—А-а-а-а!!!— заорали последователи Туони и рванули вперед.
Эдгар дюВалье и недумал отступать. Он крутанул клинки в руках и пошел рубить — широко, с оттяжкой! Хлестал двумя стальными клинками так, будто это были плети пастуха, а синелицые — не свирепые бойцы, а стадо овец! Кровь брызгала во все стороны, и ободренные героизмом рыцаря-ренегата северяне шагнули вперед…
—Нет! Нет!— Аркан на помосте с одной стороны не мог отойти от лежащего без чувств Флавиана, с другой — порыв северян сейчас был совсем не кместу!
Как предупредить их, как сделать так, чтобы они начали отступать — и притом не оповестить врага о своих намерениях? Нужно было расчистить зал, позволить Туони выйти как можно ближе к помосту! Черный великан пока медлил, недоуменно разглядывая тонкий строй букашек, задумавших противостоять ему, и одинокого воина впереди, который с нечеловеческой ловкостью и размеренностью продолжал прореживать толпу синелицых.
Наконец, великан шагнул вперед и взмахнул рукой. Удар был такой силы, что троих северян просто вынесло из фаланги, отбросило далеко назад и проволочило по полу как изломанных кукол! Эх, если бы уних были пики или алебарды — тогда и свеликаном можно было бы иметь дело! Но нидревкового оружия, ни луков или самотрелов наЭдускунту с собой северяне не брали — зачем они под крышей просторного и высокого, но всё-таки — здания?
Пинок черной великанской ноги — и еще пять или шесть саами с переломанными костями выбывают из схватки. Но остальные только плотнее смыкают ряды, принимая на щиты прорвавшихся сквозь смертельный танец дюВалье синелицых, и бьют их, и колют!
Микке в приступе ярости вдруг поудобнее перехватил свою секиру, и мощным взмахом рук отправил ее вполет. Вращаясь и рассекая воздух, оружие северянина нашло свою цель — лезвие ее вонзилось в бедро черного исполина, и тот взревел — более от удивления, чем от причиненного ущерба. По ноге у него заструилась кровь. Этот маленький успех приободрил саами, они увидели, что их чудовищный враг — из плоти и крови, и, ударив в щиты клинками хором выкрикнули:
—АЙЕ!!!— и шагнули вперед. Вот уж воистину — безумие нашего бесстрашия!
Рема, наконец, осенило! Он схватил дубину одного из поверженных берсерков и ударил ей попомосту, имитируя бой барабана комита на галере. ТАТАМ! ТАТАМ! Обратный ход весел! Полный назад! Микке даже вздрогнул от неожиданности и заозирался. И увидел друга, который единственным возможным образом подавал ему сигнал.
Ярвинен издали поймал взгляд Аркана и кивнул — мол, понял! И вгорячке боя пробился к израненному, но несломленному Вилле Корхонену, и сумел дать ему знать, чего именно хочет этот странный аскеронский ортодокс. По цепочке команду отступать передали всем и каждому, и северяне принялись отходить, теряя людей от выпадов великана и наскоков беснующихся синелицых. Даже неутомимый дюВалье, кажется, понял, что пора прекращать играть со смертью, и, кувырком уйдя от попытки Туони затоптать его, поравнялся с отступающей фалангой саами.
Торжествующие враги во главе со своим огромным предводителем преследовали отступающих и огрызающихся блеском стали и ударами щитов храбрецов.
—Флавиан! Теперь!
Кажется, священник обрел второе дыхание. Только-только он стоял на полу на коленях, бессильно пряча лицо в ладонях, как вдруг встал в полный рост и громовым голосом стал произносить священные слова:
—Падет подле тебя тысяча и тьма — одесную тебя; к тебе не приблизятся! Смотреть будешь очами твоими и видеть возмездие нечестивым! Ибо ты сказал: «Господь — упование моё»; Всевышнего избрал ты прибежищем твоим! Не приключится с тобой зло, и рана не приблизится к телу твоему!— глаза его сияли, дохнувший в хлопающие двери порыв ветра растрепал волосы, заставил полы сутаны развеваться…
Огромный черный великан, до которого было уже рукой подать, вдруг остановился, дернувшись всем своим исполинским телом, как будто ударился лбом о невидимую преграду!
—Дава-а-а-ай!!!— заорал Рем во всю глотку, и наверху, под потолком что-то громко хрустнуло, послышался гул…
Ковры, которыми был устлан центр зала вдруг один за другим стали вздыматься в воздух, обнажая скрытую под ними до сей поры гигантскую сеть из стальных тросов. Обнаружились натянутые вдоль стен цепи, которые вели к тяжеленным грузам-противовесам, вывешенным снаружи, под самой крышей Золотого Дома.
Туони дернулся, пытаясь отступить — но он-то и был главной целью этой ловушки! Несколько синелицых, попавших в западню вместе с ним смогли протиснуться сквозь ячейки, другие — оказались плотно прижаты к своему кумиру прочнейшими тросами гномьего плетения. Сеть под воздействием устремившихся к земле грузов сжалась в мешок и взлетела в воздух! Стены Золотого Дома затряслись, здание закачалось — но держало немалый вес подземного монстра…
—Вода!!!— снова надрывал легкие Аркан, и водну из дверей до чертиков напуганные трэли споро втащили медную трубу, по которой через секунду мощным потоком хлынули мутные воды озера, и, повинуясь законам природы, потекли в провал, откуда все еще выбирались синелицые.
—Ворвань!!!— гномы сверху опорожнили прямо на сетку здоровенную бадью с китовым горючим жиром, иРему оставалось только чиркнуть огнивом и поджечь факел. А потом запустить его — метко, в самую душу пытающегося вырваться из ловушки Туони.— Н-н-на, сволочь, во имя Г-господа нашего!!!
Божье слово, добрая сталь и жаркий огонь — вот что работает против всех без исключения чудовищных ублюдков!
Истошные вопли горящего заживо Туони были лучшим тому подтверждением.
Осознавшие, наконец, замысел Аркана, главы великих кланов, вернули вЗолотой Дом воинов — и тех, что не дрогнули, и других — обративших тыл при появлении черного великана. Шаг за шагом они принялись очищать залитый водой зал Эдускунты от выживших синелицых, а потом, прикрываясь щитами от падающих сверху горючих капель ворвани, встали вокруг провала и убивали всех, кто пытался выбраться оттуда, чтобы спастись от жестокой участи быть утопленным в замкнутом пространстве туннеля.
—Эффективно,— сказал вдруг так и стоявший недвижно до этого момента кардинал Амальрик и демонстративно захлопал в ладоши.— Но что вы собираетесь делать теперь?
И глянул наАркана черными как ночь глазами.
XIX
Трупы синелицых доставали из-под земли до позднего вечера. Они всё всплывал и всплывали, и трэли насчитали что-то около полутора тысяч, не считая тех, кто погиб во время сражения вЗолотом Доме. Когда вода, наконец, ушла, провал просто засыпали землей и камнями, закрыли двери и окна, заколотили их досками и люди покинули оскверненное место. Все, кроме обоих Арканов.
Священник потребовал свечи и мел, и, не обращая внимания на подвывания и судороги обгорелого Туони в сети под потолком, принялся наносить на пол, потолок и стены зала Эдускунты священные символы и строчки из охранительных литаний и псалмов.
—Я буду на страже, покуда не прибудут зилоты. А тебе пора возвращаться вАскерон,— сказал онРему.— За мной присмотрит дюВалье.
