—Э-э-э… Мнэ-э-э…— прокряхтел трактирщик и поковырялся в ухе.— Вот такое вот… э-э-э… Доброе утро. М-да.
XIII
Север разительно отличался от всего, что Рем видел до сих пор в своих странствиях. Дорог тут почти не было — одни направления. Народ предпочитал летом двигаться по рекам на шнеках и лодках, зимой — тоже по рекам, но насанях. Стоящие преимущественно на возвышенностях, у берегов водоемов поселения северян радовали глаз причудливой и грандиозной деревянной архитектурой.
По большому счету, здесь имелось всего два типа населенных пунктов: городища и селища, если переводить названия с языка саами на имперский. В селище в высоких бревенчатых избах, с крышами из дранки и резными дверями и ставнями обычно проживало сотни три человек, занимались они натуральным хозяйством — земледелием, охотой, рыбной ловлей, ремеслом. Городище же было эдаким укрепленным центром, куда сбегались в случае серьезной напасти. Население около тысячи человек позволяло выставить сильное ополчение, а укрепления в виде рва, вала и тына из заостренных кольев могли защитить от практически любой угрозы, встреченной сынами и дочерьми Севера за свою историю. Кроме магии и имперских легионов, конечно.
Микке рассказывал, что настоящий город тут был один — Байарад. Добираясь до него, путники дважды останавливались в селищах, иРем всякий раз удивлялся любви северян к специфическим гигиеническим процедурам: залезать в тесный сруб, вдыхать раскаленный на жгучих камнях водяной пар, лупить друг друга метелками, а после бегать и валяться в снегу — это казалось сумасшествием.
Он единожды поучаствовал в подобном досуге, а уже второй раз ограничился только купанием в горячем источнике, которых тут было великое множество. Оазисы вокруг вулканических озер и бурлящих гейзеров испокон веков становились еще одним центром притяжения северян-саами. У исходящих паром водоемов тоже можно было встретить поселения — те жетрактиры, постоялые дворы, хутора…
Такие места, полные зелени, почти летнего тепла и разнообразной живности, которая собиралась со всех окрестностей чтобы погреться, разительно контрастировали с окружающим белым безмолвием. Скакали по ветвям кедров и лиственниц клесты, снегири и синички, зеленел мох у камней на берегах источников и блестели капельки росы на свежих, ярких травинках, которые с большим удовольствием жевали нахохлившиеся зайчики. Им явно тут задерживаться не стоило — свирепые хищники нередко становились гостями таких островков лета.
Отряд даже спугнул однажды целую семью огромных серых медведей, которые по какой-то причине не впали в спячку, а коротали время, блаженствуя в сернистых теплых водах. Наверное, им изимой хватало корма: мишки охотились на рыбу в реках, поджидая добычу рядом с полыньями, или промышляли озерных нерп — водоемов с проточной и стоячей водой наСевере хватало.
На самом деле, благодаря подземному жару стужа здесь переносилась легче, чем на землях вокруг Дымного Перевала, зима была мягкой — почти как вАскероне. Расплачивались за такой волшебный климат и плодородную почву северяне риском постоянных землетрясений, выбросов пепла, туфа, и самым страшным — извержениями…
—Тунгнафедльсйёкюдль!— без запинки проговорил Микке, указывая рукой, затянутой в плотную меховую перчатку на огромную черную гору, вершина которой озарялась зловещим багровым светом, который пробивался сквозь клубы черного дыма.— Когда я поки-инул Байарад, дым из него уже-е шёл! Теперь наверняка-а Йоккола вся переселилась подальше…
—Это потому у вас все дома деревянные? Чтобы можно было перенести с места на место?— осознал Рем.— Сложил новый фундамент — и переехал?
—Точно!— кивнул северянин.— Только Байара-ад никогда не переносили. Слишком большой, и вулка-анов там нет.
* * *
Зимнюю сказку нарушили запахи гари, паленого мяса и человеческого страха. Черный, жирный дым был заметен издалека — он поднимался над обрывистым мысом, который вдавался далеко в реку.
—Горит Оула!— воскликнул Микке.— Скорей, возможно там кому-то нужна помощь!
Всадники подстегнули коней, и устремились следом за северянином. Копыта, подкованные кузнецом с постоялого двора особыми шипастыми подковами, выбивали из ледяной глади, сковавшей реку, холодное белое крошево. Объезжать мыс пришлось по широкой дуге — склоны его были крутыми, и подход имелся только с одной стороны.
Городище явно брали штурмом, и нетак давно. Вытоптанный, грязный снег, следы сотен ног и волочения грузов, пятна крови и испражнений…
—Взгляните!— Флавиан указал рукой на раскуроченный частокол, разбитый вал и полузасыпанный ров.— Здесь поработали стенобитные орудия!
—Нет, это не таран, не баллисты и нетребучеты,— покачал головой дюВалье.— Это что-то другое.
—Как бу-удто кто-о-то бил дуби-иной, да-а?— Микке растягивал гласные больше чем обычно, явно волнуясь.
Он спрыгнул со своего битюга, снял с петли у седла секиру и двинулся через пролом в ограде. ДюВалье с двумя обнаженными мечами следовал за северянином. Рем спешиваться не торопился, он привстал в стременах, осматриваясь.
—Как сказал маэстру Ярвинен?— Флавиан бродил вдоль рва.— Как будто кто-то бил дубиной? Это была очень, очень большая дубина…
Священник остановился в какой-то обширной выемке в снегу, иРем с некой внутренней дрожью осознал, что это был гигантский след ноги, до ужаса напоминавшей человеческую!
* * *
—Они дождались, пока из окрестных селищ народ сбежится под защиту укреплений. Оула стала ловушкой для людей. Нападающие не боялись оказаться в меньшинстве…— слова священника, которые он произносил бесцветным тоном, падали на душу тяжким грузом.— Или их было гораздо больше, чем людей в городище… Или они считали себя гораздо сильнее — и были правы.
—Больше чем… Чем…— вОуле на главной площади Рем увидел оживший кошмар из сказаний о жестокостях древних владык: пирамиду, сложенную из голов.
—Три тысячи человек,— в голосе Флавиана не было ни единой эмоции, он как будто отсек их, оставив только сухой анализ и факты.— В этих местах невозможно спрятать такое войско, и прокормить его. Какие бойцы были вОуле?
—Здесь жили земледельцы и рыболо-овы, они никогда-а не ходили в походы и неслужили нае-омниками,— протянул Микке. Он был мрачен и погружен в себя, но отвечал как можно более подробно:— Кто хотел приключе-ений уходил вБайара-ад. Но — тут бы-ыло оружие, и припасы, и высо-окий вал… Их незастали вра-асплох.
Действительно — Рем видел воткнутые в снег метательные копья и стрелы, некоторые из них — со следами крови или изломанные. Саами изОулы приняли бой и сражались! Но это им непомогло — головы мужчин, женщин и детей были сложены на центральной площади городища…
—Даже будь здесь пять сотен дружинников — они умылись бы кровью. Ни один вождь, ни один клан не повели бы своих воинов в бой, зная, что за частоколом их ждут готовые подороже продать свою жизнь местные. Слишком невыгодный размен — сотни или десятки жизней опытных бойцов на тужалкую добычу, что они могли здесь взять…— рассуждал Рем.
