–Шикарно!– воскликнула Джун.
–Надо будет тоже оставить друзьям носки,– проворчал Панус.– Ну а для себя ты чего хочешь?
–Для себя?– Чарли об этом ещё не подумал. «Хочу выжить в этой гонке,– мысленно произнёс он.– Выжить и помочь учителю Лину сбежать».– Мне ничего не надо,– ответил он наконец.
–Слушай, я начинаю думать, что Мангустина тебе важнее меня!– обиженно ввернула Джун.
Чарли закатил глаза:
–Джун, ты ребёнок из богатой семьи. Если бы ты вдруг захотела отсюда уехать, тебе достаточно лишь позвонить родителям и попросить их оплатить твой штраф. Я хочу сказать… Они думают, что ты просто сбежала из дома!
Джун пожала плечами:
–Если мне придётся вернуться вЭкс-ан-Прованс, я больше никогда не смогу заниматься магией… Я всё это забуду. А ты? Что бы ты сделал на моём месте? Ты серьёзно думаешь, что я могу тебя здесь бросить?
Возникла мучительная пауза.
–В любом случае я торгуюсь так, словно мы можем победить,– усмехнулся Чарли.– Вместе сМангустиной мы приложим все усилия, но шансов на победу почти нет, ясно?
–Ага, ну тогда в ваших же интересах выложиться на полную катушку,– проворчал Панус.
Тут к ним снова подошла Клёпа, держа в руках корзину с мадленками:
–Хватит секретничать, пора хорошенько всплакнуть в честь моего отъезда!
Чтобы её порадовать, Джун иМангустина взяли по мадленке. Чарли последовал их примеру. Слёзы уже навернулись ему на глаза.
–Именно о таком отъезде я мечтала!– прорыдала Клёпа, оплёвывая всех, кто стоял рядом, большими обслюнявленными крошками.
Джун плакала навзрыд на плече уЧарли, а тот крепко её обнимал. Мангустина зажимала нос огромным носовым платком, Панус попытался её обнять, но получил жёсткий отпор и был весь закапан слезами. Вся столовая жевала мадленки и проливала потоки слёз.
22.Приготовления
Дальше события понеслись стремительно, как мчащийся поезд.
Приехали фотографы и сняли Чарли на фоне замка Святые Розги. Техмагиня Мангустина интересовала их гораздо меньше. И вот уже по всему городскому центру висели расклеенные плакаты, с которых на прохожих смотрела улыбающаяся физиономия Чарли на фоне старой каменной громады и таинственной пустоши. Досаднее всего было то, что на фотографии замок выглядел гораздо представительнее самого Чарли. Казалось, при хорошем освещении постройка утратила свой обычный мрачный дух и преобразилась. Благодаря удачному ракурсу башни больше не дулись и словно взирали на озеро с воодушевлением. Глядя на снимок, сразу становилось ясно: Чарли невероятно повезло жить в столь дивном месте, хотя он этого совершенно не заслуживает. На такой фотографии невозможно было увидеть холод, голод и грязь, царящие за стенами замка.
Кроме того, одна журналистка из «Магического вестника» взяла уЧарли интервью.
–Для вас юношеские скачки на тыквинах – это способ искупить свою вину перед тэдемским обществом? Хотите загладить свои старые прегрешения?– сыпала вопросами акула пера.
–Э-э-э… я… поговорите с моим агентом,– ответил Чарли. Не мог же он сказать, что вынужден участвовать в гонке, потому что ему угрожает судья.
И он попросил Джун дать интервью вместо него.
Пятнадцать минут спустя журналистка ретировалась, аДжун бежала за ней следом, оглушительно крича:
–Вернитесь! Мне ещё есть что сказать!
В итоге интервью в газете так и не появилось.
В последние несколько дней перед скачками Чарли, Мангустина иДжун постоянно приходили в теплицу Селестена Бурпена, где стояла их тыквина.
–Анасфем ещё раз предупредил меня быть осторожнее и всё проверить перед гонкой на предмет возможного вредительства,– сказал Чарли, поглаживая красный бок тыквины.
–Главная опасность для нас – это судья,– поддакнула Джун.– Ни в коем случае нельзя допустить, чтобы он испортил нашу упряжку!
–Оставим тыквину здесь до самого дня скачек,– согласилась Мангустина.– От тренировок можно отказаться. В любом случае, если мы хотим совершенствовать применение заклинаний, лучше делать это здесь, под прикрытием ауры Аллегории истины. По крайней мере, здесь мы невидимы для магической сети.
Чтобы прибегнуть к магии, Чарли иМангустине всегда приходилось браться за руки. Чарли нравился момент, когда их пальцы соприкасались, но его беспокоило, что во время скачек кто-то может это увидеть.
–Мы рискуем привлечь к себе ненужное внимание, если будем делать это во время гонки,– сказал он.– Судья будет за нами наблюдать, не говоря уж о прочих академиках и патрульных.
–Не волнуйся,– успокоила его Мангустина.– Поскольку техмагиня я, то, случись что, подозревать и проверять будут именно меня. Всё равно мы ограничены двумя заклинаниями на всю гонку, поэтому надеюсь, что всё обойдётся. У нас всего пара отблесков, и все знают, что у нас нет возможности бросаться заклинаниями направо и налево.
Джун хлопнула в ладоши:
–Ладно, вы меня утомили со своими скачками, тем более что мне-то делать совершенно нечего. Может, поговорим о побеге вашего учителя? Это ведь важно, раз уж мне предстоит сыграть в этом ключевую роль!
–Согласен,– кивнул Чарли.– Кстати, пора заняться примеркой.– Он хотел снять шапку-выручалку, но в последнюю секунду замер.– Джун, это ужасно важно. Как только я тебе её передам, сразу же подумай: «Закройся!» – уж очень не хочется, чтобы тут появился Всадник.
–Ладно, я же не идиотка. Ну, во всяком случае, не всегда. Давай.– Джун схватила шапку и пару секунд молчала, сосредоточенно хмурясь.– Готово. Закрыто.– И надела шапку.
Вокруг Джун сразу же закрутился вихрь, и её одежда быстро превратилась в зелёную униформу с металлическими эполетами и знаками различия в виде замысловатого изгиба – приглядевшись, Чарли понял, что это половинка геральдической лилии. В целом получилась почти полная копия формы патрульного, за исключением головного убора – он принял вид скромного зелёного берета.
Джун приосанилась и стала гордо вышагивать перед друзьями, то и дело замирая по стойке «смирно» и отдавая честь:
–Ну как? Что скажете?
–Ой, это…– начала Мангустина.
–Это…– протянул Чарли.– Постой спокойно, дай рассмотреть тебя!
Джун замерла, потом сделала серьёзное лицо.
–Просто катастрофа!– заключил Чарли.
Казалось, Мангустину тоже не убедил этот маскарад.
–И правда, выглядит не очень натурально. Никто не поверит, что ты настоящая патрульная.
