Оно отодвинуло стул поближе к стенке и село. СУЩЕСТВО СТАЛО МОЛЧАЛИВЕЕ. Оно больше не отговаривает меня от жизни. Будто уже впрыснуло в меня яд, а теперь ждёт, когда он сделает своё дело. Меня погубят собственные мысли о моей ничтожности, я обмякну изнутри, дам согласие, и оно заберёт моё тело. Такой исход теперь кажется наиболее вероятным, чем то, что я дождусь окончания лета. Сил терпеть почти не осталось. Мне хотелось бы, чтобы кто-то нашёл мой дневник, поверил тому, что я писал, и узнал правду. Но ведь оно сразу уничтожит дневник, как только займёт моё место.
Если я сдамся, то отдам дневник Дрею, попрошу спрятать понадёжнее и не отдавать его назад, как бы я ни просил. Или я этого не сделаю, потому что могу поставить его под удар. Вдруг нектохеты убивают свидетелей? Ведь НИКТО ДО СИХ ПОР НЕ ЗНАЕТ ОБ ИХ СУЩЕСТВОВАНИИ.
28 июля 2004 года
Вере купили новый телефон. С цветным экраном, с полифонией. Мама, папа и сестра сидели в гостиной, разглядывали его, восторженно вздыхали. Они и меня звали посмотреть на чудо техники, но я отказался.
Когда Вера ушла хвастаться телефоном своим подругам, родители пришли ко мне в комнату узнать, чем я так расстроен. Я спросил, почему Вере купили такую дорогую вещь.
Мать сказала:
–Ну тебе же купили магнитофон, а вот Вере телефон купили.
Я напомнил, что магнитофон был подарком на день рождения, а Вера получила телефон, потому что устроила истерику.
–У тебя телефон есть,– возразил отец.
Да, есть – мамин старый, у которого батарейка садится за час, где можно эсэмэски писать только латинскими буквами, и мне приходится выпрашивать, чтобы хотя бы немного баланс пополнили.
–Она маленькая и девочка, а ты взрослый мужчина. Зачем ты портишь всем настроение?– сказал отец. ДЛЯ НИХ ВЕРА ВСЕГДА БЫЛА МАЛЕНЬКОЙ, А Я ВСЕГДА БЫЛ БОЛЬШИМ.
В таких ситуациях взрослые очень гордятся тем, что они взрослые. Им кажется, что они выше всех детских несогласий. Но они сами часто закатывают ссоры из-за всяких пустяков и ведут себя как дети.
Я разнервничался и стал просить их оставить меня одного. Мать в ответ стала меня укорять:
–Какие дети избалованные. Телефон есть, магнитофон есть, телевизор в комнате, приставку тебе купили. У меня в детстве ничего не было, я о таком и мечтать не могла! Мне мама один раз бананы купила, и это был праздник – за ними люди в очереди стояли. А вы совсем зажрались.
Как же я устал слушать про эти её бананы!
Да пусть заберут свой магнитофон, телевизор и приставку, ничего мне не надо. Мне даже играть теперь неинтересно. Играю, чтобы отвлечься. А от чего я отвлекаюсь? От жизни? Всё достало! Родители достали, и ЭТА ЛИЧИНКА МЕНЯ ДОСТАЛА. Я просто хочу лечь, закрыть глаза и уснуть.
30 июля 2004 года
Однажды смотрел сопливый фильм про любовь. Уже не помню, как он назывался. Там была девушка, которая влюбилась в парня – смазливого, белозубого, с широкими плечами. И тому парню эта девушка тоже понравилась, правда вёл он себя по-идиотски, был избалован женским вниманием, лишь потом изменился ради «настоящей любви». Типичная история для мелодрамы.
А в первой половине фильма за этой девушкой пытался ухаживать ещё один парень. Неуклюжий, туповатый, вечно мямлил и попадал в дурацкие ситуации: то поднос с едой на неё опрокинул, то помятый букет цветов принёс, после того как упал с ним в лужу. Этот герой не должен был вызывать никакого сочувствия. Он был нужен, чтобы показать, что той девушке не пара, и подчеркнуть важность её отношений с красавчиком.
Я смотрел, и мне казалось, что этот фильм про меня, ведь я похож на того неуклюжего доходягу.
Я вспомнил про Асю: мы познакомились в начале смены в лагере. Я ходил за ней, можно сказать, навязывался, написал для неё дурацкие стихи с признаниями. Она приняла мои ухаживания, но я знал, что она меня стыдилась.
Как много значил для меня поцелуй с ней? Это было щекотно. МОЙ ПЕРВЫЙ ПОЦЕЛУЙ. После него я только и думал об Асе. А что он значил для неё? Наверное, ничего.
У нас был турнир по волейболу с другим отрядом. Мы выиграли. Я чувствовал себя героем, и, когда нас объявили победителями, я хотел найти Асю в толпе, чтобы она порадовалась вместе со мной. Но увидел её с каким-то пацаном. Высокий, с хорошо уложенными волосами, он говорил что-то Асе, а она улыбалась и выразительно кивала. Эта девушка никогда так не смотрела на меня.
Мне стало так противно, что я ушёл прочь. Я просто надеялся, что больше она с этим парнем не встретится. Мы и позже проводили время с Асей. Сидели на одной кровати, держались за руки. Точнее, я держал её руку, а она лишь была не против.
Помню: япришёл к ней в комнату, а её нет.
Её подруга сказала:
–Ася с парнем гуляет. Парень красивый.
Она сказала «красивый» будто мне в укор. КАК ЭТО БЫЛО НЕПРИЯТНО! Я ни разу не заговорил об этом с Асей. Притворялся, что ничего не знаю. Возможно, я был для неё человеком, который просто путается под ногами, мешает строить отношения с другим.
Хорошо помню один день. На море был шторм, дул холодный ветер. Я посмотрел в зеркало, а у меня на лбу и на щеках синие шрамы после прыщей. Я показался себе ужасно уродливым и подумал, что таким меня никто никогда не полюбит.
А вернувшись из лагеря, я говорил своим друзьям, что это было лучшее время в моей жизни, рассказывал, что встречался с девушкой и мы плакали, когда расставались. НЕТ, Я ОДИН ПЛАКАЛ. Уже потом, чтобы Ася не видела.
Дрей спрашивал, а было ли у нас с ней всё серьёзно? Я отвечал: да, конечно, настоящая любовь. Всё это было враньё. Вся моя жизнь – сплошное враньё(Психическое воздействие нектохеты приводит к ужасающим последствиям.).
2 августа 2004 года
Я всё ещё жив! Сегодня познакомился с мальчиком по имени Ваня. У него такая же проблема, как и у меня! Его тоже преследует нектохета!
Я был в парке. Прогуливался в теньке и думал о том, как мне тяжело себя контролировать. Я будто кастрюля, внутри которой всё кипит и крышка вот-вот сорвётся. А потом я почувствовал знакомый запах. Тот, что уже так долго не даёт мне покоя. Как от мёртвого Димы.
Я подумал: опять это существо за мной увязалась. Но это была не моя нектохета. Меня обогнал пацан, а за ним следовала раздутая личинка в изорванном, грязном платье. Сквозь дырку в юбке было видно заострённое жёлтое брюхо. Она шла, с трудом удерживая равновесие на тонких ногах. Руки её по локоть, словно перчатки, покрывали остатки кожи. Голова, наверное, отвалилась недавно – на кружевном воротнике ещё не просохли чёрные пятна крови.
Мальчик шёл, бормотал что-то еле слышно, а это чучело в похоронном платье семенило сзади, стараясь не отстать.
