— Больше некому, — ответил капитан «Отчаянных». — Интересно, что им понадобилось? Неужели хотят поживиться нашими трофеями? Хех, пусть попробуют!
Мы вышли из шатра и поднялись на холм. В лагере наблюдалась привычная суматоха. Сержанты гнали своих подчиненных наверх.
— Ну, что я говорил! — громко воскликнул Лафор, вглядываясь в сторону дальних гор, откуда ровным строем в нашем направлении маршировал крупный отряд.
— Когорта, не меньше, — прищурившись, произнес Кронер.
Он оказался прав. Наблюдая за приближением отряда горцев, я насчитал примерно четыре сотни пехотинцев в темно-зеленых плащах, с копьями и алебардами в руках.
Горцы двигались уверенно и решительно. И неудивительно — это их земля.
Обогнув озеро, отряд приблизился к краю поля, и под крики командиров горцы начали строиться. А в следующее мгновение над их головами поднялся длинный флагшток, на конце которого был прикреплен белый флаг.
— Нам предлагают переговоры, — произнес я. — Что ж, давайте узнаем, что им понадобилось.
Глава 16
От строя горцев отделилась группа из шести человек и медленно двинулась в центр поля. Наша делегация, соответственно, тоже состояла из шести человек.
Впереди верхом на Шторме ехал я. Следом, держа в руках мое знамя, скакал Лео фон Грим. Как мой оруженосец, он теперь практически постоянно находился подле меня. Чуть поодаль ехали: Сигурд, Аэлира, а также Кронер и Лафор. Риса я оставил на холме.
Пересекая поле, я наблюдал, как с той стороны, где вчера находилось вражеское войско, отряд мертонцев гонит большой табун аталийских лошадей, которые за ночь разбежались по округе. Навскидку там было голов триста, а то и больше. Издалека не разобрать. А ведь это еще не все…
Несколько раз мы проезжали мимо сваленных в кучу доспехов и оружия, собранного нашими бойцами, которое не успели перетащить в лагерь из-за поднятой тревоги. Я так прикинул: придется выделить несколько телег только под эти груды железа. А ведь еще есть брошенные телеги, груженные гардеробом, шатрами и личными вещами погибших аталийских дворян. И это не считая драгоценностей и денег… Я то и дело замечал горящие азартом глаза командиров и бойцов — добычу удалось взять богатую. Прежде чем отправиться дальше, я запланировал провести общий сбор войска, чтобы сделать несколько объявлений.
К слову, так как, согласно местным традициям, в расположение нашего лагеря не явился ни один герольд, всех аталийских дворян, которых смогли опознать, я приказал похоронить в отдельных могилах с крупными булыжниками вместо надгробий.
На этих камнях во время церемонии, когда мы воздадим последние почести как нашим павшим воинам, так и аталийцам, магическими чернилами будут написаны их имена и титулы.
Аталийские знамена, а также личные вещи, которые были на трупах знатных воинов, я приказал отложить отдельно.
Чем ближе мы приближались к делегации горцев, тем отчетливей были видны сами командиры, а также бойцы, которых они привели. Первоначальные впечатления о прибывшем войске рассеялись. То, что сперва показалось нам неким монолитом, вблизи выглядело заметно иначе.
Основная часть прибывших, судя по их экипировке и вооружению, являлась обычным ополчением, и только человек пятьдесят-шестьдесят выглядели настоящими военными.
Когда слабый ветерок подул в нашу сторону, принося с собой густой аромат нескольких сотен потных и немытых мужских тел, я уловил в этой какофонии знакомый резкий запах.
Краем уха услышал, как Аэлира глубоко вдохнула носом и раздраженно фыркнула. Я обернулся и спросил:
— Ты тоже их учуяла?
— Да, — кивнула она. — Не меньше дюжины.
— О чем это вы, ваше сиятельство? — удивился Кронер. Ехавший рядом с ним Лафор тоже насторожился.
