–Придёшь, когда мне нужно будет платить в следующий раз,– бросает она ему.
Всадник кивает и исчезает, леденящий душу цокот копыт постепенно стихает.
Мальчик на руках у почтенной Мелиссы начинает дышать. Почувствовав огромное облегчение, она оседает всем телом и ощущает его дыхание у себя на щеке.
Он жив. Жив.
Она несёт его обратно в вагончик. Он тяжёлый, но ей всё равно. Теперь ей столько всего нужно сделать. Она не представляет, сколько конкретно времени она сможет купить ему за свои воспоминания. Два года? Пять лет? Или, может, десять?
–Не переживай, я не дам ему снова тебя забрать!– шепчет она внуку.– Всё равно Академия о тебе не подозревает. Я ведь тебя не регистрировала, кулона у тебя нет. Они ни за что тебя не найдут.
Она вносит его на кухню. Она знает, что действовать нужно быстро. Чарли не учтён в списках Академии, но его смерть должна была спровоцировать небольшую аномалию. А среди академиков всегда найдутся такие, которым больше нечего делать, как только ползать по Магической сети. Они уж точно заметят аномалию. Начнут расследование… и рано или поздно доберутся до Чарли, и тогда Всадник сможет его найти. Ей нужно оградить внука от мира магии. Навсегда. Это разбивает ей сердце.
А ещё через каких-то несколько лет она ведь совсем о нём забудет… Тяжело. Но сейчас нужно собраться. Она должна изолироваться. Ей нужно сбежать подальше от всех, кто её знает, чтобы свой секрет навсегда сохранить в тайне. А до того как исчезнуть, ей нужно переделать тысячу дел. И она уже знает, с чего начать.
Но никогда и ни за что она не позволит Смерти забрать её внука. Никогда и ни за что.
22
Побег
Чарли не мог поверить. Он был мёртв. Бабушка хотела его защитить. И пожертвовала всем, что у неё было, ради него. Но он был мёртв. Он был мёртв. Мёртв. В глазах у него помутнело, стало трудно дышать, мышцы так сильно свело, что он почувствовал боль в груди. Чтобы яснее соображать, он крепко сжал разбушевавшиеся эмоции в правом кулаке. Мангустина, которая всё это время сидела рядом, взяла его за руку и крепко её сжала. Аудитория впала в оцепенение.
Учитель Лин, всё это время стоящий за кафедрой, стал похож на статую: он был бледен и не шевелился.
Судья Денделион первым нарушил повисшую в зале тишину:
–Вот это сюрприз, так сюрприз! Оказывается, почтенная Мелисса совершила самое тяжёлое преступление, которое только может быть: пошла на сделку, противоречащую принципам морали! Учитель Лин, я обязан перед вами извиниться. Похоже, ваши обвинения небезосновательны. Хотя мы все убедились, что у Всадника просто не оставалось выбора. Ведь почтенная Мелисса прямым текстом угрожала ему. Исходя из этого, я выношу вердикт: Всадник невиновен.
Чарли вдруг заметил, что академики, сидящие в первом ряду, с заговорщицким видом пересмеиваются между с собой. Их поведение с самого начала насторожило Чарли, но теперь он всё понял. «Они знали. Они знали обо всём с самого начала!»
–Я пытаюсь поймать этого мальчишку на протяжении нескольких недель. Сделка подошла к концу, и теперь его душа принадлежит мне. Я хочу её забрать.
Судья поднял брови и повернулся к Чарли. Заглянув ему в глаза, Чарли почувствовал, что тот сводит какие-то старые счёты и, возможно, даже не свои. Скорее всего, он был маленькой деталькой какого-то масштабного плана.
–Прошу вас!– сказал судья.– Забирайте! В конце концов, этот молодой человек получил целых пять лет отсрочки и всё это время находился на нелегальном положении. Уже за одно это он должен быть благодарен.
Всадник кивнул и, откинув назад свою мантию, поднял в воздух косу. Конь медленно пошёл по направлению к Чарли – шаг, другой…
Вдруг раздался голос Учителя Лина:
–Чарли, Мангустина…
Чарли посмотрел на своего наставника и увидел, что тот выводит в воздухе сложнейшую руну.
Судья вскочил:
–Учитель Лин! Это незаконно в… Патрульные, сюда! Задержите этого мужчину!
Как только он это прокричал, Учитель Лин очень тихо сказал Чарли и Мангустине:
–Бегите. Кавалерственная дама вас защитит!
Под действием руны предметы мебели начали склеиваться между собой. Через несколько секунд скамьи, подмостки и перегородки переплавились в огромного голема, который встал и тут же ринулся на Всадника. Он размахнулся своей огромной ручищей, собираясь расплющить противника, но тот успел увернуться, и невероятно мощный удар пришёлся на мозаичный пол. Конь заскользил по полу, но, несмотря на это и на то, что голем был сильнее, преимущество оставалось на стороне Всадника, потому что он двигался быстрее. Он зашёл к голему сбоку и резанул косой прямо по бархату, на котором держалась рука великана. Голем, озверев от ярости, со всей силы пнул своей огромной ножищей по чему придётся. И на глазах у Чарли двое академиков вверх тормашками взлетели высоко в воздух, а потом жёстко приземлились на пол.
Что происходило дальше, Чарли уже не видел: они с Мангустиной выбежали из зала суда.
–Стой!– закричала Мангустина.– Мы не можем бросить Учителя Лина!
Но тут перед ними распахнулись двери, и в следующую секунду они увидели патрульных, которые, выстроившись в ряд и вытянув вперёд руки, запустили в Чарли и Мангустину мощнейший алгос. Не раздумывая ни секунды, Чарли поймал заклинание одной рукой и, как ловкий рыбак, который может распутать свою сеть с закрытыми глазами, развернул его и отправил в патрульных. Через секунду те уже беспомощно дёргались, прикованные к полу собственным алгосом.
–Да как ты это делаешь?!– воскликнула Мангустина, пока они, лавируя, пробирались между обездвиженными патрульными.
–Я не знаю!– ответил Чарли, переходя на бег.
Мимо них как ошпаренная пронеслась Крокодилиха Жюстина. Она бросилась на помощь своему магу, нырнув в дерущуюся толпу, словно в пучину. Чарли оглянулся в последний раз. Учитель Лин, его Спутник Жюстина и голем отчаянно сражались с судьёй, Всадником и академиками. Силы были не равны. Учитель запускал заклинания из последних сил.
–Может быть, я могу…– начала Мангустина.
–Нет! Ты не сможешь одолеть их всех! Мы придумаем, как ему помочь, но не сейчас! Бежим!
И они со всех ног бросились прочь от Академии.
–Нам ни за что… не скрыться… мы не можем… так быстро… бежать,– задыхаясь, выговорила Мангустина.
–Метла!– закричал Чарли.– У меня же есть метла!
–Мётлы в Тэдеме запрещены!– выдала Мангустина на автомате, но тут же поняла, насколько абсурдно пытаться следовать правилам, установленным Академией.
