Чарли склонился над сундуком. Три конфеты были завёрнуты в фантики разных цветов и напоминали яркие новогодние хлопушки, которые взрываются с хлопком, когда их тянешь за два конца, и из которых сыплются конфетти и всякие приятные мелочи. И вот эти конфетки заряжены мощными случайными заклинаниями, которые могут его защитить? Чем же бабушка их начинила?
Чарли одолевали сомнения. Всё это слишком странно, и чтобы действовать дальше, ему необходимо как следует разобраться. Но расставаться с одной из волшебных конфет ему не хотелось. Тогда он достал из сундука шапку: она оказалась мягкой и с виду скорее неказистой, и… не придумав ничего лучше, Чарли надел её на голову.
Поднялся вихрь из ярких крошечных звёздочек. Чарли почувствовал, как его одежду тянет во все стороны. Бандит, который всё это время крутился у его ног, несколько раз чихнул. А потом всё прекратилось.
Чарли поднял глаза и увидел, что кот, прижав уши к голове, уставился на него как на незнакомца.
–Это же я, приятель. Ты чего… Ой!
И тут Чарли увидел себя в зеркале. Он поднёс руку к шапке и икнул от удивления. Если верить отражению, на нём теперь было кимоно с широким красным поясом. А бархатная шапка превратилась в стильный котелок. Наряд был экзотичным и вместе с тем элегантным.
Когда Чарли снова дотронулся до шапки, кимоно на нём сменилось синим костюмом и светлым плащом с шёлковой подкладкой, а вместе с костюмом появился свободно повязанный галстук с серебряной булавкой. Котелок же превратился в шляпу. Чарли похлопал по полам шляпы – и вот он уже в чёрном костюме, в котором, впрочем, тоже угадывался восточный стиль. Шапка в этот раз превратилась в цилиндр.
–Невероятно!– сказал Чарли, довольный результатом.
Он почувствовал, что его трясёт. Ну и что же это значит? Неужели он маг?! А бабушка? На самом деле она не больна. У неё украли память. А это означает, что память ей можно вернуть… Но как? Она просила его пойти к некоему Учителю Лину…
Чарли вышел из комнаты и увидел, что мама суетится около бабушки.
–Можно… я пойду погуляю? Пожалуйста?
Мама посмотрела на него с упрёком, отчего Чарли немного покоробило. Выглядело всё так, будто он оставлял её наедине с семейными проблемами, хотя всё было ровным счётом наоборот.
–Да, конечно,– ответила она наконец.– Для тебя это слишком тяжело, я понимаю. Будь дома не позже девяти, хорошо?
–Хорошо.
Он уже собрался уйти, но мама его окликнула:
–Чарли?
«Сейчас она спросит у меня про костюм»,– вдруг понял Чарли и уже стал думать, что же ей на это ответить. Но мама смотрела на него некоторое время, а потом спросила:
–Странно… Ты что, сменил прическу?– Она была явно сбита с толку: так выглядят люди во время дегустации вслепую, когда пробуют что-то новое и никак не могут понять, что же это за вкус.
–Да нет. Ладно, пока, мам. Бандит, ты идёшь?– позвал он кота, выходя из комнаты.
–Он всего лишь кот!– крикнула мама из комнаты.– Ты же знаешь, что он тебя не понимает.
Но Бандит проворно побежал к выходу вслед за Чарли.
–Это ещё ничего не значит!– воскликнула мама им вслед.– Это животное всегда меня пугало!
* * *
–Чарли?– послышался голос Джун.
Чарли удивлённо обернулся. Он не ожидал встретить свою подругу, хотя она играла в мяч там же, где и обычно: на площади с ничем не примечательным фонтаном, который тихонько побулькивал себе в своё удовольствие. Площадь была засижена голубями, а ветер, одолевший горы и поля, добравшись сюда, запутывался в деревьях и затихал. Свита разнообразных запахов, которая сопровождала его в долгом путешествии, оседала на площади, не зная, куда податься. В тот час это был запах розмарина и жжёной листвы. Вместе они вызывали тошноту, и Чарли удивился, почему Джун это терпит. А дело было в том, что она никогда не зашла бы за ним домой: Джун презирала власть в любых её проявлениях и поэтому старалась держаться подальше от директрисы. И иногда договориться о встрече им с Чарли было непросто. Джун три года подряд надоедала ему уговорами, чтобы он уломал маму купить ему мобильный телефон. Но Цезария не любила всякого рода технику, и Чарли не настаивал: имея такую подругу, как Джун, сто раз подумаешь, прежде чем дать ей возможность звонить в любое время дня и ночи.
–Супер! Мамашка отпустила тебя погулять!– воскликнула она, видимо, не заметив нового наряда Чарли.– Значит, я не зря ждала. Сыграем? Подожди, ты что, сменил причёску?
–Э… Вообще-то мне надо в переулок Шальных…– попытался уклониться Чарли.
–Я с тобой.
Джун поставила жирную точку в конце предложения, ударив о землю мячом, который, отскочив, полетел прямо в Бандита. Кот отпрыгнул, избежав удара, и громко замяукал, выражая негодование.
–Будь аккуратнее с моим котом,– сказал Чарли.
–Всё-таки это странно, что он ходит за тобой по пятам. Прямо как собака.
Бандит посмотрел на неё таким оскорблённым до глубины души взглядом, что Чарли виновато ему улыбнулся, как бы извиняясь за подругу. Обиженное существо взобралось по водосточной трубе на крышу и исчезло из виду. Теперь Бандит был больше похож на «нормального» кота.
–Он начал ходить за мной ещё совсем маленьким котёнком. Он… как бы сказать… В общем, ничего странного в этом нет.
Всю дорогу Джун воодушевлённо вещала. Она была настолько увлечена своим рассказом, что не замечала ничего и никого вокруг. А Чарли, находясь под впечатлением от своих недавних приключений, слушал урывками и время от времени поддакивал, что прекрасно вписывалось в непрерывный монолог Джун.
–Мангуст иногда очень странно себя ведёт,– рассуждала Джун.– Когда мы сегодня драили школу, она сказала: «Столовую оставьте мне». Так вот, когда я через десять минут пошла посмотреть, как там дела, столовая вся блестела, клянусь тебе!
–Правда?
–Да! Согласна, она ходячий электровеник, об этом все знают, но есть одно «но»– окна. Я точно помню, что после сегодняшнего пюрешного боя они были все заляпаны картошкой – это же было просто легендарное побоище! Но когда я зашла в столовую, они оказались кристально чистыми, они блестели на солнце и всё такое! Она их полностью отмыла! А они же просто огромные, аж до самого потолка!
–Понятно.
–Ну. Короче, я начала скандировать: «Прокричим «Ура!» вчесть Мангустины!» А она мне в ответ: «У тебя что, не все дома?»– и бросилась наутёк, как будто я её за это укусила или ещё что.
–Ого.
–Я, конечно, понимаю, она тёртый калач в вопросе уборки, её ведь каждую неделю оставляют, и она, наверное, уже давно дотюкала до всяких там хитростей – ну, чтобы быстрее мыть. Но окна… это всё-таки…
–Ну да, ну да.
–Ты вообще меня слушаешь, или я просто так тут распинаюсь?
–Мы пришли.
