могу, кто это сделал,– печально покачал головой Максим Георгиевич.
–Это мог сделать кто угодно,– диссонансом прозвучал сухой, резкий голос его супруги.
–То есть?– сживостью обернулся кней Никита.
–Ну что же тут непонятного? Павел был человеком успешным, состоятельным иза годы своей карьеры, как ивсе успешные люди, нажил немало недоброжелателей. Не скажу– врагов. Это слишком сильное слово,– одернула сама себя Ирина Смолякова.– Ктому же Павел был добрым, мягким человеком, воспитанным инеконфликтным. Некоторые воспринимали его мягкость как слабость ирассчитывали нажиться за его счет или без особых хлопот добиться для себя какой-то выгоды. Ивот тут их ждало разочарование. Павел при всей своей мягкости имел твердый характер ипринципы. Да, он никогда не скандалил ине ввязывался вконфликты, но твердо иуверенно отстаивал свою позицию. Ивот люди не совсем порядочные ине очень умные, сталкиваясь сего твердым сопротивлением инеподатливостью чужому влиянию, чувствовали себя обманутыми. Они страшно злились, полагая, что Ившин еще более хитрая иушлая сволочь, чем они сами. Простите за резкость. Иногда они, переоценив собственные силы имягкотелость Павла, попадали, как сейчас принято говорить, «на деньги», иногда не могли на нем заработать, аупущенная выгода тоже вещь болезненная. Иногда вследствие принципиальности Павла рушились чьи-то честолюбивые планы. Влюбом случае есть немалое число таких вот искателей легкого успеха за чужой счет, кто имеет определенные счеты кИвшину.
–Авы можете привести примеры?
–Надо подумать. Муж уже сказал вам, что последнее время мы сПавлом виделись нечасто, да ив России он появляется только наездами, так что все подобные случаи имели место быть до его отъезда вШтаты,– потирая длинными сильными пальцами подбородок, пояснила хозяйка дома.– Ну, вот взять хотя бы историю развода Павла сАнной. Аня тогда погорячилась, инапрасно, они были прекрасной парой, думаю, оба потом жалели ослучившемся.
–Ачто было сразводом?– хотя Никита иимел общее представление отой истории, но решил, что не будет лишним выслушать версию Ирины Смоляковой.
–Воркестре уПавла появилась одна нахальная девица, Павел взял ее по рекомендации каких-то знакомых, и, мне кажется, девица ссамого начала имела на Павла виды. Так вот, на гастролях ей удалось совратить его, азатем она стала требовать продолжения отношений, навязывалась, скандалила. Даже явилась кАнне скакими-то видеозаписями. Вобщем, Ившины развелись. Но Павел девице дал жесткую отставку, ктому же выгнал из оркестра, по сути, сволчьим билетом. Ктому времени Павел уже имел имя влияние вмире музыки и, насколько мне известно, сделал так, что эта авантюристка не смогла устроиться ни водин приличный оркестр города. Ты помнишь, Максим?
–Да. Действительно, так все ибыло. Павел тогда очень переживал развод.
–Аеще был случай вконце девяностых. Какой-то приятель пытался вовлечь Павла встроительный проект, элитные коттеджи или что-то вэтом роде. Он обещал золотые горы, очень наседал на него, говорил, что это невероятно выгодное вложение, что Павел получит сто процентов прибыли, итак далее, итому подобное. Он очень наседал, Павел уклонялся, ив конце концов выяснилось, что этот тип украл деньги инвесторов, наделал долгов, акогда обман вскрылся, сбежал за границу. Но, прежде чем сбежать, обвинил Павла втом, что из-за его жадности он не смог довести проект до конца. Дикость, конечно, но так все ибыло.
–Да, да,– энергично закивал Максим Георгиевич.– Всякие мошенники так кПавлу илипли. Ядумаю, это одна из причин, почему он уехал. Его просто осаждали всякие искатели выгоды, на нем всегда пытались нажиться. На его имени, таланте, на его деньгах. АПавел действительно был слишком мягок, чтобы назвать влицо прохвоста прохвостом. Аподлеца– подлецом.
–Очень интересно. Будьте любезны, сообщите мне имя ифамилию того инвестора. Атакже девицы, из-за которой развелся Ившин. Азаодно ивсех обиженных, кого вы вспомните.
Смузыкантами оркестра Артем встретился вконцертном зале Мариинского театра, где они готовились квечеру памяти композитора. Только сначала ему пришлось поскучать, дожидаясь окончания репетиции. Буфеты были закрыты, симфоническую музыку он не любил, так что время ему пришлось коротать вкомпании айфона, позевывая от скуки вмягком, уютном кресле партера. Он так зазевался, что едва не проспал конец репетиции.
–А, Артем, ну что утебя, беседовал смузыкантами? Что-то ты быстро,– отрываясь от компьютера, заметил капитан Гончаров.
–Да. Половина из них оказались нерусскими. Американцы, немцы, француз, итальянец, еще кто-то. Вобщем, из русских только пианино, всмысле фортепьяно, вторая скрипка, арфа, флейта ивиолончель. Вот список оркестра, там помечено, кто откуда,– протянул капитану листок Артем.
–Ичто удалось выяснить?
–Павел Ившин– талант, гений, все его любили, все уважали. Вобщем, знакомая песня. Но вот арфистка заметила, что впоследние дни Ившин был какой-то озабоченный. Икак ей показалось, из-за Наумкина. Она видела, как они несколько раз разговаривали после репетиции, причем Наумкин был подчеркнуто бодрый ивеселый, авот Ившин как раз озабоченный инедовольный. Точнее, встревоженный. Арфистка даже стала опасаться, вдруг им за выступление не заплатят, такое случалось вдевяностые, иона по старой памяти побаивалась. Она даже кИвшину подходила сэтим вопросом, но тот заверил ее, что все впорядке, волноваться не очем, иего настроение кделам оркестра отношения не имеет.
Авиолончелист запомнил какого-то человека сбородкой, вкостюме, он несколько раз пытался сИвшиным встретиться после концерта, но его не пустили. Виолончелист объяснил, что уИвшина было много поклонников идаже фанатов, но он очень уставал после выступлений, буквально выкладывался до последней капли ипоэтому избегал какого-либо общения после концертов. Этот момент всегда заранее оговаривался спринимающей стороной. Поэтому Павла Владимировича выводили под охраной через какой-то боковой вход, чтобы его никто не видел. Итот человек так ни разу сним ине встретился. Потом того же человека вспомнили ифлейтист спианистом. Пианист его видел ипосле репетиции, тот скандалил на проходной, требуя пропустить кИвшину. Естественно, его не пустили.
–Акто он такой? Как зовут?
–Неизвестно. Он вроде бы представлялся охраннику, даже фамилию называл, но тот его не слушал, мало ли кзнаменитости психов рвется. Знакомые люди по телефону позвонят или вгости придут, анезнакомых ипускать нечего. Все, что помнит охранник, это то, что тот сперва музыкантом, апотом журналистом представлялся.
–Негусто. Что-то еще?
–Нет. Больше ничего интересного.
–Ладно, тогда так. Надо пригласить этого пианиста свиолончелью, пусть фоторобот составят того типа. Потом предъявим техническому персоналу иостальным музыкантам, азаодно родственникам Ившина идомработнице, может, кто-то опознает.
