—А-а-а-а! Ты кто? Ты-ы-ы-ы?— удивлению ее небыло предела.— Но…
Лагерь циркачей моментально преобразился: добродушные жонглеры ухватили свои кегли на манер дубинок, дрессировщик щелкнул боевым хлыстом, медведь оскалил зубы, музыканты взялись за кинжалы, из фургонов полез злой вооруженный народ.
Аркан прищурился, напружинил ноги и положил руку на эфес меча.
—Тихо, тихо,— одна смуглая изящная ладошка легла на кожаный нагрудник парня, вторая — застыла в умиротворяющем жесте.— Маэстру — это Рем изАскерона, мой давний знакомый, студент изСмарагды и бармен в таверне Бриссака. Опустите оружие! Можно расходиться, драки не будет.
—Ну изнакомые у тебя, Сайа!— сказала одна из танцовщиц и фыркнула.
—Поня-а-а-атно,— протянул канатоходец Иган и спрятал в рукав узкий стилет, недобро поглядывая наАркана.
Постепенно стоянка цирковых возвращалась к обычной жизни. Сайа снизу вверх посмотрела наРема своими огромными голубыми глазищами, которые особенно ярко смотрелись на смуглом лице.
—Ты откуда здесь?— она откинула со лба прядь черных как смоль кудрей и парень невольно залюбовался ее точеным личиком и силуэтом, который просматривался в свете костра сквозь свободный крой легкого платья.
—Долгая история…
—А яникуда не тороплюсь, всё равно собиралась от них сбежать,— решительно тряхнула головой девушка.— Только возьму чего-нибудь потеплее…
Рем щелкнул фибулой, стянул со спины плащ и накинул его на плечи Сайе.
—Всё такой же старомодно-галантный?— улыбнулась она.— Теперь тебе придется проводить меня обратно, если захочешь вернуть свой плащ.
—А если я незахочу…
—Что? Возвращать обратно плащ?
—Возвращать обратно тебя!— выпалил Аркан.
—Вот как?— Сайа рассмеялась — мелодично, звонко.— Вот каким ты стал? Мне нравится!
Парень подал руку циркачке, и они пошли в сторону реки: всё равно гулять больше было негде.
VIII
—А был таким милым парнем,— она поглядывала наАркана искоса.— Скромно улыбался, приятные вещи всякие говорил. Потому мне и понравился — вел себя непохоже на остальных ухажеров. А теперь — охрана каравана, надо же! Никогда бы неподумала что ты как-то связан со всей этой военщиной.
—Жизнь заставила,— развел руками Рем.— А тывсё среди цирковых? Но нынешняя твоя команда вроде поприличнее, чем тот гадюшник…
Сайа вздохнула:
—Коллективный магический контракт с четко прописанными условиями найма. Единственный вариант в моем случае. За неисполнение — месяц кровавого поноса. Ни больше, ни меньше. Выживешь или нет — твои проблемы! Маг на выбор предлагал еще чесотку или мигрени — но янастояла на кровавом поносе. Хозяином у нас Бурбис — он был не против, слишком старый чтобы приставать к девкам. А вот Иган явно сразу имел на меня виды, потому сопротивлялся до последнего.
—Сурово!
—Ну акак ты хотел? Я — полукровка. Ты — ортодокс, понимаешь что такое быть чужаком… А еще учитывая все эти фетиши с эльфами… Цирк для меня — лучшее место, уБурбиса все друг за друга горой, сам видел. Это — безопасность, уверенность в том, что за тебя есть кому постоять. Так что я неплохо устроилась. Идти в вбордель, в наложницы или содержанки? Ну ужнет! В монастырь — Боже упаси! Замуж? Не-е-е-ет, мне свобода дороже! Да икто бы меня взял? Хм! Хотя был один, да…— она бросила быстрый взгляд наАркана.
