Щелкнул магический хлыст и скакуны с новой силой рванули по ночным улицам.
—На вас, клейменных ортодоксов, магия не действует,— поясняла Сибилла.— Но наокружающий мир — вполне. Так что при всей браваде экзархов — у магов есть способы показать зубы. Например, ты, Тиберий, сейчас чисто технически едешь на строительной тачке запряженной крысами. И твоя ортодоксальная натура ничего против не имеет. И хотя я несмогу обратить тебя или кого-то из твоих единоверцев, скажем, в жабу — но таже жаба, обращенная в виверну, вполне сможет отгрызть тебе голову, потому что чисто технически ты помрешь от укуса жабы.
—Не помру,— осадил ееРем.— И никто из моих единоверцев не помрет. Разве что врасплох или спросонья.
Волшебница вздернула бровь:
—Поясни?
—А что тут пояснять?— Аркан до половины вытянул палаш из ножен и вогнал его обратно с лязгом.— Ты видала ортодокса без оружия? И виверну забодать можно, если знать, куда бодать… Навалится эта жабовиверна на ортодокса, а онсвистнет — и сбегутся мужчины и женщины с вилами и факелами на помощь. А потом еще и священник придет — и унего с большой долей вероятности получится понять, кто эту тваринушку на люд честной натравил. И вся толпа ортодоксов придет к тебе домой, не выпуская факелов и вил из рук… А оно тебе надо?
—Н-нет,— вздрогнула Сибилла, живо представив себе описанную Ремом картину.
—Вот я иговорю — не помру я отукуса жабы. Себя дороже оно выйдет.
Двуколка мчалась сквозь город, и даже патрульные стражники прижимались к стенам домов — останавливать и допрашивать магиков они точно не собирались. Кони-крысы не замечая крутого подъема вознесли пассажиров экипажа на вершину холма, к подножию башни, и остановились как вкопанные. Северянин спрыгнул на землю и подал руку волшебнице, изящная ладошка которой утонула в огромной лапище Микке. Спустившись, Сибилла отнимать руку не спешила.
—Знаешь, почему в башне нет ворот?— спросила она уАркана.
—Потому что вы путешествуете телепортами.
—Фу, как с тобой скучно!— магичка принялась чертить навершием палочки узоры на монолитной стене.
Северянин, как собачка на привязи, следовал за ней, завороженно глядя то насверкающие письмена, то вдекольте волшебницы. Наконец, работа была закончена, иСибилла снова произнесла какое-то гремящее слово. Стена поплыла, расходясь в разные стороны и открывая проход в какую-то темную залу.
Рем оглянулся на шум — две крысы, испуганно пища, бежали прочь от башни. Тачка с кривым колесом лежала на боку в траве.
—Давай же, Тиберий! Шагай сюда, я долго не смогу удерживать проем!— поманила его Сибилла.
Поколебавшись немного, он прыгнул в отверстие в стене, которая тут же сошлась за его спиной.
—А теперь пойдемте переоденемся, маэстру. Не явитесь же выпред очи архимага в таком виде?— и зацокала каблучками по мраморным плитам.
Ее-то вид был хоть куда. И спереди и сзади.
* * *
—Добро пожаловать в мои покои, маэстру. Здесь я живу, когда задерживаюсь вБашне надолго,— проговорила волшебница, распахнув массивные двери из палисандрового дерева.
Рем, прищурившись осмотрелся. Примерно этого он иожидал. Типичный дамский будуар: кровать с балдахином, бархат, шелк, гобелены, кружева… Только большой стол с кучей книг и мерцающим шаром не очень-то вписывался в обстановку. Удивляло отсутствие окон и наличие мягкого неяркого света, исходящего откуда-то с потолка. Сибилла поставила ногу на спинку кровати и абсолютно не стесняясь, поправила кружевной чулок. Ножка у нее была что надо, и северянин громко сглотнул, аАркан отвел глаза. Волшебница как-то плотоядно улыбнулась и сказала:
—Вон там, на вешалке. Черный с серебром костюм — для Аркана, коричневый — для тебя, мой медвежонок. Переодевайтесь.
Подозрительно пощупав материю камзола и глянув на фасон штанов (чтоб никаких «пузырей» и панталонов), Рем спросил:
—Это из жабы или из крысы?
—Из кесарийского бархата и южного шелка и хлопка! Медвежонок, подтяни мне пожалуйста завязки?— магичка явно их провоцировала.
В голову Рему ударила та самая, аркановская дурь, как в пещере дракона-химеры. Молодой аристократ расстегнул пряжку ремня, снял портупею, скинул потрепанный в схватке в таверне дублет, отправил двумя резкими движениями ног в угол ботфорты и потянул через голову рубаху, обнажив мускулистый торс, покрытый рубцами от ран и порезов. Стесняться чертову магичку? Пф-ф-ф! Он провел долгие месяцы в трюме с двумя сотнями потных вонючих мужиков, где приходилось даже испражняться на виду друг у друга. А что касается форм и размеров того, что принято скрывать под одеждой — с этим уАрканов волею наследственности всё было в полном порядке. Поэтому — за рубахой полетели и подштанники, и молодой баннерет нагло уставился на покрасневшее лицо волшебницы — ее все-таки проняло!
—Ой, я совсем забыла!— как будто спохватилась Сибилла и метнулась в дальний угол комнаты, туда, где стояло трюмо и полки со всякими женскими баночками и скляночками, и принялась копошится в них, якобы выискивая нужное снадобье.
За это время Аркану удалось одеться и даже привести в божеский вид отросшие волосы. Микке, взяв пример с друга, тоже принялся переодеваться прямо здесь, иРем готов был поклясться — волшебница пялилась на стати северянина через отражение в зеркале. Вообще, возникало такое чувство, что она считает этого парня в некотором роде своей собственностью — а онкак бы ине против.
Шар на столе вдруг ярко вспыхнул и мужской, бодрый и полный жизни голос проговорил:
—Ну что там, Сибилла? Готовы наши гости? Приводи их прямо сейчас, это будет нечто!
—Да, мастер Стросс, веду!— откликнулась волшебница и, подхватив своих кавалеров под локти, потащила к выходу.
* * *
Их было всего двенадцать — и тринадцатый архимаг. Тринадцать волшебников на всю огромную Башню магов Аскерона! И это притом, что некоторые из них физически на собрании не присутствовали. На креслах стояли хрустальные шары, откуда раздавались голоса и где можно было рассмотреть лицо чародея, который принимал участие в совете на расстоянии. Мужчин тут было больше: пара убеленных сединами бородатых старцев с резными посохами, три моложавых энергичных маэстру с более современными палочками в руках, и два совсем юных, похожих скорее на вагантов, чем на повелителей стихий и потрясателей вселенной.
Пара хрустальных шаров проецировали облики учителя и ученика — пожилого импозантного мужчины и бледного юноши, почти подростка.
Одно из кресел было свободным — как раз между двумя представительницами прекрасного пола. Блондинка и брюнетка — породистые, ухоженные красавицы в роскошных платьях и сдиадемами на сложных прическах, поприветствовали Сибиллу, которая взошла по ступеням, и, подобрав подол, уселась на своё место.
Рем не выдержал и разулыбался — блондинка, брюнетка и рыжая. Алое, черное и зеленое платья. Рубиновая, опаловая и изумрудная диадема. Наверняка — договаривались заранее! Женщины…
