—Что ж, маэстру Рем изАскерона, до встречи на закате! А япойду куплю себе новую шляпу.
Весь караван наблюдал за этой сценой, и когда рябой популяр без шляпы скрылся из виду, Целер-возница вопрошающе глянул наЭдгара дюВалье:
—Вы вроде как давно знаете молодого маэстру… Кажется у него талант — находить неприятности, да?
Рыцарь-ренегат издал горлом неопределенный звук:
—А выточно служили под началом Аркана? Не привыкли еще? У всех Арканов такой талант — находить неприятности и обращать их себе на пользу… УЗмия не так?
Целер задумчиво почесал подбородок:
—Может и так, а может и нет… Змий, кажется, сам создает неприятности — другим.
* * *
Каждый торговец стремился выделиться необычностью прилавка, притягательностью раскладки товаров, зычным голосом зазывалы… Аскеронцы тоже не остались в долгу: разбили крытый парусиной павильон между двумя фургонами, разложили стеллажи с диковинами. Целер и дюВалье малевали на большой доске вывеску, затейливыми буквами выводя «ЭЛЬФИЙСКИЕ СНАДОБЬЯ, ЗАМОРСКИЕ ДИКОВИНЫ, СПЕЦИИ, УКРАШЕНИЯ», аТранквил занялся приготовлением пирожков и запах свежей выпечки так и манил покупателей.
Для каравана Гавора Коробейника советники определили место на стыке двух больших рядов: Обжорного иКузнечного. Это было замечательно: Микке уверял, что северяне-саами, прибывающие наДымный Перевал, первым делом обязательно посетят именно эту часть ярмарки. С хорошей сталью наСевере была беда, а поесть-попить эти светловолосые великаны всегда любили. На поиски соотечественников его не пустили — здесь могли бродить враги Корхоненов. Нужно было осмотреться, пообвыкнуться.
АРему нужна была Сайа. Это было ребячество — бросать товарищей, но парень ничего не мог с собой поделать.
—Погляжу, не рыскают ли тут Закановы ублюдки,— сказал он после того, как работа по установке павильона была окончена.— Да ивообще… Нужна рекогносцировка, как сказал быРазор.
—Ну-ну,— Гавор подмигнул парню.— Но тыэто, не забывай — на закате тебе будет бить рожу рыжебородый популяр. Приходи вовремя!
Микке сказал:
—Он то-очно придет. С рыжеборо-одыми популярами у него осо-обые отноше-ения.
Рем даже с шага сбился. Под таким углом на проблему он даже не смотрел!
* * *
Улицы, вдоль которых размещались торговые ряды, были вымощены камнем, тротуары — покрыты досками или просто деревянными плахами, которые, придя в негодность, отправлялись в печи. За порядком следили и коллективно — за счет все той же пошлины, и индивидуально — каждый должен был заботиться, чтобы вокруг его торгового места было чисто и опрятно. Зимой приходилось убирать снег, летом — подметать и косить, весной и осенью — отводить лужи и выгребать грязь. Это было в интересах торговцев: если у тебя не прибрано, а усоседа вокруг лотка всё благоухает — рискуешь потерять покупателей!
Потому по ярмарке молодой Аркан шагал с удовольствием. Тут было что посмотреть и чего прикупить! Зерно, мед, пенька, шкуры и кость морского зверя, ворвань, диковинные ягоды и грибы, льняное полотно — вот что предлагали северяне. ИзКесарии везли предметы роскоши, оружие, доспехи и книги, сЮга — пряности, вина и засахаренные фрукты, а еще — зерна Ко илистья Ча.
А сЗапада приводили рабов. Ну, то есть назывались они кабальными работниками, но сути это не меняло. Феодал, который привел их, прикованных друг к другу за ошейники, вполне мог за определенную сумму передать их пожизненный контракт любому, кто заплатит.
Аркан почувствовал, как скрипят его зубы и сжимаются кулаки, когда он проходил мимо рядов с живым товаром. Мужчины, женщины, дети с ошейниками, в жалких лохмотьях сидели на корточках или привалившись к бортам телег. Они уже покорились своей судьбе, их взоры потухли, они и немечтали о побеге или бунте… Не было в них огня — того самого, что заставлял узников сНизац Роск разбивать головы своим мучителям до того, как мятежники с красного корабля добирались до ихклеток и ям. Но дети! Дети тут были совершенно точно ни при чем…
Как низко пал Синедрион, если сквозь пальцы смотрит на торговлю детьми! Ну да, ортодоксам тоже в большинстве случаев плевать на проблемы еретиков, но чуть ли непри каждой церкви имелась школа и странноприимный дом, иАркан был уверен — узнай любая община его единоверцев о таком вопиющем, безусловном зле — последнюю рубаху с себя сняли бы, но детишек-ортодоксов — выкупили бы.
У него тоже потянулась рука к кошелю, и ушлый торговец-оптимат уже приметил это движение и заторопился к нему, ноРем одернул себя: сколько детей-рабов на ярмарке? Сотня, полторы? Куда он ихпристроит, где найдет им кров и пищу? Следовало дождаться церковную делегацию и решать эти вопросы с ними: духовенство, по крайней мере, не раз и недва уже проворачивало такие дела. И избывших сирых и убогих ребятишек вырастали воины-зилоты, сестры милосердия, священники и просто порядочные ортодоксы.
Аркан, потупившись, зашагал дальше — мимо рядов с роскошными одеяниями и обувью. Флой — вот кто умел отличать парчу от бархата, а шелк от батиста! Он быбыл тут как рыба в воде. Экстравагантный вельможа вспомнился Рему еще раз — когда он пробирался в толчее по ряду, где над каждым дилижансом, фургоном или кибиткой горел красный фонарик.
Черт знает откуда пошла мода обозначать бордели красными фонарями! Наверное тоже — из прежних времен. Здесь можно было получить удовольствие и развлечься — час или ночь, насколько хватит кошелька. Женщины всех возрастов и габаритов, оттенков волос и кожи предлагали себя самым откровенным образом… И нетолько женщины! Рем пробежал мимо такой кареты со скоростью скаковой лошади. Говаривали — противоестественные увлечения были в чести вТуринн-Тауре, и следуя эльфийской моде и некоторые столичные аристократы практиковали извращенные удовольствия, но впровинциальном Аскероне понять и принять такое народ бы явно не сумел.
ЗаПорочным рядом находилась вотчина артистов. Сейчас тут разместились сразу четыре труппы и новоприбывшим циркачам Бурбиса предстояло доказать свое право на место под солнцем! Уже раскрывал свои объятия огромный полосатый шатер, рабочие трудились в поте лица, торопясь закончить его установку до темноты, чтобы провести первое представление уже этой ночью. Тут же, на помосте рядом вовсю играла музыка, и народ, скопившийся вокруг, рукоплескал жонглерам, которые показывали свое мастерство.
Жонглеры конечно — большие молодцы, но когда ритм музыки сменился, и напомост выбежали танцовщицы, толпа просто взвыла! Конечно, где ж они тут, на севере, могли увидеть таких знойных экзотических красоток! На каждой из девушек была полумаска и легкие, яркие, струящиеся шелковые платья, которые не столько скрывали, сколько давали простор для фантазии.
Первые удары барабана, зажигательная мелодия рожка и скрипки — и вот уже каждый мужчина хлопает в ладоши, и несводит взгляд с красавиц на сцене… И летят медяки и сребреники в широко открытый изукрашенный сундучок, который держит в руках канатоходец Итон, широко улыбаясь публике, и прохаживаясь туда-сюда перед помостом.
