–Вы меня увольняете?– спросил Чарли.
–Да. Мне будет тебя недоставать, и я непременно приеду вСвятые Розги проведать тебя, но я не могу бесконечно отбивать многочисленные атаки. У меня постоянно возникают трения сРадамантом и даже сТибальдом… С тех пор как вы стали соперниками в предстоящих скачках, ему нелегко видеть тебя здесь.
–Понимаю,– кивнул Чарли. Он не стал уточнять, что их вражда сТибальдом началась задолго до этой истории с гонками.
–Я должна навещать Лина три раза в неделю,– продолжила Додлин.– Ему лучше, но он ещё слаб. А моего дорогого супруга возмущают «вольности», которые я себе позволяю.– Она повернула голову, и её ожерелье из висячих замочков слегка звякнуло.– И потом, в последнее время Радамант постоянно расспрашивает о тебе… Всё это становится довольно обременительным, понимаешь?
Чарли осознал главное: Додлин увольняет его, чтобы защитить. И он был ей за это благодарен. Он раздавил в кулаке зарождающуюся тревогу и просто повторил:
–Я понимаю.
–Ещё я хотела бы отдать тебе вот это. Спрячь хорошенько.– Додлин протянула ему какой-то конверт, иЧарли послушно засунул его в карман куртки, попутно подумав, что же находится внутри. Конверт слишком толстый, вряд ли там семена.
–Это послание от учителя Лина?– с надеждой спросил он.
–Нет, это… Я нашла их в комнате Тибальда. Это касается гонки.– Додлин заметно смутилась.– Я знаю, что тот мальчик с ужасной татуировкой в виде ворона тоже их видел, как и малышка Маруза. Поэтому считаю, что по отношению к тебе это несправедливо. Это планы размещения ящиков с заклинаниями для скачек. Там указаны не все ящики, но на первый взгляд – добрая треть.
Чарли потрясённо уставился на Додлин:
–Вы хотите, чтобы я… жульничал?!
–А разве это жульничество, если все участники так делают? Послушай, Чарли, поступай как знаешь. Я просто даю тебе возможность…– Она тяжело вздохнула.– Я всегда хотела быть доброжелательной. А теперь понимаю, что по большей части была трусихой. Настоящая доброжелательность требует смелости и не имеет ничего общего с благопристойным поведением и соблюдением правил – во всяком случае, я так считаю. Думаю, чтобы поступать правильно, порой нужно немного испачкаться. Поэтому сегодня я так и сделаю. Хоть это и не восполнит того, что я не сделала в прошлом, и не изменит того, что уже…
Хлопнула дверь. Додлин умолкла и обернулась:
–Радамант! Ты уже вернулся?
–Да. А ты всё ещё… со своей компаньонкой.
В своём чёрном одеянии академика судья выглядел особенно непреклонным. Он надменно поднял подбородок – так, что стали видны жилы на тощей шее,– и взглянул на Чарли как на нечто не заслуживающее внимания, однако взгляд его на миг задержался на шапке-выручалке.
–Увы, Чарли я только что уволила,– объявила Додлин.– Он больше не будет здесь работать.
Судья не смог скрыть изумления. Додлин забрала уЧарли чашку и продемонстрировала супругу, словно неоспоримое доказательство.
–Чай испорчен,– просто сказала она.
–Ну разумеется,– резко ответил судья с недоброй иронией. Было ясно: он предпочёл бы присматривать за Чарли до начала скачек.– А как продвигается подготовка церемонии?– поинтересовался он.– Полагаю, ты ещё на этапе выбора цветов. Однако не каждый день большой зал Академии резервируется для нашей семьи, мероприятие должно пройти на высшем уровне!
–Конечно,– кивнула Додлин.– Я только не уверена, какое место отдать Тибальду… он точно выиграет эту гонку?– Говоря это, она смотрела на Чарли.
–Это в его же интересах. Он ведь Денделион! Что же до тебя, моя дорогая… ты станешь супругой Аллегории. Надеюсь, ты справишься.– С этими словами судья обнял Додлин за талию и, заставив отклониться назад, страстно поцеловал. Жест получился настолько грубым, что Чарли передёрнулся. Впрочем, Додлин выглядела совершенно спокойной и позволила обращаться с собой как с тряпичной куклой.
Оставаться дольше было невозможно, иЧарли ушёл. Ему очень хотелось поблагодарить Додлин за всё. Абсолютно за всё.
Он поспешил вернуться вСвятые Розги. Полученный от Додлин конверт оттягивал ему карман, иЧарли решил рассказать о нём Мангустине иДжун, не дожидаясь их завтрашней встречи уСелестена. Он сделал девочкам знак, что хочет поговорить в тихом месте, где их не подслушают (особенно шептуны, и они втроём укрылись в библиотеке в башне Прачек.
Там, в центре книжных джунглей, прораставших даже между камнями, Чарли вытащил из кармана конверт и объяснил ситуацию.
–Я не люблю жульничать,– заключил он.– Только у нас нет выбора, верно?
Джун пожала плечами:
–Если все остальные жульничают, то зачем нам скрупулёзно соблюдать правила – это было бы верхом глупости.
–А я надеюсь, что это не ловушка, подстроенная судьёй,– сказала Мангустина.– Ты уверен вДодлин?
–Уверен. Если только ею не манипулируют без её ведома.
–Иногда выбора просто нет. Или есть выбор между плохим и худшим. Давай открывай.
–Я прочитаю, если хочешь,– предложила Джун.– Тогда получится, что жульничаешь не ты, ая. Я привыкла быть плохой, я всего лишь злодейка – а ты рыцарь в белом плаще и всё такое.
–Ерунда!– фыркнул Чарли, открывая конверт.
Он внимательно просматривал заклинания, которые будут в ящиках во время гонки, и чувствовал, как его внутренний образ хорошего парня слегка размывается.
–Возможно, судья оставит тебя в покое, увидев, что на тебе больше нет шапки,– предположила Мангустина.– Может, эта гонка пройдёт совершенно нормально?
–А может, Ложа помешает судье присутствовать на скачках,– подхватил Чарли.– Может быть, мы с лёгкостью поможем учителю Лину сбежать. Может, мы даже победим – и, может быть, именно благодаря этим планам. Вот только получается слишком много «может быть» – нам нельзя на это рассчитывать.
–Ты совершенно прав,– согласилась Джун.– Вообще-то, я взяла уСелестена отличную золотую краску – он и впрямь закупил её немерено – и отдала её Панусу иКлафиди.
–Отлично,– одобрил Чарли.
24.Подари мне поцелуй
Остался всего один день.
Вечером за ужином Чарли совершенно не чувствовал голода. Вдобавок у него в животе словно образовался огромный камень, когда Лилий Атравис подошёл к нему во время десерта. Директор пожелал сфотографироваться сЧарли иДжун.
Ради удачного снимка он заставил их сДжун взять на руки по шептуну, иЧарли пришлось улыбаться, пока рептилия прижималась к нему, а зеркала блистали вспышками. До сих пор он считал себя мастером по части улыбок, но оказалось, что и его терпение небезгранично; в итоге на фото лицо Чарли застыло в мучительной гримасе. Зато Джун воспользовалась возможностью и ущипнула шептуна.
