— Допустим, — спокойно сказал Малкольм.
— Будьте любезны немного громче, — вежливо
попросил Том Армур.
— Допустим… Да… Но она не крала моего сына. Бригитта
сидела белая как мел. Мариэлла смотрела прямо на нее.
— Откуда вы знаете? — спросил Том Армур Малкольма.
— Она просто не способна на такое, — сердито
ответил Малкольм.
— И мой подзащитный неспособен. Сэр, вы собираетесь
жениться на мисс Сандерс?
— Конечно, нет.
— А ей хотелось бы выйти за вас замуж?
— Откуда мне знать? Мы этот вопрос не обсуждали.
— Спасибо, мистер Паттерсон. У меня все. Но Уильям
Палмер захотел задать еще вопрос.
— Мистер Паттерсон, мисс Сандерс угрожала вам
когда-либо? Она не говорила, что причинит вред вашему сыну или похитит его?
— Да нет же, нет, — ярость Малкольма росла. —
Она очень добрая, мягкая женщина.
«У нее красивые ноги, и она умеет много такого, что и не
снилось Мариэлле».
— Спасибо. Больше вопросов не имею. Гордо подняв
подбородок, Малкольм с непоколебимым достоинством прошел на свое место, и в ту
же секунду Бригитта выбежала из зала. Ее немедленно окружили газетчики, и,
когда ей удалось наконец прорваться на улицу и сесть в такси, она плакала
навзрыд и ее платье было порвано.
После этого были вызваны судебные эксперты, которые
засвидетельствовали, что пижама и плюшевый медвежонок действительно
принадлежали Тедди Паттерсону. Последним допрошенным в этот день свидетелем
стал школьный товарищ Чарльза Делони. Он припомнил, как однажды Чарльз угрожал
убить его. Обоим было тогда четырнадцать лет. Этот свидетель, довольно нервный
человек, ныне бостонский адвокат, добровольно вызвался дать показания в суде в
надежде помочь правосудию. Он заявил, что всегда считал Чарльза Делони слегка
ненормальным. Том Армур тут же внес протест, который был принят судьей. На
лицах присяжных появилось скучающее выражение. Наконец этот долгий и
утомительный день кончился, и все без исключения были рады, что можно покинуть
зал суда. По пути к машине Мариэлла обменялась долгим взглядом с Джоном, а
Малкольм в машине не сказал ни слова. Приехав домой, он немедленно прошел в
библиотеку, плотно закрыл дверь и принялся звонить по телефону. Примерно через
полчаса, не сказав Мариэлле ни слова, он ушел из дома. Тейлор и его люди
сделали вид, что ничего не заметили. Все они знали, что произошло в этот день в
суде.
Когда Малкольм ушел, Джон поднялся к Мариэлле и сел рядом с
ней на диван.
— Ты что, удивилась? — спросил он, имея в виду
историю с Бригиттой.
Мариэлла мысленно сравнила себя с воздушным шаром, из
которого выпустили воздух. Она прожила еще один утомительный день, в общем-то,
не менее тягостный, чем вчерашний.
— Да, удивилась. Наверное, я непроходимая дура, но
Бригитта мне всегда нравилась. Она хорошая девушка и всегда ласково обращалась
с Тедди.
Мариэлле вспомнились подарки, которые Бригитта дарила
Тедди, — конфеты, игрушки, книжки… Мариэлле казалось, что сама она вела
себя чрезвычайно глупо. Интересно, как долго все это продолжалось? Наверное, с
самого начала, подумала Мариэлла и стала вспоминать прошедшие шесть с половиной
лет, и от этого ей стало стыдно за себя. За свою глупость и за их обман.
— Наверное, она старалась снискать расположение Тедди,
чтобы понравиться твоему мужу.
— Может быть, — грустно согласилась
Мариэлла. — По-моему, это неважно.
Ему постоянно надо было уезжать куда-то по делам, и они не
спали вместе уже несколько лет, тогда как Мариэлла знала, что он темпераментный
мужчина. И при всем том она и не думала подозревать Бригитту. Только один раз
подобная мысль закралась ей в голову, когда Бригитта выглядела особенно хорошо,
да поначалу, когда Малкольм стал брать Бригитту с собой в поездки, Мариэлла
испытала нечто вроде ревности. Но она не думала ни о чем таком всерьез. И вдруг
она узнала, что каждый день после работы он ездил к Бригитте домой, часто
оставался там на ночь и даже платил за квартиру. Мариэлле подумалось, что
Бригитта была ему в большей степени женой, чем она сама. Их с Малкольмом ничто
не связывало — ни сочувствие, ни привязанность, ни супружеская верность. А
теперь и Тедди не было.
Джон смотрел на нее, не говоря ни слова, и думал о своей
жене и о том, что может случиться после окончания процесса. Он прекрасно
понимал, что дальше так продолжаться не может. Но хотя чувства их были взаимны,
они избегали откровенных разговоров о том, что их ждет в дальнейшем. Сейчас
жизнь Мариэллы была слишком заполнена происшествиями, так что она не могла
думать ни о чем, кроме процесса и судьбы Тедди.
— Я почти жалею Малкольма, — сказала Мариэлла,
провожая Тейлора до дверей. Джон был страшно раздосадован, что приходится
уезжать и прерывать это прекрасное время, когда они вдвоем. — Ему,
наверное, несладко пришлось, когда из него все вытянули.
Он-то пришел в ярость в суде, а Бригитта потеряла голову от
стыда и страха.
— Тебе вчера пришлось еще хуже. Нет, она удивительная женщина.
Как она может жалеть его сейчас?
— Он почти все время врал.
Надо признать, в конце они его подловили. Он только не
сознался, что с самого начала знал про Чарльза и про клинику в Швейцарии. Но
присяжные поняли, что он изворачивался и лгал под присягой.
— Он поделом получил сегодня. Зато, что он с тобой
сотворил, он еще не такого заслуживает.
— А зачем им понадобилось издеваться надо мной?
— Да как же иначе? Они боялись, что ты начнешь
выгораживать Чарльза, а теперь они надеются, что твое свидетельство ничего не
значит.
Как прекрасно было бы вообще не приходить в суд!
— Мариэлла, что ты сейчас думаешь про Делони?
— Не знаю… — Некоторое время тому назад она была
убеждена, что преступник — Чарльз. — Даже не знаю, что я думаю. Улики
против него, но я все время думала, что лучше знаю его. И когда он в парке
болтал, я ему не поверила, а потом Тедди украли… Я не знаю, что подумать.
Она уже не может думать об этом… Три месяца назад она видела
его в последний раз, три месяца назад брала его на руки, а теперь о ней
говорили, что она и позаботиться о нем не могла как следует.
— Хоть бы он был не виноват… хоть бы мы нашли Тедди… —
Она в самом деле еще надеялась, но Джон очень и очень сомневался в этом.
Слишком много времени прошло. У него из головы не выходило дело Линдбергов.
— Ты не вернешься к нему? — спросил ее Тейлор.
Этот вопрос вертелся у него на языке уже несколько дней. Он хотел выяснить раз
и навсегда, потому что где-то в глубине души знал, что она все еще любит
Чарльза.
— Не знаю, — честно ответила она. — Вряд ли.
Наверное, я бы не смогла. Между нами слишком много боли пролегло. Не могу себе
представить, как мы будем просыпаться по утрам, о чем разговаривать утром, если
мы будем вместе. Ну а если Чарльз не виноват и Тедди вернется… Чарльз все равно
никогда меня не простит. — Мариэлла подняла глаза. Джону не понравился ее
ответ.
