—Сеньор? Спешу! Есть вести.
—Хорошие или не очень? Выкладывай и отдохни. Спешка сейчас мне ни к чему. Даже наоборот. Заедешь домой, отдохнёшь пару деньков, и не спеша можешь продолжить путь. Но я должен знать твои новости, Лало.
—Выкуп готов, сеньор. Дон Рассио всё приготовил и ждёт вашего решения.
—Хорошо, Лало. Ты хорошо поработал и я готов оплатить, как и обещал, но чуть позже. Что там в усадьбе?
—Я мало что видел и слышал, сеньор. Но старик плох и всем заправляет молодой хозяин. Рабы довольны.
—В городе совсем отказались искать нас, не слышал?
—Молодой хозяин говорит, что он распорядился прекратить попытки силой освободить сеньориту и молодого сеньора.
—Кстати, о молодом сеньоре. Что ты узнал?
—Скоро и за молодого сеньора соберут выкуп, дон Хуан. Просили подождать ещё две недели.
—И это меня может устроить. А дон Рассио куда готов доставить выкуп?
—Это вам решать, а сам молодой хозяин готов выполнить любое ваше требование. Главное, что деньги собраны и ждут вас.
Хуан долго молча сидел на седле, думал, прикидывал, пока не проговорил не очень уверенно:
—Хорошо бы потянуть с выкупом, Лало. Мне необходимо в городе совершить одну небольшую сделку. В случае успеха всё сделается чуть ли ни в один денёк. И ты будешь свободен от моей работы, Лало.
—Она не тяготит меня, дон Хуан. Вы платите хорошо, я не жалуюсь. Тем более, что вы обещали ещё подкинуть.
—Обязательно, Лало. Ты хорошо поработал, и я выполню все обещания. А пока помни, что спешить тебе не стоит. Вот тебе для отца золотой. Пусть не думает, что его сын бездельничает. Это смягчит ему непонятное в твоей работе. Верно я говорю?
—Очень верно, дон Хуан! Он будет рад.
—Когда поедешь в мою долину, нагрузи пару мулов продовольствием, а то там с этим плоховато. И повторяю, не торопись.
Хуан оседлал отдохнувшего мула и уехал уже более поспешно, понимая, что длительное промедление может затруднить дело.
В город он приехал вечером, заранее рассчитав это время. Донья Корнелия с внучкой встретили его довольно настороженно. Старуха последнее время с сомнением относилась к своей затее. И долгое отсутствие Хуана беспокоило её. Сейчас это беспокойство вылилось в недоверие и молчаливость.
Хуан тотчас сообразил причину такого отношения.
—Донья Корнелия! Должен сообщить вам, что дело подходит к завершению!
—Неужели?— только и спросила старуха.
—Понимаю, вы вправе были сомневаться. Но теперь дело идёт и скоро я смогу полностью рассчитаться с вами. А для начала возвращаю вам долг и дополнительно выплачиваю две тысячи песо из договорённых десяти тысяч.
И Хуан грохнул на хилый стол тяжёлую перемётную суму с монетами.
—Это деньги?— прошептала старуха в ужасе.
—А что ещё может быть, донья Корнелия? Берите, прячьте и пусть Эсмеральда не беспокоится о своём будущем.
—Господи помилуй! Сколько тут, ты говоришь?
—Две тысячи, сеньора. Пока больше не могу. Не так-то легко добыть гору золота даже дону Рожерио. Кстати, вы знаете что-нибудь о его здоровье?
—Слыхала, что сильно болен, что его Бог наказал параличом. А его дочь? Она испила тяготы рабской жизни, Хуан?
—По-моему, сеньора, испила. И полную чашу. Даже пальца лишилась в качестве доказательства серьёзности наших намерений.
—Боже праведный! Неужели до этого дошло, Хуан? Видит Бог, я не хотела такого. Да простит мне мои прегрешения Всевышний!
—Успокойтесь, сеньора. Всё уже позади. Сеньорита вполне оправилась и пока не торопится домой.
Старуха с подозрением взглянула на юношу. Тот с трудом выдержал взгляд её пытливых глаз, но понял, что она что-то заподозрила.
—Главное, что дело сдвинулось с мёртвой точки и движется к завершению.
Хуан замолчал, потом вопросительно посмотрел на сеньору. Та спросила:
—Тебя что-то тревожит, Хуан? Я это чувствую. Говори, не скрывай.
—Понимаете, сеньора. Я беспокоюсь, где спрятать деньги. Это большая тяжесть и просто так не положишь в карман.
Она долго не думала.
—Есть одно место, к югу от городка, Хуан. Негр у меня знакомый там живёт. Можно там.
—Человек надёжный, сеньора?
—Очень. Подвести не сможет. Он много мне обязан, потому надеюсь на него абсолютно. Привози, я покажу место, или можно завтра туда сходить.
—Сходить? Значит, живёт он очень близко от города?
—Близко, Хуан. И часа не потребуется, чтобы дойти до его хижины.
—Если вы за него ручаетесь, то я готов воспользоваться его услугами.
—Видимо надо будет закопать золото. У него инструмент имеется.— И донья Корнелия уверенно глянула на молодого человека.
—В таком случае, я готов завтра же отправить записку сеньориты в усадьбу и потребовать выкуп немедленно.
—Могут не отдать без дочери, Хуан.
—Я запасся её же запиской, донья Корнелия. В ней она пишет, что довериться необходимо. Даже требует этого. Её мы доставим домой после. Я боюсь, деньги могут проследить, сеньора. А людей у меня с собой нет. Потому риск у нас большой.
—Я могу одного надёжного человека тебе предоставить, Хуан. Большего не смогу сделать.
—Спасибо, сеньора. Этого будет достаточно. Я ещё попробую добыть себе одного или двух негров из усадьбы дона Рожерио. Этим можно заняться прямо сегодня ночью или потребовать сопровождение именно теми неграми, которых я укажу, сеньора.
—Последнее мудрее, Хуан. Лучше поменьше риска, а я хотела бы поворожить. Не мешает заглянуть в будущее, коль такое серьёзное дело. Ты иди и долго в дом не возвращайся. И хорошо бы с Мирой. Она может помешать мне.
Хуан с опаской посмотрел на старуху, но та не стала больше ни говорить, ни смотреть на юношу.
Хуан с Мирой долго гуляли по кривым улицам городка, пока ночь не приблизилась к полуночи. Девочка уже начала проситься домой.
—Хуан, я хочу спать, а ты всё гуляешь и гуляешь! Устала и боюсь я ночью долго быть на улице. Пошли домой!
—Теперь можно, моя Мира.— Хуан положил руку на плечо девочки, и та прижала подбородок к его руке.
—Мы опять скоро пойдём к дяде Кумбо, Хуан?— Мира раскрыла широко глаза.
—Кто такой Кумбо, Мира?
—Мы у него были с бабушкой. Я у него прожила почти две недели. У него хорошо и он очень меня любит и балует. Бабушка его за это сильно ругает. Это совсем недалеко от города. Он и на море меня водил! Как там красиво! Я купалась и никак не хотела возвращаться домой.
—А ты знаешь, как бабушка с ним познакомилась?— спросил Хуан вроде бы безразлично.
