Гавор Коробейник неплохо поработал — в указанных Арканом населенных пунктах его ушлыми коллегами по торговому цеху были собраны запасы провианта и разнообразных припасов — в десять, пятнадцать раз больше, чем было нужно для задуманного Ремом предприятия. Располагались они в местах самых неожиданных, чтобы запутать шпионов дюМассакра, буде такие захотят прознать о планах Буревестника. Расположение складов могло подразумевать вторжение в вотчину барона, рейд вдоль границы сЛабуанским герцогством, или — объединение с войсками Аркана Старого или Змия. Никто ведь так и не знал о противоречиях внутри семьи!
Отряды по двести-триста человек, из которых состоял корволант, выходили из ворот замка с временным промежутком, якобы — каждый со своей целью. Кто-то даже возвращался, чтобы сменить знамена и котты — и ночью снова покидал цитадель. Рем знал точно — за его друзьями и союзниками наверняка следят. Как минимум — маги. История с поцелуем Сибиллы, из-за которого все похождения Микке Ярвинена были для нее как открытая книга, кое-чему научила Аркана. А потому — каждый командир получил только весьма конкретные и лаконичные указания, которые не давали представления о всём плане кампании по захвате Дуал-Кульба.
За совещание на крыше барбакана Рем был спокоен: его волшебники прослушать не могли. Мартелл Хромой освятил замковую часовню по ортодоксальному обычаю, и в сопровождении самых религиозных правоверных дружинников совершил огненный ход по стенам — трижды. Зилот — человек опытный в противостоянии магии и чародейству — уверял, что если в цитадели будут каждую декаду совершаться богослужения, а в часовне — еженощно звучать «Слово Сына Человеческого», большая часть известных чар станет бессильна внутри периметра из стен.
Не верить ему уАркана причин не было — он на собственной шкуре не раз убеждался в действенности ортодоксальных методов против колдовства, темных сил и чудовищ. И, будь у него такая возможность, кроме Мартелла Хромого, который обещал задержаться в замке еще на месяц-другой, он обзавелся бы еще парой-тройкой настоящих ортодоксальных священников, из тех, что и помолятся, вылечат, и научат и совет дельный дадут… Главная проблема заключалась в том, что клирики-ортодоксы вАскероне оставались явлением штучным, едва ли на три или пять тысяч верующих приходился один священник, а потому о постоянном духовнике и военном капеллане для своей дружины Рем мог только мечтать. Разве что Мартелл решит уйти из зилотов на покой… Хотя — рядом сАрканом какой покой?
* * *
Корволант объединился в той самой пуще, недалеко отТарваля, где Аркан разбил свой первый лагерь и выдержал нападение молодого маркиза Виктора дюЖоанара. К точке сбора шли ночью, длинным и быстрым «пристрелочным», как обозвал его Рем, переходом. Нужно было притереться к новому способу передвижения, проверить снаряжение, наладить взаимодействие между воинами и командирами, и разными подразделениями. Эдакая генеральная репетиция перед походом.
Под раскидистым буком, на рассвете, Буревестник собрал своих офицеров и выслушал предложения каждого. Говорили о разном. Конская упряжь, обмотки на лошадиные копыта и сапоги солдат, чтобы смягчить звук и не разбудить жителей деревень и хуторов. Раздача сухарей и вяленого мяса для перекуса во время пути, и по штофу вина на десяток, чтобы добавлять в воду — для бодрости и свежести. А еще — чехлы на алебарды и пики, чтоб не сверкали в лунном свете… Мелочей не было, всё обсуждалось и устранялось на месте, если это было возможно. И составлялись списки с заказами для мастеров Домена Буревестника, чтобы потом догнать, и доставить воинам необходимое уже в пути.
Долгая дорога — пусть и верхом, и затянувшееся совещание утомили Аркана. Он пошел к своей палатке, спотыкаясь о ноги лежащих на конских попонах и собственных плащах воинов и пытаясь не потревожить их сон. Ну да, палатку ему поставили соратники — мол, по статусу положено. Палатка была единственной — остальные спали вот так, вповалку — благо, дождя Творец не послал. У палатки с обнаженным мечом в руках бдил дружинник — из тех пиратских невольников, что вытянули из воды во время атаки брандеров на флот гёзов вГагарочках.
—Франк!— вспомнил его имя Рем.
—Да, маэстру!— хотя бы дружинников он уже отучил величать его «высочеством» и«монсеньором».
—Франк, разбуди меня через три часа. У меня много работы… Если у тебя будет смена — передай мою просьбу. И не слушай Оливьера — он точно захочет дать мне поспать лишний час или два. Никак нельзя, понял?
—Понял, маэстру!— парню явно льстило, что сам Буревестник помнит его и называет по имени.
Положив ножны с мечом у изголовья и стянув ботфорты, Рем рухнул на лежанку и заснул мертвецким сном.
* * *
Женские голоса, лязг железа и топот ног зазвучали его весьма внезапно, ворвавшись в дурной утренний сон. Рем рывком сел на своем жестком ложе, вытирая лицо и одновременно нащупывая эфес меча. Солнце жарило нещадно, нагрев палатку. Его всё-таки не разбудили!
—… из метеоритной стали! Однако, дорогие игрушки дарит Вилле Корхонен молоденьким барышням! Или ты взяла такой дорогой ножик без спросу, как непослушная девочка?— этот голос звучал с издевкой, и был очень, очень хорошо знаком Аркану.
—Давай, ска-ажи еще хоть слово, колдунья, и посмо-отрим, что быстрее — твоя магия или этот ножик, м?— а вот это была определенно Анники Корхонен, и каким образом она очутилась у палатки Рема, и почему теперь цапалась сСибиллой — выяснить еще предстояло.
А еще — у северянки вдруг проснулся характерный акцент, хотя раньше такого за ней не замечалось. Наверное — от нервов.
—Мать моя магия, как прелестно ты хмуришь бровки! Кстати, могу порекомендовать отличный карандаш для подводки, а то они у тебя немного белесые… Вообще — если бы ты сняла с себя весь этот металлический ужас, надела красивое платье, сделал прическу и воспользовалась косметикой — вот тогда он, может быть, и обратил бы на тебя внимание…
Послышалось что-то вроде рычания, лязгнуло железо и зычный мужской голос произнес:
—Милые дамы, а ну-ка обе — по два шага назад! А ну! Р-р-р-раз-два! Вот так вот! Р-р-руки по швам! По швам я сказал! Докладываем по очереди! Начнем с лейтенанта Корхонен. Анники! Что здесь происходит?— Буревестник выдохнул: за дело взялся Разор, теперь всё будет в порядке.
И когда это Анники получила звание лейтенанта? С другой стороны — северяне вроде как формально теперь относились к вольной кампании Разора, и он как полковник имел право давать офицерские патенты самостоятельно…
—Сменила Франка на дежурстве у командирской палатки, и несла службу как полагается…
—Как полагается? А в корзинке что? Ну-ну…— усмехнулся Разор.— А дальше?
Немного замешкавшись, Корхонен ответила — без всякого акцента, но явно в стеснении:
—И почувствовала, как в воздухе запахло… Как перед грозой! А потом вон там, над под кроной ясеня что-то заискрило и оттуда вывалилась эта… Особа! И шлепнулась на свою волшебную задницу прямо на траву. И сходу заявила, чтоб я убиралась с дороги и пропустила ее к его высочеству!