— Среди горцев есть вервольфы, — спокойно ответил я. — Не ошибусь, если предположу, что глава делегации парламентёров и вон те двое верзил, которые прикрывают его с двух сторон, тоже оборотни.
Кронер напряженно крякнул, а Лафор, неизменно ухмыляясь, хрустнул шеей и повел плечами. Я, кстати, никогда не видел капитана «Отчаянных» хмурым или опечаленным. Этот его образ весельчака мог обмануть кого угодно, но только не меня. Человек, сумевший создать сильное воинское подразделение с железной дисциплиной из всякого рода преступников, способное конкурировать с таким подразделением, как когорта того же Кронера, однозначно заслуживает уважения или, как минимум, серьезного к нему отношения.
— Мне знаком этот герб! — вместо приветствия выкрикнул высокий чернобородый мужчина, указывая на мое знамя, когда мы приблизились на достаточное расстояние. — Неужели вестонский король нашел еще одного глупца, который умудрился подставить свою голову под корону маркграфа де Валье?
Оборотень, а это вне всяких сомнений был именно оборотень, разглядывал нас тем особым взглядом, который отличает хищника от обычных людей. Его темные глаза были глубокими и пронзительными, с оттенками некой звериной дикости, которую ни за что не скрыть даже под человеческой маской. Но вместе с тем взгляд вервольфа был заинтересованным и умным.
Главный оборотень, как и его сородичи, явно был настороже, постоянно сканируя окружающую обстановку, готовый в любой момент ринуться в атаку, но явной агрессии в нашу сторону я не ощутил. Они, похоже, здесь не затем, чтобы сражаться с нами.
— Напротив! — непринужденно ответил я. — Его величество, наконец, решил навести порядок в марке и вывести всех паразитов!
— Отлично сказано! — усмехнулся вервольф, показав из-под губ слегка отросшие клыки. — Серого Жнеца и его свору бешенных псов иначе и не назовешь! Но хватит ли у нового маркграфа силенок, чтобы справиться с красными плащами и их предводителем?
— Король Вестонии объявил, что маркграфство Валье теперь мое! — произнес я. — А если это так, тогда кто бы сейчас там ни хозяйничал, будь то теневые твари или безумные фанатики — им не повезло!
После моих слов все мои спутники, многозначительно улыбаясь, переглянулись. Даже Кронер и Лафор утвердительно закивали. Их реакция на мои слова не укрылась от внимания главного оборотня.
Он втянул носом воздух и, слегка прищурившись, произнес:
— На это будет любопытно посмотреть. Тем более, что на моей памяти это маркграфство впервые отдали характернику, да еще и лису!
Кронер и Лафор озадаченно покосились на меня. Если командир когорты легионеров слегка нахмурился, явно не совсем понимая, о чем идет речь, то капитан «Отчаянных» меня удивил. Он, похоже, не первый раз слышит о характерниках.
— А вот мне любопытно узнать, зачем вервольфу, возглавляющему отряд ополченцев, понадобились переговоры? — спросил я. — Кроме того, мне бы хотелось узнать его имя.
Тонкие губы предводителя горцев растянулись в веселой ухмылке.
— Я — барон Жан-Клод де Бакри! — громко произнес он. — И вы правы, упомянув о переговорах. Мы уже давно внимательно наблюдаем за продвижением вашего войска по землям моего сюзерена, герцога де Бриали, казненного вместе с нашим королем красными плащами. Скажу прямо: ограбь вы или сожги хоть один самый древний сарай в любом из поселений, через которое вы проходили, мы бы сейчас не разговаривали! Да, большая часть нашего войска состоит из простых ополченцев. Но все они охотники, выросшие в этих горах и знающие каждую травинку в этих долинах. Поверьте, если бы ваш визит был похож на визит сына вашего короля в прошлом году, мы бы сделали все, чтобы вы пожалели о том дне, когда ступили на эти земли.
