–Ачто яим скажу? Им как раз доказательства нужны, ау меня фантастическая история оволшебном камертоне. Правда, золотом,– невесело усмехнулся Максим.
–Так что же вы все-таки будете делать?
–Не знаю. Может, поговорить сними, они все-таки не бандиты сбольшой дороги, вдруг признаются или хотя бы испугаются иоставят меня впокое?– По примеру композитора Максим потер лоб.– Но для начала надо окончательно поправиться, ато ясегодня еле до вас добрел.
–Держите меня вкурсе иничего самостоятельно не предпринимайте,– строго напутствовал его композитор.– Ато мало ли что. Атак, одна голова хорошо, адве все же лучше.
Сколько ни совещались Максим сПавлом Ивановичем, ничего умнее разговора по душам сАльтами они не придумали. Павел Иванович все еще сомневался вих виновности, аМаксим был абсолютно уверен всвоей правоте. Павел Иванович уговаривал его последить за ними, устроить какую-нибудь проверку, но Максим просто не мог больше ждать, послезавтра должны были выписывать Олю.
Максим все уже решил. Как только Олю выпишут, он сделает ей предложение, они поженятся, будут жить вгороде, он устроится на работу, пока на какую-нибудь посменную, чтобы не мешала занятиям музыкой, хоть грузчиком на вокзал, хоть санитаром вморг. Ачто, там, говорят, зарплаты ого-го, шутил сам ссобой Максим. Авот потом, глядишь, итворчество его начнет приносить доход. За ту новогоднюю песню ему уже заплатили, пока, конечно, немного, но лиха беда начало.
Но прежде чем начинать новую жизнь, стоило обезопасить тылы. Как бы то ни было, но летом они сОлей иСашей будут приезжать на дачу, ион не хотел, чтобы кто-то из его близких стал случайной жертвой отравителя. Апотому Максим шагал морозным вечером по тихой, заметенной снегом улице кдому Альтов, повторяя про себя заранее продуманную речь. Камертон он зачем-то взял ссобой, для моральной поддержки, наверное.
–Ой какой молодой!– охала старушка вкаракулевой шубке иигривой меховой шляпке набекрень.
–Иодет прилично,– вторила ей подружка втакой же шубке ивязаной шапочке.
–Акрови-то! Боже мой, даже смотреть страшно!– всплескивал руками старичок вдубленке споднятым воротником, по-детски повязанным за спиной шарфом ив войлочных ботиках.
–Еще бы не было, ему же шею топором рассекли. Страсти какие. Теперь на улицу после темноты ни за что не выйду,– охала первая старушка, глядя на распростертое на пропитанном яркой алой кровью снегу тело молодого человека со светлыми волосами иуродливой раной на шее.
День выдался морозный, но солнечный. Сверкали бриллиантовым блеском сугробы, искрились покрытые инеем ветви деревьев, яркая синева разлилась над укутанными чистейшим белым снегом домами. Дачный поселок выглядел празднично инарядно, итолько кровавое пятно слежащим на нем человеком жесточайшим диссонансом выбивалось из общей гармонии.
–Товарищи, отойдите! Как не стыдно, вы же мешаете работать бригаде! Гражданочка, вы куда, извиняюсь, лезете? Вы что, свидетель? Нет? Всторонку,– сердито оттеснял зевак от места происшествия старшина Точилин.
–Старшина, откуда здесь столько народу? Мешают работе бригады!– сердито буркнул областной следователь Жуков, стреляя глазами по сторонам.
–Ачто ямогу поделать. Поселок маленький, зимой одни пенсионеры остаются, впечатлений от жизни не хватает, вот они все и… сбежались. Пойди их разгони,– оправдывался старшина.
–Михаил Тимофеевич, мы закончили,– подошла кним счемоданчиком пожилая криминалистка вмутоновой шубе.– Тело можно грузить.
–Хорошо, где кинолог, собака след взяла?
–Никак нет. Утром свежий снег выпал, да инатоптали.
–Ясно. Ну что же, осталось отработать со свидетелями, иможно ехать. Хорошо бы втеплом месте устроиться. Нет ли здесь клуба или, может, сторожки какой?
–Можно вдоме убитого,– предложил старшина.– Он один жил, никто не помешает, аключи усоседа имеются.
–Ну что ж, заодно иосмотримся на месте. Личность убитого ивсе такое,– решил следователь.
–СМаксимом Николаевичем мы вначале лета познакомились, они как раз эту дачу купили. Язанимался сним музыкой. Очень талантливый был молодой человек. Очень. Он, можно сказать, был моим учеником, я,как мог, помогал развивать его неожиданно открывшийся талант. Унас были планы…– промокая большим клетчатым платком глаза, рассказывал Павел Иванович, сидя напротив следователя.
–Значит, убитого вы знали хорошо?
–Думаю, да.
–Скажите, уДмитриева были враги?
–Нет, откуда? Он жил очень тихо, занимался музыкой, компании унего не собирались, да икакие тут компании? Пенсионеры одни. Родители его навещали, иногда девушка, Оля.
–Это та, на которую напали, ядокладывал,– поспешил спояснением старшина.
–Так, вот вы говорите, что врагов унего не было, ана девушку напали?– тут же ухватился за сообщение старшины следователь.
–Так милиция установила, что это хулиганы,– взглянул на старшину Павел Иванович.
Старшина вспотел под ушанкой ипожалел, что влез вразговор.
–Так точно. Но по свидетельству убитого Дмитриева, еще осенью кнему уже пытались залезть вдом, ничего не взяли, только вот следы оставались. Он ине заявлял, акогда напали на потерпевшую Федорову, тоже ничего не взяли, видимо, девица их спугнула.
–Видимо да кажется… Хулиганов нашли?
–Никак нет.
–Все материалы по этим эпизодам передать враспоряжение следствия,– строго распорядился Михаил Тимофеевич.– Итак, гражданин Сидельников, вам известно, куда именно вчера вечером направлялся убитый?
–Нет. Может, просто прогуляться вышел. Мы виделись днем, занимались, обедали вместе, но освоих планах на вечер он ничего мне не говорил,– горько вздохнул Павел Иванович ипо-стариковски шумно высморкался.
–Как же теперь родителям сообщить? Аневесте? Она же только из больницы выписываться собирается, атут новый удар.
–Да, очень жаль парня,– согласился Михаил Тимофеевич.– Ивсе же, как японимаю, денег иценных вещей при себе уубитого не было, значит, версия ограбления отменяется. Но кто-то же ударил Дмитриева топором по шее, значит, унего все же были враги, ираз вы так близко общались субитым, то должны были знать, что происходит вего жизни. Вы что-то недоговариваете, гражданин Сидельников,– спохвальной проницательностью заметил следователь.
Павел Иванович завздыхал, завозился, пряча глаза исобираясь смыслями.
–Вобщем, это очень сложно объяснить… Мне бы не хотелось… Вобщем, фактов никаких нет, это только домыслы, и, скорее всего, это неправда…
–Гражданин, пожалуйста, поближе кделу,– поторопил свидетеля следователь.
–Да, да. Ястараюсь. Просто не чужие люди, такая известная фамилия…– бормотал Павел Иванович, собираясь ссилами.– Вобщем, Максим думал, что… Точнее, так. Унего имелся камертон, вот примерно такого размера, старинный, из чистого золота, иМаксим считал, что неизвестный вор охотится за камертоном.
