–Мы ещё не проиграли!– возмутилась Джун.
–В таком случае почему все сейчас у Драконьего фонтана, а вы здесь?
От удивления у Чарли и Джун отвисли челюсти, но они быстро опомнились и бегом бросились во двор.
–Почему мы не подумали об этом раньше?!– отчитывал себя Чарли, прерывисто дыша.– Ведь у Драконьего фонтана бурлит в животе… это так очевидно!
–Да, но какая связь с остальными частями шарады? Никакой!– прокричала Джун. Проигрывать она не умела.
–Посмотрим, хм… «Слог первый мой – школьное сражение, второй мой слог – лошадки, слог третий – зона или клуб, четвёртый – синус к косинусу. А в целом я Драконий фонтан… По-моему, я понял. Мы действительно проиграли…
–Да неужели?
–Драка-кони фан-тангенс. Дра-коний фон-тан.
–Ой! Какая ерунда!
Как только они вышли во двор школы, их обдало ледяным осенним ветром. Возле фонтана было настоящее столпотворение.
–Поторопись! Может, мы ещё…
Но договорить Чарли не успел: уних за спиной послышалось громкое тиканье хронометра. Они повернули головы.
Директриса выглядела раздражённой.
–Вы проиграли,– сказала она.
Её ярко-красные и очень коротко стриженные волосы очень подходили к её худой остроугольной фигуре. Такой образ как нельзя лучше гармонировал с названием школы: она была похожа на спичку, которая вот-вот воспламенится. На спичку из чёрного дерева.
Чарли опустил голову. После них прибежали ещё несколько учеников, но это было слабым утешением. В конце концов, невероятно громыхая вёдрами и швабрами, появилась Мангустина, которая, не стесняясь, бросила весь свой скарб на землю:
–Вы должны начать прямо сейчас. У меня вечером ещё дела.
Никто даже не шелохнулся.
–Чарли,– процедила директриса сквозь зубы,– мне нужно с вами переговорить. С глазу на глаз.
Чарли почувствовал на себе насмешливые взгляды, но послушался и пошёл за директрисой. Как только они отошли в сторону, она буквально накинулась на него.
–Ты это специально!– в ярости прошептала она.– Ты специально проиграл, чтобы не быть дома, когда приедет бабушка!
–Да ну, мам!..– тоже шёпотом попытался урезонить её Чарли.– Бабушка тут ни при чём! Вспомни, я ведь всегда проигрываю в конкурсе с шарадами!
–Вообще-то да,– согласилась мама, немного смягчившись. А потом добавила, тыча пальцем ему в грудь:– Но тебе всё равно не удастся избежать домашних обязанностей, даже не надейся. Я лишаю тебя права на сегодняшнюю уборку!
–Ты наказываешь меня, лишая наказания?
–Это и есть наказание. Интересно, как ты объяснишься со своими друзьями? Жду тебя в машине.
И Цезария Вернье направилась к выходу. Тридцать проигравших учеников уже собирали мусор во дворе школы. Чарли подошёл к Джун, всё это время следившей за ним краем глаза:
–В общем, э…
–Расслабься, я всё поняла. Беги, встречай свою бабушку! Я как-нибудь объясню остальным.
Всё-таки у Джун были хорошие качества, и ради них стоило иногда потерпеть её недостатки. Чарли сложил руки в благодарственном жесте и убежал.
Пробегая через вестибюль, он увидел, как сторож Жорж разминается после сна:
–Чертовски тяжёлый день, правда?
Чарли сдержал улыбку:
–Да, очень.
–Так, я не собираюсь тут куковать, пока твои друганы там полы намывают! Скажи им, пускай захлопнут дверь, как будут уходить.
–Я думаю, они и так знают,– вежливо ответил Чарли.– Хорошего вечера, господин Жорж.
Мама уже сидела в машине на улице, неподалёку от школы, и заводила мотор. В нескольких метрах от неё другой водитель не мог дождаться, когда она уедет, чтобы встать на её место. Он что-то громко кричал, и Чарли, подняв бровь, воинственно напряг мышцы, даже не отдавая себе в этом отчёта.
–Нет, вы только посмотрите на неё: дамочка и не думает торопиться! Не затруднит ли вас тронуться с места, наконец? Вы здесь вообще-то не одна, дорогуша!
Увидев, что Чарли открыл дверцу и сел в машину, кричащий мужчина поутих: крепкое телосложение мальчика произвело на него сильное впечатление. А Чарли, на секунду задумавшись, не опасен ли этот человек, тут же опешил от удивления: вместо носа у мужчины было поросячье рыло.
К тому времени они уже выехали на дорогу, и теперь мама ворчала:
–Клянусь тебе, некоторые люди ведут себя как свиньи!
–Но мама! Этот человек и есть свинья! У него поросячье рыло!
–Некрасиво смеяться над недостатками внешности. Даже если это что-то очень неприятное. У этого человека наверняка какой-то врождённый порок.
* * *
Соседка позаботилась, чтобы перевозочная компания разгрузила вещи почтенной Мелиссы, и теперь у порога их дома громоздилась дюжина сундуков и чемоданов. Бандит разлёгся на них словно хозяин, распластавшись в пушистый белый блин. Цезария протянула было руку, чтобы его прогнать, но остановилась:
–Дорогой, ты не мог бы согнать своего кота? Не хочу, чтобы он меня поцарапал.
–Бандит, ты не мог бы слезть с чемоданов, пожалуйста? Нам нужно их перенести, поэтому ты не можешь сейчас на них лежать.
Цезария закатила глаза:
–Он же кот! Не надо с ним церемониться. Просто столкни его – и дело с концом.
–Он понимает больше, чем ты думаешь.
И словно в подтверждение его слов, Бандит встал, фырча размял одну за другой лапы и не спеша удалился.
–Это просто совпадение!– буркнула Цезария.– А теперь за дело, и поживее! Медбратья уже звонили, они приедут через полчаса.
И они принялись таскать чемоданы вверх по лестнице, которая ходила ходуном так, словно самую тяжёлую часть работы выполняла она, а не Чарли и Цезария.
Они жили в кособоком домишке в квартале, где дома стояли так тесно, что если бы один из них убрали, вся улица сложилась бы как домино. Как и большинство соседних зданий, дом Чарли был старый, шаткий, но тем не менее симпатичный. Паркет, стены и потолки частенько пребывали в музыкальном настроении и скрипели, аккомпанируя каждому шагу жильцов.
Чтобы помочь маме, Чарли взялся за самые тяжёлые сундуки и теперь уже почти выбился из сил. В комнате Цезария самозабвенно распаковывала бабушкины вещи, вешала платья на плечики, расставляла пожелтевшие книги на полках. Ба должна была приехать через двадцать минут… пятнадцать… десять… Чарли стало трудно дышать. Вспомнит ли она его? Наверное, нет, но в глубине души он всё же надеялся на это.
–Тьфу ты, никак не могу открыть…– вдруг сказала Цезария.
Чарли заглянул ей через плечо, чтобы понять, о чём идёт речь. Это был дорожный сундук из красного дерева, и что самое интересное, запаянный восковой печатью. Цезария немного попыхтела над ним, но потом ретировалась:
