И вот тогда, прямо у себя за спиной, Чарли услышал стук копыт.
В шею ему впились как когти ледяные мурашки.
Он понял, что сам попал в западню.
Собрав всю волю в кулак, он обернулся.
Человек в чёрном. На чёрном коне. В чёрной накидке. В чёрной широкополой шляпе. Чёрный платок скрывает лицо.
Всадник.
Когда Чарли опознал все эти характерные черты, сердце у него ушло в пятки. В огромных песочных часах, висящих у Всадника на поясе, жемчи одна за другой падали в нижний отсек, издавая глухой звук перекатывающихся жемчужин. В правой руке у него была огромная коса. И он начал медленно поднимать её вверх.
Коса. Песочные часы. Конь.
Чарли был объят ужасом: он понял, что Всадник и есть аллегория Смерти. Сердце у него на секунду замерло, а потом забилось со скоростью идущего полным ходом поезда. Пульс мчался галопом, а Чарли стоял как вкопанный, не слыша ничего, кроме собственного дыхания.
Всадник занёс косу высоко над ним. И когда он уже опускал её, Чарли отскочил назад и, споткнувшись о полировальный автомат, в порыве отчаяния схватил его и запустил во Всадника. Конь Всадника в ужасе заржал и встал на дыбы, полировальный автомат, упав на землю, раскололся, а коса, сбившись с траектории, просвистела в паре сантиметров от Чарли. Чарли снова обрёл контроль над своими действиями. «Беги! Беги! Беги!»– приказал он себе и бросился наутёк.
Снова послышался стук копыт… медленный, умеренный, быстрый… Смертельная процессия приближалась. Чарли хотел побежать быстрее, но зацепился ногой за выкорчеванный из мостовой булыжник и распластался, ударившись челюстью о мостовую и почувствовав вкус крови во рту. Всадник догнал его.
–Вот так встреча,– послышался голос, который звучал очень изысканно и гладко. Чарли повернулся на голос – и узнал белые расшитые штаны Учителя Лина. Подняв глаза, он увидел, что Учитель заканчивает рисовать в воздухе руну. Всадника отшвырнуло метров на двадцать, и его конь яростно заржал, пытаясь встать на ноги – весь удар пришёлся на него.
Чарли почувствовал, как кто-то поднимает его с земли и перекидывает поперёк метлы:
–Соберись, или, даю слово, я брошу тебя прямо здесь.
Чарли что есть силы вцепился в черенок метлы, и та взлетела как ракета. Ему показалось, что он ощутил, как прямо у них за спиной коса рассекла воздух.
Когда они поднялись достаточно высоко, он заметил, что из метлы выросли толстые ветви, и не успокоился, пока не повыдергал их все, несмотря на неожиданно одолевшую его слабость.
–Ладно тебе, успокойся. Теперь ты в безопасности… А у меня есть доказательства, что Всадник не следует правилам.– И Учитель Лин с гордостью показал ему зеркальце, похожее на то, которое почтенная Мелисса передала Чарли.– Я всё записал.– Он расплылся в улыбке, и Чарли показалось, что у него стало ещё больше зубов, чем было раньше.– Я обращусь по этому делу в суд при Академии. Разразится такой скандал! Чтобы свергнуть Академию, этого, конечно, недостаточно, но зато я уничтожу их самого сильного союзника. Как же долго я этого ждал!– И он разразился кровожадным смехом.
А Чарли не давала покоя одна мысль:
–Учитель Лин, извините за вопрос, но… Это вы заманили меня в ловушку? Ну, то есть… Вы что, использовали меня в качестве наживки?
–План сработал отлично, и результат превзошёл все мои ожидания. Я могу сам себя с этим поздравить.– И отточенным движением головы он откинул назад свои шикарные волосы, задев ими Чарли прямо по лицу.
14
Пока есть чай
На террасе перед салоном «Ча-ча-чай» стояли всё те же столы, за которыми сидели всё те же старушки, и Чарли вдруг подумал, не являются ли они неотъемлемой частью декора.
Когда они с Учителем Лином приземлились, то заметили Мангустину – её платье было порвано, а сама она прихрамывала, но пыталась это скрыть. На скуле у неё расплывался свежий синяк, губа была рассечена, но, несмотря на это, она широко улыбалась.
–Вы бы видели, какую я ему задала взбучку!– с гордостью заявила она, а потом, посмотрев на свой кулон, расстроилась:– Только из-за этого тупицы я потратила почти весь свой запас магии. Вы представляете, он на свой кулон жемчу прицепил! Это же абсолютно незаконно! Этим тэдемовцам что, закон не писан?!
–Как же ты от него отделалась?– спросил Учитель Лин.
–Он держал меня за запястья, чтобы я не могла использовать руны. Я начала чертить руны пальцами… как придётся. А так как у меня не получалось их закончить, это приводило к огромным выплескам магии, и через каких-то пять секунд мы уже летели верхом на молодой яблоне! И пока он делал всё, чтобы мы не разбились, я… спрыгнула. А он потом сразу после этого врезался в стену. Думаю, это не пошло на пользу надменному лицу этого зазнайки!
Пока она говорила, Учитель Лин правой рукой лёгкими чёткими движениями незаметно рисовал в воздухе руны. И за несколько секунд платье Мангустины зашилось, рассечённая губа срослась, а синяк побледнел. Мангустина потрясла ногой, на которую хромала, как будто удивившись, что боль прошла. А потом прокашлялась и сказала:
–Кхм. Спасибо.
Учитель Лин протянул руку к шляпе своей ученицы:
–Эта дырка должна была исчезнуть. Твоя шапка-выручалка, по-моему, дышит на ладан… Да и жемча потускнела. Если ты в скором времени её не заменишь, то рискуешь привлечь к себе внимание.
Мангустина занервничала:
–Да, но дело в том, что… на данный момент… я… как бы сказать… не располагаю достаточными средствами. Но я планирую поправить своё финансовое благосостояние во время шабаша. А, Жюстина, здравствуй!
Разговаривая, они зашли в салон, где возле камина их ждала крокодилиха. Учитель Лин подтолкнул Чарли к креслу:
–Поздоровайся с Жюстиной, она очень чувствительная.
–Здравствуйте, Жюстина,– на одном дыхании выпалил Чарли.
Крокодилиха щёлкнула зубами и улеглась у его ног… которые Чарли на всякий случай спрятал под кресло.
Учитель Лин вернулся со своим вечным чайником в руках:
–Мы живы, пока есть чай.
–Я не в восторге оттого, что вы устроили мне западню,– сказал вдруг Чарли.– Я мог умереть. Мне кажется, что с вашей стороны это легкомысленно.
Но Учитель Лин только посмотрел на Чарли свысока. А Чарли со всей силы вцепился в подлокотники кресла, направив против них весь свой гнев. Правый подлокотник подозрительно хрустнул и сдвинулся. Гнев Чарли схлынул, и ему стало стыдно. Чтобы как-то выкрутиться из дурацкого положения, он схватил со столика фарфоровую чашку, но Учитель Лин аккуратно забрал её у него из рук:
