Интересно, что здесь делают «Ледяные»? Причем явно не из простых членов ордена. Вряд ли простой рыцарь имел возможность носить столько артефактов, скрывающих истинную суть, сколько висело на этой девушке. Правда, все эти артефакты не могли обмануть мое чутье… Сквозь магию скрыта от незнакомки исходили необычные магические эманации. Мне вдруг показалось, что с чем-то похожим я уже когда-то сталкивался. Только вот когда?
И это не магия смерти… Эту мерзость я распознаю даже если это будет самая незначительная крупица маны.
Наши взгляды встретились. Ее светло-серые большие и выразительные глаза с длинными светлыми ресницами придавали ее взгляду особенную глубину и проницательность. Настоящая хищница.
О! Мне был знаком этот взгляд. Руку даю на отсечение — передо мной еще одна видящая…
Ее брови слегка взметнулись вверх. Удивлена, что не смогла ничего разглядеть? Бывает… А ведь она видит, что на мне нет ни одного скрывающего артефакта. Они мне не нужны. С этой функцией прекрасно справляется моя аура.
Кстати, примерно такой же взгляд я наблюдал, когда принцесса София не смогла больше видеть мою энергоструктуру. Может быть, именно по этой причине наше с ней прощание было скомканным и довольно холодным. Последнюю неделю перед отъездом я вообще ее не видел. Сказавшись больной, принцесса постоянно находилась в своих покоях. Я, конечно, понимал, что никакой болезни нет. Просто она не хотела лишний раз попадаться на глаза Курту фон Харту, который видел ее несколько раз во дворце, когда она была еще маленькой. Пусть это было много лет назад, но кто знает, какая память у капитана «Диких».
Хотя, сказать по правде, Курту было не до Верены или еще кого бы то ни было. Все его внимание было направлено на Валери. Сестра Макса явно произвела неизгладимое впечатление на этого грозного рубаку.
Та, в свою очередь, вела себя с капитаном «Диких» подчеркнуто холодно, но я прекрасно понимал, что Курт фон Харт тоже пришелся ей по душе. Особенно мне запомнился ее грустный взгляд, бросаемый ей в сторону светловолосого страйкера, когда мы покидали замок.
Когда сероглазая северянка остановилась напротив меня, я, согласно этикету, с поклоном поздоровался и представился.
— О, ваше сиятельство, не утруждайте себя! — улыбнулась сероглазая. — Я прекрасно знаю, кто вы.
— Мы с вами встречались? — спросил я.
— Мельком, — неопределенно взмахнула рукой девушка. — Но мы не были представлены.
— Конечно, иначе я бы обязательно вас запомнил.
— О, еще бы! — лукаво усмехнулась сероглазая.
— И все-таки, простите мою настойчивость, — произнес я. — Где именно мы могли с вами встретиться?
— Я видела ваш поединок с виконтом де Марбо, — ответила она и, цокнув языком, покачала головой. — Восхитительный бой, мессир! Я до сих пор под впечатлением.
Интересно, что делала «Ледяная» на балу у де Гонди? И почему она мне так легко об этом сообщает? Уж не ты ли тот самый душелов, который повелевает темниками? И что вообще вы забыли в расположении вестонской армии? Вопросы, вопросы, вопросы… Кто бы мне дал на них ответы?
— Благодарю, — с поклоном ответил я. — Позвольте узнать, с кем имею честь?
— Фрия, — ответила она. — Сестра Фрия.
— Рад нашей встрече, сестра Фрия.
— А уж как я рада! — произнесла она и, снова улыбнувшись мне напоследок, покинула приемную.
— Маркграф де Валье! — отвлек меня голос секретаря герцога. — Его светлость готов вас принять!
Глава 8
Когда я переступил порог кабинета герцога де Клермона, на мне тут же скрестились несколько любопытных пар глаз. Я быстро окинул взглядом помещение. Помимо хозяина кабинета, который сейчас сидел в кресле с высокой спинкой, положив руки на подлокотники и внимательно наблюдая за каждым моим движением, я насчитал шестерых.
С некоторыми, как, например, с лордом Греем, я был знаком лично, других видел мельком, а остальных, благодаря данным Сусанны Марино, знал заочно.
К слову, судя по взглядам собравшихся, мое появление было встречено без особого радушия. Ну разве что лорд Грей удостоил меня коротким приветственным кивком. Во взгляде самого сильного аванта королевства я больше не увидел былого расположения. А ведь после наших приключений на севере наши отношения можно было бы назвать даже приятельскими. Правда, с момента нашей последней встречи там, у ворот Фьёрдграда, прошло уже много времени, за которое произошло несколько знаменательных событий. Полагаю, лорд Грей сейчас воспринимает меня, скорее, как соперника. Особенно после моей победы в Великом Испытании.
— А вот и вы, маркграф, — не очень приветливо произнес герцог де Клермон.
Самый прославленный маршал Вестонии, лучший друг Карла III был мрачен и задумчив. Широкий стол, за которым он сидел, был завален бумагами. Здесь же стояли три подсвечника с почти полностью оплавленными свечами — похоже, маршал мало спит. Работает по ночам. Ну еще бы — руководить таким количеством народа… Я вообще удивляюсь, как такие люди находят время на сон.
А ведь герцог де Клермон, скорее всего, ровесник Паскаля Леграна, но, как и дед Макса, держится молодцом. Хотя мое сканирование показало, что со здоровьем у него не очень. Несколько темных пятен на теле — видимо, старые раны. Видны следы лечения. Даже сейчас заметны слабые эманации алой маны, циркулирующей по его организму. Похоже на средней силы лечебное зелье. Только вот оно справляется со своей задачей лишь частично.
Рядом с креслом маршала замер молодой человек примерно моего возраста одетый по последней вестонской моде. В чертах лица юноши проскальзывало сходство с герцогом. Видимо, кто-то из родственников. Не удивлюсь, если парень окажется каким-нибудь адъютантом маршала. Он, как и его шеф, смотрел на меня с неприязнью, но и с огромным любопытством. Наверняка понимал, кто именно перед ним стоит.
Я снова взглянул на герцога, который молча наблюдал за мной своим холодным взглядом. Полагаю, визит «Каменных» и «Ледяной» настроения ему тоже не прибавил. Да и ко мне у него явно не самые теплые чувства. Вон как зыркает недобро. Правда, вынужден признать, на балу у де Гонди герцог не промолчал и засвидетельствовал мои слова перед принцем и остальными. Благодаря его вмешательству, в тот день все вопросы о моем новом титуле сами собой отпали. Хотя он мог бы спокойно, не говоря ни слова, понаблюдать за развитием событий.
И был бы в своем праве. Тетушка герцогиня много рассказала о Клермонах и их отношениях с Грамонами. Раньше эти два рода были дружественными. Их предки когда-то воевали плечом к плечу и всегда поддерживали нынешнюю королевскую династию.
После рождения Макса Клермоны даже продали Лисью нору папаше Макса. Герцогиня дю Белле вскользь упомянула, что замок был продан Грамонам за символическую сумму и по настоянию герцогини де Клермон.
Марк, мой дворецкий, как-то упоминал, а затем это подтвердила и тетушка герцогиня, что в Лисьей норе довольно давно, лет двадцать назад, скончалась Кристина де Клермон, старшая дочь герцога и герцогини де Клермон. Собственно, это несчастье и стало причиной того, что замок был продан Фердинанду де Грамону, который в свою очередь переписал его на своего новорожденного бастарда.
