–Ваша осторожность вполне объяснима,– убежденно сказал Порет Ла.– Вы не хотели подвергать себя и экипаж вашего корабля воздействию темных сил. Не могу сказать, что вы сделали неверный выбор.
–Мы выпустили на волю нечто глубоко укорененное в темной стороне.– Пульсация в висках Орлы предвещала головную боль.– Как по мне, верным этот выбор не назовешь.
–Но что это могло быть?– проговорил Комак, обращаясь скорее к самому себе, чем к присутствующим.– На станции ничего не было, кроме растений. А то, что я чувствовал, было намного более сложным, чем растения, насыщенные тьмой.
–Еще одна причина, почему эта ошибка легко объяснима.– В реплике Тии Орла сполна восприняла только слово «ошибка».
–Предостережения,– продолжила она.– Видения, которые являлись нам на станции. Они не велели нам остерегаться тьмы, заточенной в идолах. Они велели оставить этих идолов в покое.– Фрустрация выматывала. Силе было свойственно проявляться через образы и инстинкты, но неужели она не могла хоть раз выразиться более конкретно?
Комак сделал глубокий вдох – было видно, что он пытается обрести внутреннее равновесие. Обычно самоконтроль давался ему легко; должно быть, мучивший его конфликт был даже серьезнее, чем Орла предполагала.
–Прошлого уже не изменишь. Мы живем в настоящем. Что будем делать с амаксинской станцией?
У Орлы не было времени подумать над тем, как быть дальше, но ответ сразу стал кристально ясен:
–Надо вернуться. Надо восстановить печати, которые мы сломали, и, если удастся, сделать их еще более крепкими.– Что казалось нетривиальной задачей. Предыдущая печать держалась многие столетия, пока не явились они и не разрушили ее. Но Орла твердо решила попытаться.
Мастера кивнули. Все были согласны, но Тиа сказала:
–Не сейчас.
–Чего ждать?– вознегодовала Орла.– Пока еще кто-то пострадает или погибнет? Станцией до сих пор пользуются контрабандисты и вольные торговцы. Пусть они и занимаются нелегальной деятельностью, это не повод подвергать их такого рода опасности.
Ответил ей Комак, хотя обращался он к остальным:
–Лететь в тот район все еще рискованно. А большинство джедаев, которые находились поблизости, перебазированы на «Звездный свет» и заняты ликвидацией последствий. Свободных мастеров у нас нет.
–Нам не нужны мастера,– настаивала Орла.– Мы сами сняли ту печать, сами и вернем ее на место.
–Вы подвергнете себя ненужной опасности,– возразил Порет Ла.– В этой катастрофе мы и так уже потеряли слишком много отважных джедаев, чтобы идти на такой риск. Да, это необходимо сделать. Совет вскоре соберет группу, которая отправится на амаксинскую станцию. Но не сейчас. А пока…– он жестом указал на идолов,– их нужно убрать в более безопасное место, а святилище снова запечатать.
–Конечно. Я сам займусь этим.– Комак согласился так легко, что Орла поняла: если она станет и дальше возражать, ее сочтут брюзгой. Она намеревалась поговорить с Комаком и попробовать его переубедить. Если оба они выступят единым фронтом, возможно, Совет и послушает.
Но как только двери закрылись, Комак повернулся к ней и вполголоса проговорил:
–Заметь, формально они не запретили нам лететь туда.
–А ведь верно, не запретили.– У Орлы сразу перестала болеть голова.
–В нашей первой совместной экспедиции мы совершили ошибку,– сказал Комак.– А сейчас совершили еще одну. Но, по крайней мере, на этот раз мы можем ее исправить. И я намерен это сделать.
* * *
Смирение, даже покорность судьбе – этим качеством должны были обладать все джедаи. При всем их мастерстве и авторитете не каждую проблему удавалось разрешить благополучно. Орден мог дать такое задание или направить в такое место, которые они сами бы для себя не избрали. Хороший джедай принимал все это быстро и даже безболезненно.
Над этим навыком Рит все еще работал, но без особого успеха.
Поскольку на данный момент ему не поручили никаких заданий – да и учителя не было, чтобы их поручать,– ему самому приходилось думать, чем себя занять. На каждом шагу подстерегали воспоминания о мастере Джоре и Дезе. Все, что он узнал или совершил за эти несколько лет, было связано с кем-то из покойных, а то и с обоими. О концентрации нечего было и помышлять. Поэтому юноша отправился в свое излюбленное место, бывшее для него самой надежной отрадой.
Оказавшись в обширном зале архивов, Рит устроился в своей старой верной кабинке, чтобы заняться одним текстом, которым в последние годы пренебрегал,– собранием сказок и легенд Центральных миров. Их герои были ему знакомы по стишкам и песенкам, которые заучивали все дети, в том числе и в храмах; некоторые из них даже имели реальные прототипы: например, Добрая принцесса Чейя с Алдераана или иторианский пират Синий Лоб.
Или амаксинские воины.
Рит пролистывал картинки амаксинских доспехов, кораблей и оружия; в основном это были рисунки художников, найденные среди образчиков старинного искусства. Но были здесь и изображения реальных артефактов. Рассматривая картинки, Рит подметил бесконечно повторяющийся мотив в виде колец, соединенных по два, сплетенных в цепочки, вложенных друг в друга, будто выгравированных в металле или нарисованных на корпусах кораблей.
«Неудивительно, что они построили сферическую станцию, окруженную кольцами,– подумал юноша.– Кольца что-то для них значили. Быть может, в легендах найдется объяснение».
Но прежде чем он продолжил листать, к кабинке приблизился какой-то джедай.
–Эй,– сказал Рит.– Здесь занято… Мастер Комак?
–Добрый день, Рит.– Капюшон своего золотистого плаща мастер Комак надвинул на голову, что он делал частенько, но сейчас возникало ощущение, будто он… таится. Говорил он тоже тихо – правда, в архивах так было заведено.– Я видел, ты подавал запрос относительно повторного посещения амаксинской станции.
–Я… эм-м… ну да.– Рит сел прямо и откинул с лица каштановые волосы.– Но без толку. Вы ведь в курсе насчет Нэн и Хейга, да?
–Верно.– Тот факт, что их одурачили нигилы, почему-то мастера Комака не слишком заботил.– Кроме того, мы выяснили, что тьма, с которой мы встретились на амаксинской станции, вовсе не была заключена в идолах. Они играли роль подавителей, стражей. Забрав идолов, мы выпустили тьму на свободу. Такая ситуация неприемлема.
Рит не сразу осмыслил услышанное.
–Постойте. То есть идолов нельзя было трогать?
Мастер Комак поморщился, будто от боли:
–Похоже на то. И сейчас важно вернуть идолов на станцию, чтобы тьма подавлялась снова.
Было лестно услышать, что его просят помочь с ритуалом наложения уз, о чем, несомненно, и шла речь, однако Рит счел правильным сознаться, что лично его занимает совсем другое:
–Я просил разрешения вернуться на станцию и арестовать Хейга и Нэн. Мастера отказали – мол, каждый джедай на счету, даже падаваны. А что, из-за идолов Совет переменил решение?