Рем почувствовал, что его щеки заполыхали. Но — он нио чем не жалел. Ну да, они были близки, еще вСмарагде. И после первой ночи он сделал ей предложение руки и сердца — со всей наивностью и непосредственностью. Было ли ему стыдно за это? Нет. Сделал бы онсейчас то жесамое? Тоже нет. Они ведь почти не знали друг друга, это была такая классическая, юношеская влюбленность — заезжая прекрасная циркачка-полуэльфийка и молодой бармен, обходительный и романтичный, которому было наплевать на форму ее ушей.
—Благодаря магическому контракту я могу не опасаться, что кто-то из коллег полезет ко мне под корсаж, а благодаря коллегам могу не бояться извращенцев из местной публики… Тебя не смущает моя откровенность?— она поправила прическу.
—Нет, мне даже приятно что ты нестесняешься. Это говорит о… Хм! Как минимум о том, что я неоставил после себя поганого впечатления,— Аркан пригладил волосы рукой.— Эти оптиматы — они с одной стороны чуть ли необожествляют эльфов, но сдругой стороны… Ущемленное болезненное эго — нет ничего более отвратительного. Ты поэтому всегда носишь повязку на сцене?
—Или диадему, да… Некоторые ублюдки готовы заплатить бешеные деньги, и пойти на любую подлость, только бы реализовать свои извращенные фантазии. Я уже привыкла. Не верю, что есть где-то место, где может быть по-другому. Значит — нужно просто жить в этих условиях…
—И долго ты собираешься танцевать в цирке? Какие вообще планы на будущее?— они брели уже вдоль реки, по тропинке над кручей.
Бланка внизу бурлила, пенясь вокруг острых камней и перекатываясь на порогах. По мосту всё также изредка проезжала повозка, перекликались стражники, слышался гул огромного табора у таможни. Сайа остановилась у самого края и глянула вниз. Черные кудри растрепались, ветер играл с полами ее платья, пытался сдернуть плащ. Аркан разглядел аккуратненькие остренькие ушки. «Доминантный ген!» — подумал парень, и вдруг его осенило: а ведь было такое место, где Сайа может жить совершенно свободно!
—Буду работать, пока не накоплю на собственную школу танцев,— продолжила девушка.— Времени у меня полно, от моего ублюдка-папаши мне досталась долгая молодость. Я постарею только перед самой смертью, лет через пятьдесят. В общем — куплю себе особняк, на первом этаже буду учить дам и кавалеров бальным танцам, а навтором — заниматься живописью и музыкой в свое удовольствие. Скорее всего это будет вСмарагде, или вПретории, или вАскероне… Ты так рассказывал про Аскерон, что я очень захотела туда попасть — и приехала, примерно год назад. Даже думала, что встречу тебя, но… В общем — мне понравилось, очень чистый город! А тыгде пропадал?
—Вот об этом я ихотел тебе рассказать! Сайа, слушай, а яведь знаю место, где…
Его прервал топот ног, лязг стали и грубый голос:
—Вот где эта шлюха! Строила из себя недотрогу, а сама спуталась с аскеронским ортодоксом!— это точно были популяры, только слепой не узнал бы ихпо характерным нарядам.
Разодетые в пух и прах, в ярких красно-оранжевых штанах пузырями, расшитых бисером бархатных жилетах, двое негоциантов сСеверо-Востока явно имели намерения очень недобрые. Их лица и самый предвзятый наблюдатель не мог бы назвать милыми — скорее, эти рожи напомнили Аркану тех, кого он крошил наНизац-Роск — гёзов.
—Маэстру, я вынужден просить вас извиниться перед дамой и оставить нас наедине,— сказал Рем и шагнул вперед, заслоняя собой девушку.
—А, собака… Уйди с дороги, наемник, или отведаешь доброй тимьянской стали! Это дело — между мной и этой цирковой шлюхой… Она оскорбила меня!— серебряная цепь на шее этого невысокого и плотного бюргера явно говорила о его принадлежности к городской верхушке.— Уйди с глаз моих!
