Услышав, что в подвале дома Делони нашли пижаму сына,
Мариэлла разрыдалась.
— А где же Тедди?
— Пока неизвестно, — сказал Тейлор, но голос его
звучал бодро. — Мы скоро приступим к допросу Делони. Хочу отвезти его к
нам. Как только что-нибудь выяснится, я вам позвоню.
Теперь было ясно, почему настоящий похититель не потребовал
выкупа. Чарльз мстил, срывал зло, может быть, пытался заставить Мариэллу
вернуться, но деньги Малкольма ему были не нужны. Ему был нужен только сам
мальчик. И вопрос теперь оставался один: что Чарльз сделал с мальчиком? Где он
сейчас? И самое главное: жив ли он?
Когда Тейлор положил трубку, Мариэлла чувствовала себя
совершенно измученной. Малкольм не произнес ни единого слова. Он встал с
кресла, молча прошел наверх и закрылся в своей спальне.
Глава 7
Когда до прессы дошли слухи об аресте Чарльза Делони, в
понедельник утром количество репортеров возле дома Паттерсонов увеличилось раз
в десять. Малкольм выходил из дома только под надежной охраной полиции. Теперь
газетчики постоянно атаковали и Джона Тейлора, и шефа полиции. Газетчикам нужно
было знать все подробности, ведь это настоящая сенсация: по обвинению в
похищении ребенка арестован наследник одного из самых значительных состояний
Америки… Более того, налицо любовная драма, сага о мести… Обвиняемый был прежде
женат на нынешней жене уважаемого человека и считал ее ответственной за гибель
их собственного ребенка. Несмотря на все усилия Тейлора, подробности стали
достоянием гласности, и к Рождеству разгорелся громкий скандал.
Чарльз содержался в федеральной тюрьме уже пять дней, а никаких
сведений о судьбе Тедди по-прежнему не было. Делони клялся и божился, что не
имеет понятия о местонахождении ребенка и вообще не имеет к делу никакого
отношения. Поэтому Джон Тейлор стал серьезно опасаться, что Чарльз убил
мальчика. В рождественскую ночь он поделился своими опасениями с Малкольмом и
Мариэллой. Сам он теперь был убежден, что Делони не следует верить, а
преступление он совершил из мести.
— О боже! — Малкольм вздрогнул, услышав слова
Тейлора, и Мариэлла поддержала его, нежно погладив по руке. В последние дни
голова у нее не болела, теперь ее жизнь сосредоточилась на ожидании новостей о
Тедди.
— Я не могу поверить, — тихо сказала она, —
отказываюсь верить, что нам его никогда не увидеть. Какой бы Чарльз ни был, я
не верю, что он мог убить Тедди.
— Да когда ты наконец поймешь, — почти закричал
Малкольм, не стесняясь присутствия Тейлора, — что этот мерзавец убил его в
отместку за смерть своего сына? Его сын мертв, теперь мертв и мой сын…
В его словах Мариэлла слышала явное обвинение. Малкольм обвинял
ее. Тейлор тоже понял это, но он ничем не мог помочь Мариэлле. Ему хотелось
прошептать ей «держитесь» или прикоснуться к ней, но сказать было нечего. Он
лишь пожал ей руку и вышел, оставив ее с Малкольмом наедине.
В этом году для Паттерсонов не было Рождества. Не было
обычных подарков, поздравлений, и теплых чувств тоже не было. Никто не украшал
комнаты, а детская превратилась в подобие алтаря. Оба, и Мариэлла и Малкольм,
регулярно заходили туда, чтобы поддержать в своем сердце надежду. Мариэлла не могла
примириться с мыслью, что ей никогда больше не держать Тедди на руках, что
Тедди с ней нет… И что это сделал Чарльз.
После ухода Джона она не сомкнула глаз всю ночь, и утром
приняла решение. Когда Малкольм уехал по делам, она заказала машину и попросила
одного из полицейских отвезти ее по адресу, который она укажет. Сначала
полицейские заколебались, но, посоветовавшись с дежурным сержантом, согласились
исполнить ее просьбу. Она надела черное платье, черную шляпу и шубу, когда-то
принадлежавшую еще ее матери, вышла через черный ход, обманув толпу репортеров,
и машина поехала в центр Нью-Йорка. Мариэлла сидела на заднем сиденье, между
двумя полицейскими. После исчезновения Тедди она еще не покидала дом, и ей было
страшно продираться сквозь толпу, а потом ехать в полицейский участок в
обществе четверых полицейских. Но она знала, что нужно действовать. Пусть
говорят что хотят, ей необходимо увидеться с ним.
Шесть дней Чарльз провел в федеральной тюрьме. Формальное
обвинение в похищении несовершеннолетнего было предъявлено ему сразу. Тейлор
все еще надеялся вырвать у Делони признание или, по крайней мере, добиться хоть
какой-то информации о судьбе мальчика. До сих пор все его усилия были
безрезультатны.
Подъехав к зданию тюрьмы, Мариэлла увидела на ступенях нескольких
журналистов. Они с первого взгляда узнали миссис Паттерсон и кинулись к ней
очертя голову, но сопровождавшие ее полицейские помогли ей отбить атаку, и уже
через минуту она вошла в помещение тюрьмы, дрожа всем телом, и объяснила, к
кому приехала. Офицеры полиции принялись советоваться вполголоса, звонить
куда-то, перешептываться. День был неприемный, все боялись нарушить инструкции
и взять на себя решение, но она стояла на своем: ей нужно встретиться с ним.
В конце концов дежурный сержант провел ее в какую-то
комнату, где всей мебели было только два стула, и через десять минут ввели
Чарльза. На нем были брюки из грубой холстины, рубашка, на ногах что-то вроде
солдатских ботинок. Он уже неделю не брился. Они еще не обменялись ни единым
словом, но Мариэлла уже знала ответ на свой вопрос: в глазах Чарльза застыло
выражение такого горя и отчаяния, какого она не видела многие годы. Увидев ее,
он заплакал, приблизился к ней и обнял…
— Мариэлла, я этого не делал… Клянусь… Я бы не смог… Я был
пьян… Вне себя… Не знаю… Просто увидел тебя с ребенком… Вспомнил Андре…
— Я знаю… Знаю… Тише… Нам надо поговорить. — Она
отстранилась от него, чтобы видеть его лицо, и поняла, что не зря приехала. Он
медленно опустился на стул, она села на другой, напротив него, и посмотрела ему
в глаза. Сколько же горя соединяет их до сих пор! — Что произошло?
— Не знаю, Мариэлла. У меня дома в подвале нашли пижаму
твоего сына. Боже, Мариэлла, скажи мне, что ты им не веришь…
— Как к тебе попала пижама?
— Не знаю. Господом богом клянусь, не знаю. Я дурак. Я
ужасно вел себя тогда… Так нельзя… Я сошел с ума… Но до сих пор я все время
старался искупить тот грех… Я никому не сделал зла с тех пор… Я воевал за
друзей, хотел умереть за них, потому что мне нечего было терять. Зачем мне
убивать его? Зачем мне мучить тебя? — Она взяла его руки в свои. — Я
все так же люблю тебя.
— Я знаю, — прошептала Мариэлла. Конечно, она тоже
его любит. Но Тедди она любит сильнее. Тедди — ее сын. — Тогда где же он?
— Клянусь тебе, не знаю. — Он поднял глаза,
открыто посмотрел на нее, и она поверила ему. — Мариэлла, клянусь, пусть
даже меня убьют… Верь мне, я ничего не знаю про это похищение. Надеюсь, твоего
сына найдут, ради тебя надеюсь. Я много глупостей наговорил, но ты заслужила,
чтобы его нашли. Твой сын будет с тобой. Она наклонила голову и сказала:
— Спасибо.
