–Хватит. Я потерял с вами достаточно времени. Теперь мы незамедлительно перейдём к положенному вам наказанию. Учитывая ваш юный возраст, вам всего лишь присуждается штраф, но максимальный: по тысяче звонников с каждого.
–Тысяча звонников?!– воскликнула Мангустина.– Но это же… целое состояние! Несколько состояний!
–В отношении тебя это ещё не всё, Мангустина Баттернат. Передай нам свою Книгу мага.
Мангустина скрестила руки на груди.
–Книга мага – это личное!– воскликнула она.
–Именно,– подтвердил судья Денделион.– Вся эта история стала для меня глубоко личным делом. Капитан Атравис, произведите конфискацию, Книга наверняка при ней.
Мангустина вскинула глаза на Чарли: в них отражалась паника; а в следующую секунду ему на плечи опустились две тяжёлые руки. Патрульные держали его крепко, чтобы он не смог вмешаться. Хотя, откровенно говоря, разве он смог бы что-то сделать?
–Без паники, барышня,– сказал судья Денделион.– Мы вернём тебе Книгу почти сразу же.
–Нет, я отказываюсь! Вы напишете в ней всякие ужасы, и они отпечатаются у меня в голове!
–Я не буду ничего писать.
Капитан Атравис держал Мангустину и проверял карманы её юбки, невзирая на протесты девочки.
–Прекратите!– завопил Чарли.
Патрульные всем своим весом давили ему на плечи, но он всё равно вскочил на ноги, и стражи порядка, пошатнувшись, едва не упали. В ту же секунду капитан Атравис вскричал:
–Книга у меня!
Он победно поднял над головой Книгу в обложке из красного бархата. Книга яростно хлопала страницами и извивалась всей обложкой, но не могла вырваться из стальной хватки патрульного. Чарли не посмел вмешиваться – вместо этого он обнял за плечи застывшую на своём стуле Мангустину.
–О, благодарю!– воскликнул судья, забирая у капитана конфискованный предмет. Он резким движением открыл Книгу – переплёт хрустнул, аМангустина задрожала всем телом. Затем, смяв в кулаке четыре или пять страниц, он быстрым небрежным движением вырвал их.
Пронзительный крик Мангустины поразил Чарли в самое сердце, как удар ножа. Девочка начала заваливаться навзничь, и он её поймал, не дав упасть. Чарли в панике огляделся, не вполне понимая, что только что случилось. Кажется, клеркам было не по себе, но они не спешили вмешиваться.
Судья грубо сложил вырванные страницы и запихнул в карман пиджака. Очевидно, он тоже чувствовал себя не в своей тарелке.
–Ты это заслужила, девочка.– Он с заметным смущением закрыл Книгу мага. Пальцы его нервно подрагивали, словно хотели поскорее избавиться от грязной бумаги, а может, от чувства стыда за то, что он только что сделал.– Ну вот, теперь всё улажено. Секретарь, вы всё записали?
–Да, ваша честь.
–Тогда мы можем заканчивать. Пора обедать, а мы все проголодались. Молодые люди, уверен, вы найдёте выход.
Зал опустел, как будто все торопились побыстрее сбежать от разлитой в воздухе неловкости.
–Ей нужен врач!– закричал им вслед Чарли.
Но последние выходившие из зала служащие предпочли остаться глухими к его просьбе.
Мангустина икала у него на руках, как будто её вот-вот стошнит, аЧарли шептал ей на ухо, что всё позади, всё закончилось, хоть и не понимал, что именно.
В конце концов Мангустина задышала ровнее. Минут через двадцать она оттолкнула Чарли и встала:
–Хватит.– Голос её звучал твёрдо, словно она больше не могла позволить себе ни малейшей слабости. Пошатываясь, она подошла к столу и забрала лежащую там Книгу. Чарли привык, что Книга мага оживлённо трепещет страницами, но теперь она лежала совершенно неподвижно. Мангустина убрала её в карман юбки.– Уходим,– сухо проговорила она. На этот раз её голос прозвучал глухо, как навсегда закрытая глава книги.
4.Поражения
Возвращение вСвятые Розги получилось более чем зловещим. За всю дорогу Мангустина не проронила ни слова, просто молча механически шагала вперёд.
Чарли чувствовал себя совершенно опустошённым. Раз или два он видел, как в траве у дороги показывается что-то вроде оранжевого светящегося гриба: завидев путников, неведомое существо поспешно скрывалось в зарослях крапивы. Однако от расстройства Чарли был просто не в силах проявлять любопытство. Когда они пришли вСвятые Розги, время обеда уже прошло, и, поскольку не могло быть и речи о том, чтобы бросить вызов безусловному авторитету яростных часов, пришлось потуже затянуть пояса. Чарли надеялся, что Мангустина наконец-то сможет отдохнуть: если дневные уроки такие же усыпляюще скучные, как и утренние, то это вполне возможно. Увы, едва они прошли по подъёмному мосту и оказались в ужасном внутреннем дворе, как им навстречу выскочила Кипунья:
–Вы как раз вовремя, будете отрабатывать наряд вне очереди!
Во дворе уже царил рабочий беспорядок: тут и там лежали снопы соломы, груды старой одежды, длинные палки и прочие полезные вещи. Ледяной ветер по-хозяйски приподнимал края ветхой ткани, шевелил солому и нагло щекотал посиневшие от холода шеи учеников. Чуть в стороне несколько воспитанников Святых Розог притопывали ногами и потирали ладони, пытаясь согреться,– среди них Чарли заметил Клёпу.
–За работу!– крикнула Кипунья.– Чтобы через три часа сделали штук двадцать новых отпугивателей спокойных! Старенькие, объясните новеньким что к чему!
В ту же секунду примерно дюжина учеников похватали холщовые мешки и начали набивать их соломой.
–Отпугиватели спокойных – это пугала, понатыканные вокруг Тэдема, верно?– поинтересовался Чарли.– Зачем понадобились дополнительные? Город разросся?
Однако Мангустина ещё не пришла в себя после недавно пережитого и ничего не ответила. Зато Кипунья решила, что вопрос адресован ей.
–Нет, молодой человек, город не разросся. Просто какие-то умники повадились воровать отпугиватели, установленные в полях. Не спрашивайте, зачем им это нужно. Может, у них просто ужасный вкус, вот и тащат пугала к себе домой в качестве украшений для гостиной. А теперь за работу! Вас это тоже касается, барышня.
Чарли направился к куче палок.
–Отдохни,– прошептал он на ухо Мангустине.– Я сделаю и за тебя, и за себя.
Мангустина состроила было гримасу, давая понять, что Чарли может катиться со своей добротой куда подальше и защищать её не нужно, но, вероятно, она так вымоталась, что в конце концов кивнула и присела на вязанку соломы возле стены, укрывшись от пронизывающего ветра.
–Во всяком случае, я могу шить им лица,– сказала она.– Раньше у меня это хорошо получалось.
