* * *
Он не успел даже понять и обдумать толком, что означает выходка старшего брата, когда в дверь постучали. Это точно был не Децим, Змий никогда не стал бы стучать, и если забыл бы что-то, то вошел бы обратно вместе с ударом ноги.
—Войдите!— крикнул Рем.
—Ваше высочество!— сказал знакомый служка, тот самый, что прислуживал за столом в ложе.— Герцог и герцогиня Монтаньи просят вас к себе.
—Ну, раз просят… Не могу ведь я отказать хозяевам. Подожди за дверьми!
Аркан сменил рубашку на свежую, сунул руки в рукава парадного вызолоченного камзола, застегнулся, надел перевязь с мечом, пригладил перед зеркалом волосы и скептически оглядел себя: даже в помпезном наряде он выглядел скорее как главарь пиратов, или атаман грабителей с большой дороги, а никак не благоверный владетель богохранимого Аскеронского герцогства.
—Ну нет во мне придворного лоска!— сказал Буревестник своему отражению и поскреб слегка отросшую щетину.— Но я старался, видит Бог!
С сомнением поглядев на вечнозеленые листики, которыми были успыаны вицы, мирно лежащие на столе, он сунул их за пазуху, во внутренний карман, и вышел за дверь.
—Ведите, маэстру!— кивнул он служке.
Герцогские покои располагались на четвертом этаже башни, то есть — ровно на два этажа выше, чем гостевые покои Арканов. К удивлению Рема, проводник повел его не к узкой винтовой лестнице, типичной для интерьеров оптиматских замков, а в тупиковую комнату. Сунув руку за портьеру, служка дважды дернул за невидимый шнур и где-то внизу раздался сначала едва слышный звон колокольчика, а потом сиплые команды, скрип дерева и тихое звяканье цепей.
—Прошу!— широким жестом служка раздвинул портьеру и Аркан увидел платформу подъемника с перилами.
Монтрей, оказывается, не только водопровод устроил? Настоящий сторонник прогресса? Рем с некоторой опаской шагнул вперед, провожатый — следом за ним. Четыре звонка колокольчика — и подъемник взмыл вверх. Откуда-то из подвального этажа снова послышались сиплые ругательства.
—Там что, колесо крутят?— спросил Буревестник со странной интонацией.
—Четыре работника внутри колесного привода, ваше высочество! Приводят в действие лебедку за счет мускульной силы ног!— гордо сказал служка. Этот тоже, видимо, был сторонником прогресса.
Когда подъемник достиг четвертого этажа, Аркан дождался, пока перед ним распахнут портьеру, и по освещенной магическими светильниками анфиладе комнат прошел в личные покои молодоженов, провожаемый хмурыми взглядами стражников. Настоящие монтаньяры, всей душой преданные своему суверену, не очень-то одобряли присутствие в северном герцогстве аскеронских войск, и уж точно с предубеждением относились к родне своей новой герцогини.
Но Арканам издревле было плевать на предубеждения.
Двери распахнулись и Селена поднялась навстречу брату:
—Рем! Как я рада тебя видеть!— и крепко обняла его.— Очень сложные выдались дни…
Аркан ничего не ответил, погладив сестру по голове.
—То ли еще будет!— сказал он.— Ты теперь герцогиня, на легкие дни и не рассчитывай!
—… сказал его высочество, бежавший от скипетра как черт от ладана!— Луи Монтрей вышел откуда-то из глубины покоев, весь сияющий довольством и излучающий дружелюбие.— Рем, друг мой… Мы с Селеной решили, что я не поеду в Кесарию. Слишком много дел в Монтанье, к тому же…
Он недвусмысленно покосился на супругу, явно намекая на скорое рождение еще одного рыжеволосого Монтрея.
—Но мы ведь не можем позволить столичным интриганам решить всё за нас, верно?— подала голос Селена.— Мы с Луи хотим, чтобы ты взял наши вицы!
«Мы», «наши» — сестричка мигом скрутила муженька в бараний рог! Буревестник тщательно прятал улыбку, но получалось откровенно плохо.
—Вы не поверите,— жестом фокусника Аркан достал из-за пазухи оливковые ветви.— Тут вот какая оказия случилась… У меня уже есть два комплекта.
—Что ж, дражайший шурин, ты будешь одним из самых ценных сенаторов, вот что я тебе скажу!— расхохотался Монтрей.— Я уверен — ты распорядишься голосом Монтаньи как следует. Подсыпь им перцу… Мне плевать, за кого ты проголосуешь. Я не верю в Империю, понимаешь? Мне нравится то, что мы делаем здесь, на берегах Последнего моря: крепкий союз на благо всем жителям этих земель и во славу наших фамилий! А выборы… Чушь всё это. Не будет никакого Императора. Кончилась Империя Людей! Теперь каждый сам за себя.
Аркан упрямо сжал челюсти. Он-то был имперцем до мозга костей, и такие взгляды зятя ему не нравились.
—Ладно, ладно… Делай как знаешь. Я повторю — мне плевать. Оптимат, популяр, ортодокс, эльф, гном, хоть сам дьявол! Голосуй за кого хочешь. Главное, чтобы кардиналы изошли желчью!— махнул рукой Людовик.— Селена, радость моя, подай верительную грамоту, я подпишу.
Герцогиня Монтрей из ящика большого секретера вынула сложенную вчетверо бумагу, герцог размашистым росчерком пера оставил свои инициалы, капнул сургуча и приложил перстень с гербом.
—Податель сего — доверенное лицо герцога Монтаньи и может говорить от его лица и распоряжаться электоральным правом…— прочел Аркан.— Очень интересно!
—Рем, тут такое дело… Тебя просит зайти Анники,— проговорила Селена.— Только ты сильно не удивляйся. У нее и у Микке есть к тебе предложение.
—Бабий бунт!— снова расхохотался Людовик.— Видишь, как они нашего брата в оборот взяли! Не Корхонен и не Ярвинен — Анники просит зайти! Мужчины — женитесь, женщины — мужайтесь!
Аркан сначала посмотрел на вицы в своих руках, потом — на сияющих счастьем супругов.
—Что ж, навещу северян. Кстати… Кто-нибудь знает, почему листья этой оливы не вянут?
* * *
Микке в гостевых комнатах северян видно не было. Зато была Анники — в алом с белым орнаментом льняном наряде, меховой песцовой накидке, браслетах червоного золота, таком же обруче и височных кольцах. Ее тонкая талия подчеркивалась пояском с золотой бляхой, свободный крой платья не мог скрыть женственных изгибов статной фигуры.
Она порывисто шагнула навстречу Буревестнику, который замер у самых дверей и начала тут же, без прелюдий:
—Мы повременим с объявлением независимости до конца голосования в Сенате, Рем. Север будет свободен — это дело решенное. Ничего не говори, я знаю, что ты думаешь по этому поводу!— ее пальчик коснулся губ Аркана и молодой мужчина почувствовал, как к его лицу прилила кровь.
Северянка замерла, глядя на герцога Аскеронского. Конечно, она знала, что нравится ему. Чувствовала это с самого первого дня их знакомства в Байараде. Но — одно дело флиртовать с таинственным иностранцем, будучи свободной девушкой, и совсем другое — позволять вольности в статусе жены фактического короля Севера!
—Ничего ты не знаешь,— хрипло проговорил Рем.— Зачем вы меня позвали? Зачем ты меня позвала?
