Ну да, пусти козу в огород… Чтобы гёзы да непозарились на жемчуг? И наныряльщиц?
Наконец, впереди показались кормовые и носовые огни галер. Вёсла были втянуты в клюзы, паруса спущены — гребцы и команды спали. Кораблей в заливе было действительно много: как оптимат дюМассакр смог договориться с дюжиной популярских капитанов и командоров — оставалось только гадать. Конечно, это был не весь рейдерский флот Низац Роск, даже — не большая его часть, но…
Аркан криво усмехнулся: снова он — и гёзы! Это уже превращалось в нечто личное, как у отца с магами. Темные борта кораблей маячили совсем близко, и нашлюпках бросили весла и принялись откупоривать бочонки с горючим, и высекать огонь. Это был самый опасный момент.
—Все — в воду!— скомандовал Рем, но наткнулся на твердый взгляд Сухаря.
—Нет уж, маэстру баннерет, я нынче не хрен с горы, я — ваш верный вассал, и негоже сеньору… В общем — пшёл к черту со шлюпки, Рем! Плыви кГагарочкам, там у вас еще полно работы. А ядогоню!
Сомнения были недолгими — перевесив портупею с мечом в ножнах за спину, Аркан удостоверился, что морские волны несут брандеры к вражеской эскадре, кивнул старому уголовнику и соскользнул с борта лодки в холодные волны Последнего моря.
Так себе удовольствие! По собственной воле он быточно в такую водичку не полез — не купальный нынче сезон! Спасало только то, что загодя все они натерлись маслом, да ивладения Флоя располагались всё же ближе к знойному Югу, чем к студеному Северу… От заплыва до берега околеть не околеешь, но лихоманку или инфлюэнцу подхватить — это запросто…
А потому он плыл так быстро, как только мог, выплевывая соленую воду, когда волны били в лицо, и оглядываясь, чтобы понять — как там дела уСухаря и остальных?
Вдруг резко вспыхнуло пламя, кто-то нечеловечески заорал, раздались крики тревоги, забил барабан комита на какой-то из галер — в заливе воцарилась суматоха и паника. Следом за первым костром поднялось зарево второго, третьего… А четвертый? Четвертая шлюпка — что случилось с ней? Гадать было поздно. Рем понимал, что от его действий уже практически ничего не зависит, и потому — в несколько мощных гребков приблизился к берегу, нащупал ногами дно, и выбрался на каменистый пляж.
—Господин!— его уже искали дружинники.
Их было трое, вымокших до нитки, но собнаженным оружием в руках. Кажется — двоих они спасли из когтей гёзов наКон Ките, еще один — зверобой изБивня. Кажется, им уже и самим было наплевать на это после вассальной присяги. Дружинники стали его людьми — и точка.
—Нужно найти остальных. Заодно согреемся… Трусцой — марш!— и вчетвером, они двинулись вдоль линии прибоя, посматривая в сторону залива.
Там полыхало знатно. Так или иначе — урон врагу был нанесен немалый! Рассмотреть всё в точности не представлялось возможным, но, скорее всего, брандеры сумели поджечь несколько кораблей, да имасло из бочек, очевидно, расплескалось по поверхности воды — пламя раскинулось гораздо дальше, чем предполагали размеры залива. Укромная гавань стала огненной ловушкой!
Аркан и его люди встретили у линии прибоя еще с десяток соратников, и теперь вместе патрулировали побережье, выискивая друзей — чтобы оказать помощь, и врагов — чтобы прикончить их. «Каракатица», которой командовали Ирвинг иОливьер, уже поднимала паруса, и всопровождении двух скампавей Флоя двигалась к месту пожара. Упустить спасающихся бегством они права не имели…
Среди гёзов хватало талантливых командиров. Одна из галер — мощный сорокавесельный корабль, забила клюзы пробками, вывесила по бортам мокрые паруса, чтобы защититься от огня, и, постоянно поливая их водой из помпы, шла под одним стакселем, пытаясь вырваться из капкана. Матросы орудовали длинными баграми, отталкивая от судна горящие обломки… За инициативным капитаном следовали еще две галеры — поменьше. Они не пострадали в первые минуты пожара, и теперь надеялись на спасение, повторяя все действия более умного и опытного соратника.
К ним наперерез и устремился высокий парусник под черным флагом сКрасным Дэном Беллами, и изукрашенные суда Флоя. Битва обещала быть жаркой!
* * *
Они встретились вГагарочках: залитый кровью врагов, мокрый до нитки Аркан — босой, в изорванной рубахе, и великолепный Флой. Он тоже принимал участие в бою, даже высаживался с абордажной партией на галеру гёзов, и проткнул кое-кого, и лишь слегка замарал сапожки.
—Знаешь, дорогой Тиберий, я бытоже присягнул тебе на верность,— сказал виконт.— Но слишком всё это некультурно — столько жареных людей… Это уже не залив, это бульон! Фу! Но эффект потрясающий. Один мерзавец всё же вырвался, но стремя кораблями и двадцатью бочками жира мы утопили девять их посудин и захватили две! Может быть, ты захочешь взять моих мальчиков и снова навестить Низац Роск? Мы здорово проредили их военную силу, на островах теперь можно взять богатую добычу! Гёзы и так готовы выпивать с горя днями напролет, лишь только вспомнив твоё имя, а если мы…
Рем с усталой усмешкой смотрел на франтоватого вельможу. Кажется, его финансы и вправду были не влучшем состоянии — стремление к роскоши и гедонизму плохо сочетаются с активными боевыми действиями, да ио добыче он впоследнее время говорит слишком часто… Поэтому он прервал поток слов, который лился из уст Флоя довольно решительно:
—Что касается трофеев — вы можете забирать себе всё, виконт. Всё, что найдете на дне морском, и всё, что взяли на кораблях. Мне оставьте людей — я должен переговорить с каждым из галерных рабов, кого освободили на пиратских судах.
—На морском дне?— поднял идеально выщипанную бровь Флой.— А ведь верно! Это — край ныряльщиц, и мысможем…
—Рабы, виконт!
—Бога ради, забирайте этих невежд, я даже дам вам запас провизии на несколько дней для каждого из гребцов… И знайте — на острове Любви вас всегда ждут любовь, дружба и приязнь!
—Выходит — союз?
—Именно так! На погибель Массакру, Закану и прочим подонкам, что не дают нам наслаждаться жизнью! Во имя прекрасной и приятной жизни — союз до самой смерти, дорогой Тиберий!— и наманикюренная, с идеальной кожей рука виконта крепко, по-мужски пожала грязную, мозолистую, покрытую ссадинами ладонь Аркана.
XXVI
Дружина баннерета Тиберия Аркана выдвигалась изГагарочек пешим порядком. Две с половиной сотни человек, до зубов, вооруженных, одоспешенных, в одинаковых черных коттах, бодро топтали добротными кожаными сапогами каменистую дорогу. Над колонной реяло знамя — то самое, первое, привезенное Ремом из похода за море, и его люди уже пересказывали друг другу жутковатую легенду про самого свирепого капитана Последнего моря — Красного Дэна Беллами, который погиб от руки молодого господина, и душа его теперь обречена вечно смотреть на то, как бывшие его рабы совершают подвиги и вовсём превосходят своего мучителя.
Рем шагал впереди, удерживая на плече древко знамени — как и подабает баннерету, и неслышал, что его вассалы судачат не только про Красного Дэна, но ипро него самого. Травили байки про избитого дракона, утопленных берсерков, пойманного в сетку великана, сожженый флот, повешенных гёзов иБог знает про что еще.
