Указательным пальцем Мангустина начертила на тыльной стороне ладони Чарли очень простую руну. Чарли почувствовал, как по спине побежали мурашки, но к магии это не имело никакого отношения. Зато лёгкая вибрация, которую он ощущал ранее, теперь буквально гудела вокруг его пальцев… Как водный поток. Можно ли схватить этот поток? Чарли сжал невидимый ручеёк магии пальцами.
–Осторожно! Не тяни так, а то выпьешь мой запас до дна!– предупредила Мангустина.– Я лишь открыла канал, а теперь ты должен действовать сам.
–Вот так?
–Да.
Земля под ладонью Чарли зашевелилась.
–Я чувствую…
Внезапно между его пальцами пробился желтоватый росток, развернул круглые листья, а потом между ними надулся жёлтый бутон, быстро превратившийся в цветок вытянутой формы. Затем на месте цветка образовался оранжевый плод и быстро стал расти…
–Не надувай так, а то лопнет!– подсказала Мангустина.– Смотри, на кожице уже образовались рубцы, ты её истончил. Постарайся лучше управлять потоком.
Чарли перестал бездумно выплёскивать магический поток мощной струёй и попытался придать ей форму, даже мелодию.
–Хорошо. Очень красиво,– подбодрила его Мангустина.
Вскоре величественная тыквина уже возвышалась у них над головами, её налитые оранжевые бока слегка поблёскивали. Красные рубцы позеленели, добавив тыквине очарования. Толстые гибкие зелёные побеги свернулись кольцами, образовав четыре огромных колеса.
–Кажется, я закончил,– сказал наконец Чарли. Он почти не запыхался.
–Впечатляет!– прошептала Мангустина, глядя на Чарли с восхищением.
–Нужно будет посмотреть, получится ли сделать наоборот. Смогу ли я выполнять роль сосуда, пока ты чертишь руны.
–Думаешь, это возможно?
–Пока не попробуем – не узнаем. Ладно, тыквина у нас есть, теперь дело за упряжкой. Только не говори мне больше про единорогов.
–Ужас какой, ни в коем случае! Слушай, может, вырастим вторую тыквину? На продажу?
–Давай. И потом, кажется, Додлин подарила мне высококлассные семена, значит, выращенные из них тыквины должны хорошо продаваться.
Они расчистили ещё один участок земли и посадили второе семечко. На этот раз Чарли постарался растить тыквину аккуратно, и через несколько минут перед ними стояла миленькая белая тыквина на трёх синих колёсах, довольно маленькая.
–Похоже на кабриолет,– решил Чарли.– Идеально.
–Осталось лишь найти покупателя.
Тут в саду послышался манерный голос Селестена Бурпена:
–К СТОЛУ-У-У-У-У!
–Вроде бы Джун говорила, что Селестен собрался покупать новую тыквину?– вспомнил Чарли.
* * *
–Ешьте, вам надо подкрепиться!– провозгласил Селестен, ставя на стол блюдо.– Предупреждаю, печёная картошка «выбей глаз» – практически единственное блюдо, которое я более-менее умею готовить. Между прочим, по рецепту почтенной Мелиссы. Она передала мне эксклюзивное право на это блюдо в день, когда я продал ей бесполезную спичечную фабрику. Есть его довольно забавно.– С этими словами он уселся на фаянсовый унитаз – очевидно, не смог ему отказать: уж очень настойчиво тот предлагал свои услуги. От восторга унитаз спустил воду, аСелестен вздохнул, но ничего не сказал.
Чарли нацелился вилкой на свою порцию, но едва коснулся картофелины, как та подпрыгнула, метя прямо в глаз едоку. Увы, после прожарки силы у корнеплода были уже не те, и он разбился вдребезги о подбородок Чарли.
–Осторожно, горячо,– предупредил Селестен.– Так вот, к вопросу о вашей тыквине: да, она весьма мила. И – да, я мог бы её купить – при условии, что вы покрасите её в золотой цвет, поскольку я езжу исключительно в позолоченных тыквинах. Однако я не уверен, что стоит поддерживать ваши сомнительные затеи. Эти подпольные скачки, предмет ваших мечтаний, крайне опасны. Если, участвуя в них, вы вдруг пострадаете, я не смогу себе этого простить. Теоретически мне вообще следовало бы на вас донести.
–Нам нужны эти деньги,– возразил Чарли, пытаясь стряхнуть с лица куски картошки обратно в тарелку.– И мы потратили бы их не только на покупки нужных вещей и оплату экзамена Мангустины на степень Элементариата. Ещё нам сМангустиной нужно оплатить штраф. Каждый из нас должен по тысяче звонников.
–Ах да, как это я забыл!– пробормотал Селестен, сражаясь с собственной порцией.
–Тысяча звонников?!– взвилась Джун.– А почему мне присудили всего двести? Всем же известно, кто здесь настоящая бунтарка!
–Почему бы вам просто не удовольствоваться степенью диплохов?– снова принялся уговаривать их Селестен.– Ваш штраф автоматически спишут, и вы отплатите обществу, трудясь на его благо. Это предусмотрено системой. Недаром все выпускники Святых Розог получают степень диплохов. В этом нет ничего плохого. Между прочим, у меня тоже есть только этот диплом, и это не помешало мне преуспеть!
–Скажите, месье,– спросила Мангустина,– вы добились успеха благодаря чистому везению или потому, что сдали экзамен на диплоха?
Селестен, только что отправивший в рот огромный кусок картофелины, едва не подавился.
–Мне повезло,– признал он, с трудом проглотив.– Даже самым способным людям может порой не хватить удачи. Очевидно, твой друг считает тебя умной барышней, однако я знал выдающихся волшебников, заваливших экзамен на степень Элементариата исключительно из-за невезения! Взять хотя бы дочь почтенной Мелиссы!
Чарли вздрогнул.
–Цезария Вернье, невероятно одарённая, подавала большие надежды. Это неудивительно, если вспомнить, что её мать – высококлассная волшебница, скажете вы. Так вот, Цезария провалилась на экзамене. Вы ведь знаете, что за этим следует?
–По приказу Академии неудачникам делают инъекцию окамении,– ответила Мангустина.– В итоге они вынуждены полностью отказаться от магии, а иначе превратятся в фарфоровые статуи.
–В точку. И даже почтенная Мелисса ничего не смогла сделать! Она наверняка предприняла бы что-нибудь, скажете вы, если бы знала, что результаты экзамена были подделаны. «Виновного» нашли спустя месяц и осудили, но зло уже свершилось, и непоправимый ущерб причинён.
–Месье, вы так произнесли слово «виновный», словно поставили его в кавычки,– заметил Чарли.
–Разве?
–Я тоже ясно это слышала,– подхватила Джун.– Как будто вы ударили в бубен, произнесли слово «виновный» и опять ударили в бубен. У меня аж уши заложило.
–Кхм. Тебе показалось. Так вот, некоторые злые языки утверждали, что, дескать, Академия хотела тем самым нанести сокрушительный удар почтенной Мелиссе, только это были вовсе не слухи.
Чарли тщательно вытер салфеткой лицо. Он дважды прикусил себе щёку, пока ел картошку – такая она оказалась вкусная.
–Я внук почтенной Мелиссы и сын Цезарии Вернье,– произнёс он.
