Рядом с текстом была гравюра, которая чудесным образом уцелела в книжном бою. На ней была изображена фабрика в эпоху её процветания. Это было абсолютно то же самое здание, только недавно построенное.
Чарли подумал: как странно, что его школа находится в здании бывшей спичечной фабрики. А ещё более странно – что его мама директор этой школы…
Так, продираясь сквозь разрозненные куски истории, он с головой ушёл в чтение и не заметил, как начало темнеть. Когда он оторвался от книги, то удивился, как незаметно пролетел день, а ведь он не дошёл ещё даже до середины истории.
Тут в каюту вошла Мангустина:
–Вот ты где! Я так переживала!
–Как прошли переговоры?
–Просто великолепно. Я ничего не поняла, но это не важно. Анасфем согласился быть моим поручителем за ничтожно маленький процент с выручки. Я знала, что он хороший, но не ожидала, что мой блеф сработает.– Немного помолчав, она добавила:– Я не умею обманывать. Но вот почему ты вдруг ушёл, я так и не поняла. У тебя что, возникли какие-то проблемы?
Чарли задумался. За всё время, что он знал Мангустину, она всегда была или чем-то обеспокоена, или погружена в раздумья о чём-то неприятном. А радостные моменты у неё случались редко, и она ими очень дорожила. Поэтому он решил, что не стоит портить ей эти редкие минуты счастья и что рассказ о том, что произошло с ним той ночью, можно отложить на потом.
–Давай выпьем чего-нибудь, отпразднуем твой успех!– предложил он.– Я угощаю.
Когда они спустились вниз, на первом этаже было людно и шумно. Несколько подростков водружали флаги с изображением гербов их любимых наездников, за которых они собирались болеть на завтрашних скачках. Прислушавшись к разговорам, Чарли заметил, что все присутствующие в основном обсуждают предстоящие скачки.
Пока они протискивались через толпу в поисках свободного столика, Чарли заметил, что Мангустина напряглась. Она не любила скопления народа и, попав в эту толкучку, стала похожа на кошку, которую пытаются окунуть в таз с водой.
В конце концов им удалось раздобыть два стула и примоститься на углу большого стола. Чарли облегчённо вздохнул, снял свою шапку-выручалку и, положив её вниз дном на стол, взял в руки липкое меню.
–У тебя получилось поприсутствовать на защите?– спросил он, просматривая меню.
–Да. И кстати, зря ты со мной не пошёл. Было очень познавательно.
–Я решил больше не рисковать.– И он показал ей свой кулон, на котором не хватало одной звёздочки.
Мангустина очень расстроилась:
–Вот поэтому Учитель Лин и хотел, чтобы мы везде ходили вместе. Ты ведь не знаешь, что в этом городе опасно, а что нет…
Чарли не хотел заострять на этом внимание и с удовольствием сменил бы тему разговора.
И тут к ним очень кстати подошла Марьяна:
–Ну, сладкие мои, что будете заказывать?
Чарли смущённо уткнулся в меню: он не знал ни одного блюда и ни одного напитка, которые в нём значились. Внизу было написано «МЫ НЕ ГОТОВИМ ПИРОГИ-ЗАМЕСТИТЕЛИ», и предупреждение было подчёркнуто несколькими жирными линиями.
–Пироги-заместители?
–Да, это для бестолочей, которые не могут сами приготовить пирог-ищейку,– пояснила Мангустина.
–Я была бы признательна, если бы вы поторопились с выбором. Я немного занята…
–Да-да, конечно. Можно мне шипунью и… апокартофель фри,– заказала Мангустина.
Этот «апокартофель» заинтриговал Чарли. Он стоил не очень дорого, и в скобках было написано: «Убедительная просьба есть картофель по одному ломтику за раз. Мы имеем право выставить Вам счёт за поломанную мебель». Это предостережение однозначно пробудило в нём любопытство.
Пока они ждали заказ, до них из-за соседнего столика начали доноситься обрывки фраз. Чарли обернулся и нахмурился. Трое подростков – одна девочка и двое мальчиков,– сидящих с ними по соседству, контрастировали со скромной обстановкой баржи. Их манеры и одежда буквально кричали: «Мы лучше вас всех вместе взятых!» В отличие от большинства недомагов, собравшихся в гостиной, на них не было шапок-выручалок, а значит, их роскошная одежда была настоящей. Одного из мальчиков Чарли узнал. Это был Тибальд Денделион.
–Смотри!– шепнул он Мангустине, показывая на них.
Она тут же вжалась в стул и натянула свою шапку-выручалку пониже, чтобы не было видно лица.
–Если бы я знала, что они здесь, нашла бы нам места подальше от их столика,– прошептала она с досадой.
Тибальд был в отличной форме: одет с иголочки, его серый костюм был будто специально скроен для него, что, скорее всего, так и было. Из-за длинной развевающейся рубахи с v-образным вырезом он ещё больше походил на высокомерного, вызывающего неприязнь поэта. Мальчик, который сидел рядом с Тибальдом, был ходячей горой жира и мышц – один из тех верзил, которые считают, что они пуп земли.
–Ну, где там наш заказ?!– рявкнул верзила, и Чарли увидел, как у него изо рта во все стороны летит жирная слюна… Словно у дикого зверя, который помечает территорию для охоты. Хотя нет, он был больше похож на людоеда.
Девочка, худая как спичка, была рыжая, и её каре лесенкой подчёркивало угловатые черты худого лица. На ней было зелёное приталенное пальто из плотной ткани строгого покроя, а на плечах – эполеты с бахромой. Образ дополняли широкая юбка и галстук с изумрудами. В целом этот наряд как нельзя лучше подходил к её змеиным глазам.
–Правда, она красивая?– выпалила Мангустина.– Её зовут Маруза, но на твоём месте я бы держалась от неё подальше. Ну то есть если она вдруг в твоём вкусе.
–У неё на лице написано, что она ходячая проблема. Она абсолютно не в моём вкусе.
Чарли считал, что у каждого человека именно то лицо, которого он заслуживает. В том смысле, что каждая эмоция, пережитая человеком, отпечатывается у него на лице. Так, глядя на Марузу, он видел не идеальные губы, утончённую линию подбородка и симметричные скулы, нет, он обращал внимание на то, как презрительно эти губы поджаты, как от ненависти изогнута бровь и как под прикрытыми веками поблескивает презрение. Чарли умел читать по лицам.
–Тогда… кто в твоём вкусе?– осмелилась спросить Мангустина, напустив на себя безразличие.
Чарли подумал: «Маленького роста. С крупными локонами. Носит очки с толстыми стёклами. И красную шапку-выручалку с грибами на полях. Не очень худая. Очень умная. С тяжёлым характером». Но вслух он этого не произнёс, а просто (как делал всегда, когда смущался) расплылся в совершенно очаровательной загадочной улыбке. Мангустина покраснела.
–А тот, другой мальчик, как его зовут?– спросил Чарли, чтобы сменить тему разговора.
–Торус. Он очень плохой.
Тут перед ними поставили два бокала и тарелку с картофелем.
–Эй, это из-за тебя я потеряла своих пожирателей!– раздался возмущённый голос.– А где моя подписка на «Вестник», а?! Давай сюда, а то хуже будет!
