— Абсолютно никакого. И если Луи не появится с минуты
на минуту, судья вместо него сцапает нас с вами.
— Это я понимаю.
— Когда обыск кончится, я пришлю вам в суд кого-нибудь
из моих ребят с запиской. Только ни на что не рассчитывайте.
Том уже ни на что и не рассчитывал, и ему страшно было
подумать, как он скажет Чарльзу, что Луи Любовник смылся.
Но все-таки пришлось сказать. Чарльз завопил:
— Что он сделал?
— Смылся, — громким шепотом проговорил Том, и в
эту минуту они вошли в зал суда.
— Ах сукин сын. Как эти свиньи упустили его?
— Потише, Чарльз!
Судья ударил молотком по столу.
— Ему есть что терять, Чарльз. Он вполне мог попасть в
тюрьму как соучастник. Я согласен, он некрасиво поступил, но его можно понять.
— Ну да, а я из-за него сяду на электрический стул.
Том был мрачен как туча.
— Я этого не допущу, — прошептал он, стараясь,
чтобы его голос звучал как можно убедительнее, но сам он не верил себе.
Подозрительно глянув на него, судья велел ему и Уильяму
Палмеру приблизиться к нему.
— Что с вашим новым свидетелем, господин защитник? Он
явился?
— Нет, сэр, не явился, — мрачно ответил Том
Армур. — ФБР продолжает срочное расследование по его показаниям. Их люди
уже два дня на ногах, но до сих пор ничего нет.
Прокурор был доволен прямотой своего оппонента.
— Где же он? — спросил судья, буравя Тома
недовольным взглядом.
— Скрылся, ваша честь. По-моему, затаился и выжидает.
— Неприятно сознавать, что вы впустую потратили два
дня, задержали работу суда. Налогоплательщики понесли ущерб, мистер Армур, —
произнес судья, медленно приходя в ярость.
— Нужно было проверять, сэр. Я даже хотел просить еще
один перерыв…
— И не рассчитывайте, господин защитник. — Судья
перевел взгляд на Палмера, после чего отпустил обоих. Вернувшись на свое место,
Палмер самодовольно взглянул на Малкольма, который сидел рядом с Мариэллой, как
всегда, прямой как палка. Он никогда не заговаривал с ней в зале. Судья стукнул
по столу молотком и предложил выступить Палмеру.
Том Армур не мог прийти в себя. Доказательство невиновности
Чарльза было почти у него в руках, и вдруг оно испарилось. На глаза Чарльза
наворачивались слезы, а Беа Риттер в ужасе гадала, в чем же дело, но спросить
было некого.
Аргументы Билла Палмера легко можно было предугадать. Он
обстоятельно перечислил все отвратительные подробности, упомянутые в ходе
судебного следствия, еще раз рассказал о всех его нелепых поступках, глупостях,
угрозах, пьяных выходках. Он припомнил буйство Чарльза в парижском баре, когда
ему было всего девятнадцать лет, припомнил побои, нанесенные Мариэлле. Палмер
утверждал, что все эти случаи доказывают, будто Чарльз подвержен припадкам
бешенства, будто он склонен к насилию и именно эти качест??а в конце концов
привели его к похищен??ю, а затем к убийству маленького Тедди. Уже в пятнадцать лет
кровожадность привела его на фронт, затем он спутался с коммунистами, под их
влиянием оказался в Испании. В этот же ряд вставали угрозы, произнесенные в
Центральном парке и приведенные в исполнение тридцать шесть часов спустя.
Неоспоримым доказательством того, что похищение совершено им, служит красная
пижама Тедди, найденная в его доме. Итак, доказано, что этот человек является
похитителем ребенка, громогласно объявил прокурор, и скорее всего он является и
убийцей несчастного мальчика. Произнеся эту эффектную фразу, он сделал паузу и
взглянул в сторону присяжных, затем посмотрел на публику и неожиданно заметил
какое-то волнение. Не выдержав нервного напряжения, Мариэлла Паттерсон потеряла
сознание.
