Сашенька хлопала глазами, кокетничала исоображала. Лейтенант ей нравился, аглавное, она ему искренне нравилась, это было ясно видно, атакое случалось нечасто, поскольку Сашенька была толстой, аэто для современной девушки большое горе, поскольку все парни помешаны на худышках спухлыми губами икостлявыми коленками, атут вдруг такая удача, молодой симпатичный парень, иона ему нравится. Ответить сразу на его вопрос– значит потерять потенциального жениха, если тянуть время истроить из себя дуру, то он потеряет терпение инайдет другой источник информации. Например, Аду Викторовну, уж та ему все выложит во всех подробностях иуложится за шестьдесят секунд. Дикция унее превосходная, ктому же она терпеть не может, когда ее от дела отвлекают. По всему выходило, что лучше лейтенанту помочь, но вываливать не все сразу, аоставить что-нибудь про запас, чтобы договориться овстрече после работы. Прагматичная Сашенька разработала стратегию поведения и, еще раз одернув свитер, взяла вруки фотографию бородатого типа снеприятным выражением глаз.
–Ну хорошо, япопробую. Ой, ая иправда его видела. Он очень скандалил на проходной, причем несколько дней подряд. Требовал, чтобы его кИвшину пустили, городил какую-то ерунду про суд, про какую-то компенсацию. Но знаете, унас иногда бывает, что психи популярных артистов преследуют, поэтому никого, разумеется, за турникет не пускают. Аэтого япотом видела вкоридоре за кулисами,– припомнила Сашенька, иАртем одарил ее такой благодарной, восхищенной улыбкой, что Сашенька тут же забыла освоих коварных планах ивывалила ему все, что помнила.– Яеще удивилась, как это он смог внутрь попасть?
–Икак же?
–Не знаю. Яже не охрана,– пожала плечами Сашенька.– Изнаете, он очень уверенно шел по коридору, по-хозяйски так.
–Ясно. Когда это было?
–Всередине дня. Яоколо часа выходила вмагазин, мне надо было кое-что купить, и,когда возвращалась, как раз его увидела услужебного входа.
–Давайте, Сашенька, вспомним поточнее. Это очень важно.
–Ну, так. Уменя был перерыв, яв час уже вышла из зала, магазин здесь недалеко, вернулась япримерно через полчаса, потому что еще успела внаше кафе зайти пообедать. Примерно вполовине второго.
–Акогда вы его видели вкоридоре?
–Так. Япоработала вцехе, разобрала костюмы, унас вечером спектакль шел, потом выяснилось, что уодного костюма сильно испорчен подол,– наморщив лоб, припоминала Сашенька.– Икогда шла вмастерскую, встретила по дороге этого типа.
–Иво сколько это было?
–Ну, где-то около половины третьего примерно, может, чуть позже.
–Сможете показать, где именно это было, апотом гримерную Ившина?
–Ну конечно.
–АНаумкин, вы видели Наумкина втот день?– шагая сСашенькой по коридору, продолжал расспрашивать Артем.
–Ну конечно. Он каждый день унас околачивался, пока Ившин репетировал. Восновном около дирекции крутился или вбуфете, сами репетиции его мало волновали.
–Акак вы думаете, мог он незаметно зайти вгримерную Ившина?
–Апочему нет? Кнему все так привыкли, что никто не обращал на него внимания. Он болтался за кулисами, клеился кбалетными девчонкам, мог ив гримерную заглянуть,– пожала плечами Сашенька.
–Авот его помощница Кристина говорит, что ни на минуту не оставляла его одного.
–Да? Авот яее практически не видела, Наумкин один все время ходил, можете удевочек из балетной труппы спросить, он кним лез, когда руководства на месте не было.
–Сашенька, вы сокровище. Познакомите меня сбалетными девочками?– азартно спросил Артем иедва не провалил дело. Сашенька мгновенно насупилась, лицо ее помрачнело, глаза погасли.– Апотом мы свами выпьем вместе кофе вбуфете, если вы, конечно, окажете мне такую милость,– ничего не замечая, продолжил Артем, чем спас положение.
–Александр Юрьевич, иНаумкин иБаскин были вдень убийства вконцертном зале. Иоба бесконтрольно болтались по закулисью. Их видела куча народа. Вот показания,– гордо шлепнул на стол перед капитаном пачку показаний Артем.
–Молодец. Ачто унас сталлием? Ипочему Локтев на тебя скинул работу со свидетелями?– недобро прищурился капитан Гончаров, он не любил, когда пренебрегали его приказами.
–Потому что он зашивается, ау меня сэтим таллием совсем глухо, атак хоть какой-то результат,– не спасовал Артем.
–Ладно. Значит, оба были за кулисами. Гримерка Ившина запирается?
–Теоретически, да, апрактически, кажется, нет. По словам Сашеньки, то есть костюмера, днем его гримерка превращалась вкабинет. Там его ждали журналисты, знакомые, какие-то просители. Кто-то выходил, заходил, проследить, кто там был, практически невозможно.
–Так что есть вероятность, что любой из посетителей, втом числе иНаумкин сБаскиным, могли зайти туда иподсыпать таллий в… Во что?– снова нахмурился капитан.
–Вчай, например. Помните, сын Ившина говорил, что тот всегда брал ссобой на репетицию термос стравяным чаем,– напомнил Артем.
–Точно! Молодец. Ившин держал его вгримерке или брал ссобой взал?
–Не знаю. Но вгримерной Ившина еще имелись бутылки спитьевой водой, на случай если сам маэстро или кто-то из гостей захочет пить.
–Вариант сводой ненадежен ирискован. Откуда отравитель мог знать, какую именно бутылку откроет Ившин? Ему пришлось бы добавить яд во все бутылки иотравить кучу народу,– отмахнулся капитан.– Кто-нибудь умер из тех, кто бывал вгримерке уИвшина?
–Не знаю,– пожал плечами Артем.– Никто не выяснял. Сейчас же проверим,– поймав начальственный взгляд, заверил Артем ипоспешил скрыться из кабинета.
Вот ведь, послал бог начальство, никогда не бывает доволен, сетовал на капитана Артем.
–Нет, яникогда ее не видел,– покачал головой Даниил Ившин.– Может, мама узнает.
–Нет. Ятоже не узнаю. Но знаете, это могла быть жена кого-то из музыкантов, когда-то игравших воркестре мужа. Или его преподаватель из консерватории, или супруга преподавателя. Знаете, кПавлу часто обращались за помощью. Деньги на лечение, на лекарства, на операцию. Он никогда не отказывал.
–Анна Алексеевна, нам очень важно опознать эту женщину. Возможно, она последней видела Павла Владимировича живым.
–Ядаже не знаю, чем вам помочь… Завтра похороны Павла. Мы хотели похоронить его рядом сматерью на Смоленском кладбище, он сам всегда хотел лежать рядом ссемьей. Но губернатор настоял, чтобы Павла похоронили вакрополе Александро-Невской лавры, на литературных мостках. Там будет куча народа, бывшие коллеги, преподаватели консерватории, друзья, знакомые, и, хотя похороны не очень подходящее место для подобных расспросов, но попытайтесь,– предложила Анна Алексеевна.
По такому поводу Никита достал из шкафа свой парадный костюм, белую рубашку, галстук и, придав лицу уместное скорбное выражение, неторопливо перемещался среди скорбящих сзажатой вруке фотографией незнакомки.
