Он сжал головку, облизывая пульсирующую на моем члене венку.
—Не лги и не заставляй меня делать это снова.
—Я хочу, чтобы твой рот оказался на мне… сейчас,— потребовал я.
Уэс сделал, как велено, позволяя мне скользнуть членом в его горячий влажный рот. Обхватив меня за колени, наклонился вперед и взял меня целиком в рот.
—Черт,— прошипел я, подаваясь вперед, хватая его за волосы, закрывая глаза и откидывая голову назад.
Он принял меня до самого основания, мягко скользнув зубами по коже. После того как нас прервали, я не мог сдерживаться, все тело жаждало этого. Снова и снова я трахал его рот. Отпустив одну ногу, он потянулся, чтобы обхватить мои яйца руками.
—Блядь. Ах… Уэс… ург!— рычал я, кончая ему в рот. Он удерживал меня на месте, глотая все до капли, пока я пытался отдышаться.
Вставая, он вытер уголок рта.
—Быстро ты.
—Заткнись,— проворчал я между вдохами, а он просто поцеловал меня в щеку.
—Еще одна причина быть вежливым с горничной, Макс,— это сохранение тайны. Тебе это нужно. Помни, что это всего лишь бумага, и девушка может случайно сболтнуть что-нибудь. Судебная тяжба не изменит того ущерба, который она может причинить. Сейчас ты зашел слишком далеко.
—Даже с сексуальным подтекстом я все равно не нахожу твои шутки смешными,— нахмурился я.
—Мои шутки прекрасны, это у тебя нет чувства юмора,— ответил он, целуя меня в губы, прежде чем направиться на кухню.
Я присел на подлокотник дивана, пытаясь успокоиться. В тридцать один у меня бушевали гормоны как у семнадцатилетнего мальчишки.
Будь ты проклят, Уэс.
Не сказав ни слова, я поднялся наверх, чтобы перед возвращением на работу принять душ.
Трудно поверить, но с тех пор, как мы познакомились, прошло уже четыре года. Я освещал одну историю в Париже и в первый же вечер отправился в рекомендованный матерью ресторан. Она побывала там с коллегами и не могла перестать восторгаться блюдами.
Уэс не лгал, сказав горничной, что готовит «оргазмически». Так было тогда и так оставалось до сих пор. Однако в тот вечер в Париже я хотел встретиться с человеком, который создал такие деликатесы. Попросил метрдотеля, и шеф-повар, Уэс, вышел, одетый в белое. С закатанными рукавами и собранными в пучок волосами.
Некоторые люди верят в любовь с первого взгляда. Это была не любовь, а похоть — грубая, старая добрая похоть в тот момент, когда наши глаза встретились. Я всегда держал развратные желания под контролем, но в ту ночь произошло нечто невероятное.
Он дал мне свою визитку. Я позвонил и не прошло и часа, как мы словно дикие звери трахались в его квартире. И не только в ту ночь. Всю неделю я провел у него.
А потом уехал.
Через полгода Уэс открыл ресторан в Бостоне.
Он не спрашивал, почему я не позвонил и думал ли о нем. В этом одно из различий между женщинами и мужчинами. Мужики не спрашивают. Тем не менее, я появился в его ресторане, и мы продолжили с того места, где остановились. Я уверен, мы оба думали, что в какой-то момент устанем друг от друга, но не останавливались, чтобы задуматься о наших отношениях.
Прошло четыре года, но Уэс мне ни капельки не надоел.
—Есть место еще для одного?
Он открыл стеклянную дверь душа и встал рядом, обняв меня за плечи.
Мы просто стояли, прижавшись друг к другу, и горячая вода била по нашей коже.
—Не хочу ее,— прошептал я.
—Ладно, только ты и я.
Этого было более чем достаточно.
Правда, хотя часть меня и не хотела этого, я не мог выбросить из головы ее большие карие глаза.
Больше никаких осложнений. Учитывая мою семью, достаточно уже того, что я Уэсом.
Глава 2
Джейн
Максвелл Эмерсон.
Не знаю, зачем я гуглила его имя, но едва нажав «Поиск», уже не могла остановиться. В пятницу вечером мне больше нечем было заняться.
—Вау.
Обычно понимаешь, что человек знаменит, когда на него есть раздел в боковой панели «Гугла». Я считала, это потому, что он ведущий новостей. Но глубоко ошибалась.
Максвелл Александр Эмерсон III, родился десятого апреля, сын гостиничного магната и бывшего губернатора, Алистера Крейна Эмерсона, и ныне действующего сенатора Элспет Йейтс, глава YGM — медиа-компании, которая контролировала не только консервативное информагентство Максвелла III, «Эмерсон Репорт», но также «Бостон Ровер» и несколько других, которые не упоминались в статье. Состояние семьи исчислялось миллиардами долларов. Подобная цифра для меня была настолько непостижима, что я даже представить ее себе не могла, поэтому просто проигнорировала эту информацию.
Он единственный ребенок, но его семья настолько типичная, что чем больше я искала, тем более подавленной себя чувствовала.
Поэтому логично, что я погуглила второго парня, Уэсли. Думая, что он может быть просто шеф-поваром… и снова ошиблась.
Уэсли Улер оказался сыном известной британской писательницы и поэтессы Бренды Улер, которая к тридцати четырем годам объездила весь мир. Теперь она жената на женщине, бывшим профессором астрономии в Кембридже. Она также написала несколько книг на эту тему.
Я продолжала читать, пока не увидела, что Уэсли потерял младшего брата. Решила, что это слишком личное, чтобы читать дальше, тем более мне не хотелось совать нос в чужие дела больше, чем уже сделала.
Поскольку я ничего собой не представляла, и они не могли загуглить меня, это выглядело как преследование. Я закрыла ноутбук и откинулась на матрас, уставившись на дыру в потолке своей квартиры. Одна за другой капли воды стекали с него в ведро внизу. У меня зазвонил телефон.
—Алло?— ответила я, не вставая, потому что болело все тело.
—Привет, Джейн, это Мэри.
—Они уволили меня, не так ли?
Черт подери. Какой смысл было разговаривать со мной, если они собирались передумать?
—Что? Кто?
Дерьмо. Я села на кровати. Мне стоило помолчать.
—Прости, Мэри. Что случилось?
—У тебя найдется время заменить заболевшую горничную? Клиент устраивает вечеринку через три часа, и пока у меня там две горничные, но, чтобы закончить уборку вовремя, понадобится третья пара рук. Ты поможешь? Мне очень не хочется терять этих клиентов.
—Больше работы — больше денег, Мэри. Можешь даже не спрашивать. Какой адрес?— спросила я, хватая ручку и первую попавшуюся тетрадку, чтобы записать.
—Бикон-стрит 317. Это особняк. Если возьмешь такси, я возмещу его стоимость.