Глава 16
Придя в себя, она услышала шум со всех сторон. Яркий свет
бил ей в глаза, а на лбу лежало что-то холодное и влажное. Через несколько
секунд она сообразила, что ее вынесли из зала суда в служебное помещение. Над
ней с мокрым полотенцем в руках стояла стенографистка. Уже позвали врача.
Мариэлла сразу же сказала, что с ней все в порядке, попыталась подняться, но
почувствовала слабость. Оглядевшись, она увидела, что в комнате находятся
прокурор и адвокат, а также ее муж. Кто-то щупал ей пульс, кто-то протягивал
стакан воды. Повернув голову, она узнала Беа Риттер.
Увидев, что Мариэлле плохо, она протиснулась сквозь толпу
репортеров и одной из первых оказалась рядом. Именно она, а не Малкольм,
позвала врача. Малкольм же стоял рядом с недовольной миной и не проявлял ни
малейшего сочувствия.
— Миссис Паттерсон, — склонился к ней сам
судья, — может быть, вас отвезти домой?
Мариэлла сердито мотнула головой. На самом деле ей хотелось
бы уехать сейчас домой, но она считала, что бегство — это позорная трусость. Ей
казалось, что ее долг перед Чарльзом, перед Малкольмом, перед кем угодно —
оставаться в зале суда до конца. Она не могла бы ответить, зачем это нужно.
Может быть, чтобы доказать всем, что она здоровый, полноценный человек. Но
сейчас все так жалели ее, что она хотела провалиться сквозь землю.
— Все в порядке. Если можно… Я хотела бы полежать еще
несколько минут… — Надо хотя бы собраться с силами.
— А вы, мистер Палмер, закончили ваше
выступление? — спросил судья. Государственный обвинитель утвердительно
кивнул. Он не рассчитывал, что заключительная часть его речи произведет такой
драматический эффект, но обморок Мариэллы ему, в общем-то, не повредил.
— Я закончил, ваша честь.
— Тогда, может быть, я объявлю перерыв на обед? Мистер
Армур выступил бы после перерыва. Не возражаете, господин защитник?
Конечно, защитник не возражал. С начала заседания прошло уже
полтора часа. По известным причинам ему очень хотелось отложить свое
выступление. Он посмотрел на Мариэллу и выразил свое полное согласие. Мариэлла
выглядела очень плохо. В лице не было ни кровинки. Судья тоже это заметил.
— Я думаю, что во время перерыва миссис Паттерсон лучше
поехать домой и отдохнуть, — сказал он довольно громко.
— Спасибо, ваша честь, — шепотом произнесла она.
Сердце Тома готово было выпрыгнуть из груди, Беа гладила руку Мариэллы.
Малкольм демонстративно заботливо провел Мариэллу к машине,
но, когда они приехали домой, он предоставил ее самой себе. Занавески в ее
комнате были задернуты, и она лежала в полумраке с мокрым полотенцем на голове.
Но было уже поздно, предотвратить ужасающую головную боль не удалось. Она
знала, что в час тридцать нужно быть в зале суда, как бы плохо ей ни было.
Очень трудно заставить себя вернуться туда. Дело в том, что она все ждала
чего-то, а утром выяснилось, что ничего не произойдет и рассчитывать уже не на
что. До сих пор ей почему-то все происходящее казалось страшной игрой, в
которой можно же как-нибудь выиграть… И тогда вернется Тедди. Тот, кто сделал
это, в итоге расскажет, где Тедди и что с ним. Попросит прощения. И это был бы
хороший конец, награда за пережитую боль. Только сейчас Мариэлла ясно осознала,
что ничего подобного не случится. Вообще ничего не случится. Будут только все
время какие-то люди, у всех свои роли… Они будут говорить разные слова, лгать…
А в самом конце двенадцать из них уйдут в отдельную комнату, а потом скажут,
что Чарльз виновен или невиновен, и Чарльза казнят или отпустят на свободу, но
Тедди не вернется никогда. Она все лежала на кровати, и мысли ее путались, В
пятнадцать минут второго в затемненную комнату вошел Малкольм, посмотрел на
Мариэллу, лежащую на кровати, и спросил:
