Он не знал, раскаивается ли Мариэлла в том, что произошло
между ними, сожалеет ли о своих словах? Но когда Мариэлла поднялась с дивана,
она посмотрела на него странно, но радостно.
— Я знаю, что мне надо бы раскаиваться, но ничего
подобного не испытываю.
Он тоже чувствовал, что произошло что-то совершенно
необыкновенное. Произошло то, что и должно было случиться. Им обоим это нужно,
оба этого хотели. Только будет ли это им дозволено хоть когда-нибудь?
— Спокойной ночи, миссис Паттерсон, — сказал
Тейлор, прикасаясь губами к ее губам. Пока они еще не вышли из комнаты, пока их
не видят полицейские, до сих пор круглые сутки дежурящие в доме. —
Спокойной ночи, Мариэлла.
Эти слова он произнес уже шепотом. Она улыбнулась, проводила
его до передней, а через несколько минут поднялась по лестнице к себе в
спальню. Впервые за этот месяц она улыбалась по-настоящему. Как странно вновь
почувствовать себя нужной и любимой. Пусть даже это состояние длилось всего
несколько секунд.
Глава 9
Билл Палмер, государственный обвинитель по делу о похищении
несовершеннолетнего, стал частым гостем в доме Паттерсонов. В основном он
проводил долгие часы за закрытой дверью с глазу на глаз с хозяином. Кроме того,
он опрашивал прислугу и несколько раз побеседовал с Эдит и Патриком, которые
больше не работали у Малкольма. В начале марта он захотел еще раз поговорить с
Мариэллой, на сей раз наедине. При беседе не присутствовали ни Джон Тейлор, ни
Малкольм.
— Миссис Паттерсон, мне необходимо, чтобы, прежде чем
вас вызовут давать показания в суде, вы были твердо убеждены в том, что наша
версия происшедшего верна, — неторопливо произнес он. — Вы меня
хорошо понимаете?
Она прекрасно его поняла. Внешность Уильяма Палмера нельзя
было назвать располагающей. Гладкие волосы зачесаны назад, лицо без кровинки.
Он был, по-видимому, того же возраста, что и Джон Тейлор, то есть чуть за
сорок. Одевался он всегда одинаково: костюм в тонкую полоску, темный галстук.
Облик его дополняли очки в роговой оправе. Господин Палмер в высшей степени
почтительно относился к Малкольму.
— Я понимаю, — спокойно сказала Мариэлла. Но она
не так много могла сказать на суде. Поздним вечером она слышала какой-то шум, а
в полночь пошла посмотреть на Тедди (просто чтобы поцеловать его, пояснила она
в сотый раз). Но такой рассказ не мог удовлетворить государственного
обвинителя. Ему нужно было только добиться осуждения Чарльза Делони. Он
ненавидел таких, как Делони, — пресыщенных богачей, от скуки балующихся
социалистическими идеями. Развращенный баловень судьбы, возомнивший, что имеет
право делать все, что ему заблагорассудится.
— Я сначала увидела Бетти, потом мисс Гриффин. Обе были
связаны, у обеих кляпы во рту. У мисс Гриффин была еще наволочка на голове, Ее
отравили хлороформом. И Тедди не было… Вот и все… Он исчез.
А с тех пор ничего и не произошло, если не считать ложного
звонка насчет выкупа, когда неизвестный велел оставить деньги на Центральном
вокзале. Чемодан с деньгами забрать так и не попытались, больше никто не
звонил, полиция и ФБР пришли к выводу, что звонил обыкновенный хулиган.
— Итак, продолжаем. Пижама, которую нашли в доме
Делони, — это пижама вашего сына…
Внезапно Мариэлла почувствовала себя уже в зале суда, когда
на нее направлены все взгляды.
— Думаю, что да, — тихо ответила она.
— Вы не уверены, — с раздражением констатировал
он, на секунду прекратив мерить шагами комнату.
— Уверена, но…
— Но что, миссис Паттерсон?
Малкольм предупреждал его, что она никогда не бывает
уверена, вечно колеблется, ей не хватает храбрости высказать собственные
убеждения.
— Я не знаю, как она туда попала. Малкольм говорил, что
не надо обращать внимания на ее сомнения.
— А откуда вы можете знать, как она попала в дом
Делони? Естественно, ее принес сам преступник. А как иначе она могла попасть в
его дом, и медвежонок тоже? Или вы сомневаетесь в том, что Чарльз Делони
похитил вашего сына?
Мариэлла еще раз задумалась над этим вопросом. Тысячу раз за
последние два с половиной месяца она задавала себе тот же самый вопрос. Да,
похитил он, улики налицо, но временами она все-таки не была на сто процентов
уверена. Случалось это тогда, когда Мариэлла вспоминала, что за человек Чарльз.
Да еще было известно, что он упорно отрицал свое участие в преступлении. Но
улики… улики… пижама… медвежонок…
— Я верю.
Ей нелегко дались эти слова.
— Но вы нетвердо убеждены в этом? — Палмер говорил
так отрывисто, как будто у него болели зубы. — А вы полагаете, что вашего
сына мог похитить кто-то другой?
Она покачала головой. Ей показалось, что от звуков его
голоса она вся сжимается.
— Не знаю. И мне кажется, этого никто не знает. Его
никогда не найдут.
Уильям Палмер был поражен:
— Миссис Паттерсон, вы хотите, чтобы свершилось
правосудие? Вы хотите, чтобы похититель вашего ребенка понес наказание? Ваш муж
хочет этого. А вы?
Он наседал на нее так, словно не желать осуждения Чарльза на
смерть по меньшей мере неприлично. А ведь она на самом деле хочет не этого.
— Я хочу одного: чтобы мой сын вернулся домой.
— Вы не допускаете возможности, что он убит? Она
закрыла глаза, потом медленно открыла их. Да, кажется, едва ли она сможет
пережить процесс. Два с половиной месяца длится непрекращающийся бред. День и
ночь ее подстерегают репортеры. С первых страниц газет не сходят фотографии —
мистера и миссис Паттерсон, Тедди, Чарльза. Стоит включить радио, как сразу
услышишь какую-нибудь сплетню о Мариэлле, Малкольме, Чарльзе. Как правило, все
они лгут, выдумывают скандальные подробности. Утверждали, что Мариэлла каждый
вечер ходила на танцы в ночные клубы, что Малкольм разводится с ней, что Чарльз
бежал из тюрьмы, что где-то видели Тедди. Бесконечный, мучительный абсурд. И
Уильям Палмер — тоже персонаж этого кошмара.
— Вы сознаете, что этот человек мог убить вашего сына,
и тем не менее не убеждены в его виновности? Я вас правильно понимаю?
— Да, — почти выкрикнула она, — вы меня
правильно понимаете. Нет, — она внезапно переменила мнение, — это он…
По всей видимости, Палмеру надоели эти бесконечные
колебания. Мариэлла встала и прошлась по комнате. Ее раздирали самые
противоречивые чувства.
— Я не могу быть абсолютно уверена, что Чарльз Делони
похитил, а возможно, и убил моего сына. Но считаю, что это не исключено, потому
что у вас есть пижама и плюшевый медведь…
На его губах появилась невеселая улыбка.
— Прошу меня извинить, но это моя работа. Миссис
Паттерсон, почему вы мне не доверяете? Почему не решаетесь мне поверить? Вы же
знаете, что ваш муж считает виновным мистера Делони.
