Он вытирал тряпкой кровь с мощных предплечий и делился пережитым:
—Перед тем как мои глаза закрылись, я увидел духов, подобных туману, которые летали над лагерем!
И его охранники согласно закивали. Они все были профессиональными бойцами, наемниками, и вряд ли так просто прошляпили бы нападение. Купец не стал претендовать на лидерство, так что все они влились в команду, пополнив ряды абордажников, чьи потери были особенно велики.
Считая этих людей, удалось набрать сорок пять человек пополнения, и множество трофеев, включая оружие отличного качества, и пудов сорок припасов и снаряжения. Правда, денег на этом острове почти совсем не было. Сюда приезжали те, кто хотел заработать, так что в карманах у них было не густо. Все деревянные постройки пустили на погребальные костры для павших соратников-ортодоксов, а своих оптиматов мятежники предали земле на небольшом островке неподалеку.
Разграбив большую часть Малой Гряды, так и не удалось решить главную проблему. Микке определил направление на север, углядев ночью знакомые созвездия и яркую точку Небесного Маяка. Теоретически можно было двигаться, ориентируясь по сторонам горизонта, и держать курс, например, на северо-восток, чтобы прибыть к Западному побережью. Это грозило в лучшем случае судебным разбирательством, а в худшем — атакой военного флота кого-нибудь из местных сеньоров. Там не стали бы слушать сказки про освобождение из плена, а поступили так, как поступают с настоящими пиратами.
В итоге, на общем совете команды было решено покончить с Малой Грядой. Ненависть к гёзам ещё не угасла в сердцах мятежников… Но Рем, покопавшись в своей душе, понимал, что ему уже просто хочется домой, а убийств и пожаров он навидался достаточно.
* * *
Следующий остров ждал во всеоружии: гавань ощетинилась копьями местной охраны, классическая пиратская галера ставила парус, чтобы удрать за подмогой, в городке бил набат и горели костры.
—Черт бы их побрал! Увидели, небось, дым от пожарищ соседнего острова…— бурчал Жерар.— Что нам теперь делать?
Марк и Септимий единодушно предложили плюнуть на галеру и атаковать остров. Сухарь и Микке настаивали на том, что галеру нужно остановить, чтобы она не привела подкрепление. А Разор сдвинул на затылок свой шлем-морион и спросил:
—Как думаете, сколько бойцов на галере?
—Десятков пять, да под сотню гребцов… Судно стандартное, поменьше нашего раза в полтора — задумался Жерар.
—А на берегу?— уточнил Разор.
На сей раз ответил Септимий:
—Думаю, не больше сотни.
—Так почему бы нам не напасть и на тех, и на других?— поднял бровь боцман.— Думаю, мы справимся. Нужно высадить десант, сотню человек, и отправить корабль за галерой. Протараним сволочей, спасём кого возможно из гребцов… А кого не спасем — ну, прими, Господи, их души…
Командовать абордажниками на корабле остался Септимий, он был наиболее выдержанным и спокойным из старых ветеранов. Микке, Жерар и Сухарь тоже оставались на борту, мятежники не могли лишить корабль самых полезных членов команды.
Рем смотрел на набирающую ход вражескую галеру, строй копейщиков на пристани и два мыса, которые защищали собой гавань:
—У нас ведь пять шлюпок, так?— спросил он.
—Ну да…
—И во-он за тем мыском пологий песчаный берег, и прибой не такой сильный, да?
—Давай-ка толком объясни, Рем, к чему ты клонишь!— потребовал Разор.
И Рем объяснил.
Мятежники сделали вид, что погнались за галерой, а когда с гавани их уже видно не было — спустили шлюпки, битком забитые бойцами. Да, это была не сотня, предложенная Разором, десятков семь человек, но все были хорошо вооружены, экипированы и горели жаждой битвы! В одной из лодок сидел и Аркан, рядом с Оливьером и Марком. Вымокнув до нитки, они высадились на песчаный берег и атаковали городок гёзов с фланга, круша всё на своем пути. Охрана пристани спешно разворачивалась на встречу нежданной угрозе, мечтая поскорее расправиться с наглыми налетчиками.
А мятежники по совету Рема и не думали принимать правильный бой и с дикими криками атаковать пиратов. Заняв оборону в домах, наспех соорудив баррикады, они обрушили на гёзов град метательных снарядов, включая мебель и посуду. Они швыряли факелы в здания у врага за спиной, умельцы пускали зажигательные стрелы… Начались пожары. Гёзы боялись поступать также — имущество, которым завладели бывшие гребцы и все, кто находился в зданиях, становились заложниками. Силы были примерно равны, да и торопиться десанту было некуда — подавляющее численное преимущество должно было позволить красному кораблю быстро разделаться с галерой и вернутся, меняя гребцов как можно чаще. Отступить пираты не могли — боялись, что атакующие разрушат весь город к чертовой матери.
Ситуация была патовая, и так бы всё и оставалось, но в какой-то момент корабельный доктор, Цудечкис, подкрался к Рему сзади и, цепко ухватив за плечо, прошептал:
—Он испытывает невыносимые страдания, знаете ли! Его срочно нужно снять оттуда!
Аркан чуть не подпрыгнул от неожиданности! Во-первых, какого черта маэстру Цудечкис делал в составе десантной партии? Во-вторых, как ему удалось так незаметно подкрасться? И, наконец, в-третьих… На чьи это страдания нужно обратить столь пристальное внимание?
Позиция, выбранная Ремом, располагалась в общем зале наполовину разгромленной таверны. Они с Марком, Оливьером и его людьми уже отбили здесь три попытки штурма, и высовываться куда-то не очень хотелось. Но Цудечкис был неумолим:
—Это за квартал отсюда. Я увидел с крыши, там нет гёзов! Там молельный дом, знаете ли. Стоит взглянуть!
В конце концов, как раз наступило затишье, и пираты притаились с другой стороны улицы, так что Рем согласился. Вместе с Цудечкисом они выбрались на задний двор и закоулками направились к молельному дому. Доктор был вооружен небольшим арбалетом, за спиной — кофр с медицинскими приспособлениями, на бедре были как-то хитро закреплены ножны с кривым ножом — в общем, лекарь выглядел внушительно.
Аркан тоже держал палаш наготове — кто знает, вдруг каких-нибудь гёзов нелегкая понесёт сделать большой крюк и зайти в тыл позициям десанта?
Но, не считая кинувшейся под ноги злобной псины, до молельного дома они добрались без приключений. Псину маэстру Цудечкис пристрелил с хирургической точностью, так что много шума она наделать не успела.
Двери молельного дома были заперты.
—Он на обсервационной площадке,— сказал доктор.— Туда должна вести еще одна лестница.
Лестница была: железные скобы, вбитые в стену. Честь взбираться первым выпала, конечно же, Рему, а доктор остался внизу, прикрывая его из арбалета. Маэстру доктор вообще-то ни слова не сказал, что там такое он рассмотрел, и кто такой там испытывает мучения!
Аркан вложил палаш в ножны и полез наверх. Чертовы скобы шатались, ржавчина слетала с них огромными пластами, и парень думал, что чудо-лестница не выдержит, и ноги его будут переломаны при падении в трех, а то и в четырех местах…
