—Да, старая, так будет лучше. Дорогу по берегу я уже знаю. Спасибо, ты заработала целый реал!
К вечеру Кристобаль не вернулся. Хоть Хуан и предполагал такое, но беспокойство не покидало его. Знахарка, видя такое, заставила выпить порядочную кружку противного настоя.
—Ты, старая, крепко не спи. Всякое может случиться ночью, а мне что-то сильно на сон тянет.
—Сразу видно, что молодой. Молодые всегда охочи до сна, правда только по утрам, но и так будет хорошо. А я посторожу. Да тут никто нас не тронет. Народ у нас богобоязненный, мирный. Это в том посёлке, откуда ты пришёл, всякого сброда полно.
Утром Хуан немного прошёлся по баркасу. Рана почти не чувствовалась, однако старуха требовала осторожности.
—Шов, малец, ещё не крепко затянулся. Может разойтись. Тогда никуда ты не поедешь. Но ходить тебе надо, и побольше. Можно хорошо поесть, теперь можно, а то сил будет мало и крови внутри окажется недостаточно.
Он нехотя перекусил. Есть не хотелось, волнение не покидало его. Он не отрываясь смотрел на берег, ожидая лодки Кристобаля.
Наконец почти около полудня появилась лодка с метисом. Он торопился, это было видно по его гребле.
—Что так долго. Кристо?— ещё не дав тому причалить, спросил Хуан.
—Пришлось заночевать в усадьбе, сеньор. И дорога была дальней. Пришлось искать животное, потом его отдавать. Я очень спешил, сеньор.
—Заходи в каюту. Кристо. Поговорим там.
—Я ещё купил продуктов, дон Хуан. Сейчас сложу и приду. Я скоро.
Хуан следил, как метис споро работал, бросил кожаный мешочек на настил, и он глухо брякнул своим содержимым.
В каюте Хуан разлил ром по кружкам и стад ждать метиса.
Тот завалился, осторожно положил мешочек на стол и вышел. Тут же вернулся со связкой бананов и сумкой, где, как полагал Хуан, лежали деликатесы. Их метис выложил на стол, убрав золото под стол, заметив без боязни:
—Сеньор должен сначала хорошо поесть. Вот копчёная рыба, окорок и рис, который, правда, надо ещё сварить. А фрукты лежат в корзине за дверью.
—Ты мне зубы же заговаривай, Кристо. Как поездка? Ты сколько привёз?
—Сеньор, не беспокойтесь. Они выложили почти тысячу. Умоляли подождать, а я заявил, что больше не надо. Они были так рады, что на ночь не отпустили меня и накормили самыми лучшими кушаниями. Я таких никогда и не пробовал за всю жизнь, сеньор!
—Ну слава Богу, Кристо! Теперь можно ехать со спокойной совестью и закончить это грязное дело навсегда.
Они поели с большим удовольствием, закусили ананасами, бананами. Хуан с нетерпением бросил взгляд под стол, кивнул, предлагая вытащить золото на свет божий.
Кристобаль открыл мешочек, Хуан запустил туда руку, ощущая холод монет. Набрал горсть, высыпал на стол, посмотрел на блестевшие кругляшки дублонов, заметил взволнованным голосом:
—Забирай, Кристо! Это твоё.
Метис ошалело смотрел на горку может, глаза лихорадочно блестели, губы дрожали, не в силах вымолвить ни слова. Наконец он пришёл в себя.
—Сеньор, неужели мне столько? Это же…— он не смог закончить, не веря своим глазам.— Боже милостивый! Неужели ты так снизошёл до ничтожного раба твоего Кристобаля, что одарил меня таким богатством! Обещаю поставить самую толстую свечу в церкви!
—Перестань вопить, Кристо! Старуха услышит. А это ей ни к чему. И большую свечку ставить не стоит. Поберегись выставляться, Кристо. Люди завистливые и легко лишат тебя всего. А мне будет неприятно знать, что мои добрые для тебя дела пропали зря. Ты подумай, и поймёшь меня.
Метис долго смотрел на рассыпавшиеся дублоны, не решаясь собрать их. Дрожащими руками сгрёб их и засунул в карман старых штанов, с восторгом ощущая, как они тянут их вниз.
—Лучше расскажи, хозяева не сильно приставали с расспросами?— остановил Хуан трепет метиса.
—Очень мало, сеньор. Они боялись поверить, что их горе может скоро закончиться. Особенно плакала сеньора. И вспоминала какую-то Габриэлу, сеньор. Но я ведь ничего не знал, потому ничего и не говорил им.
—Теперь отдыхай, Кристо. Я через два дня поеду в одну деревушку, а ты перейдёшь со мной в селение Айгуа и будешь там ждать меня. Я вернусь недели через две, и ты сможешь за это время побывать у своих.
Метис с недоумением смотрел на Хуана. От вопросов отказался, зная, что хозяин сам всё скажет, коль так посчитает нужным.
Хуан одарил старуху тремя золотыми. Кристобаль отвёз её на берег, а потом баркас тронулся на восток, преодолевая встречный ветер.
Айгуа оказалось селением крохотным, её бухта была открыта всем ветрам. Потому Хуан посоветовал метису побыстрее отчаливать к себе.
—Лодку оставь здесь, Кристо. Её обязательно узнают в посёлке. Или, если сможешь, обменяй её на другую по своему усмотрению. Но через две недели я тебя жду здесь с продовольствием и оружием, попроси своего племянника достать его для меня. Он должен поверить мне.
—Что вы хотите иметь, сеньор?
—Штук пять мушкетов, шпаги, пистолеты, и порох с пулями и всем остальным. Кинжалы, ножи, мачете, сам знаешь что ещё может пригодиться в пути. Я должен всё получить здесь, в Айгуа, Кристо. Только не говори своему родственнику о том, сколько ты получил. Можешь сказать, что два золотых и не больше. А за оружие лучше заплати из своей доли. А здесь я тебе всё верну. Надеюсь, у тебя хватит на закупку. Но я тебе десять монет подкину для надёжности. И не опоздай сюда!
Кристобаль обещал всё выполнить, хотя последнее предложение было ему не из приятных.
Рано утром Кристобаль высадил Хуана у гнилой пристани для рыбачьих лодок, попрощался с Хуаном. И тот неторопливо пошёл к деревушке покупать мула и продовольствие с одеждой для заложников и для себя.
Не очень торопясь, Хуан с одним молодым проводникам из местных метисов за полтора дня добрался до деревни Лало. Того не было дома, но отец его послал младшего сына за ним.
—Пока будут искать Лало и тащить домой, сеньор, отдохните и поешьте.
—Не откажусь, сеньор,— ответил Хуан устало.
Он опустился на лавку. Рана всё же немного донимала его. Он побаивался за шов, и всё делал медленно, осторожно.
Старшая дочь хозяина подала вначале гостю большую кружку парного козьего молока, потом появился сыр с помидорами под жгучим соусом с лепёшками из кассавы. Лишь потом подали кусок горячего мяса молодого барашка, только что зарезанного специально для важного гостя.
Лало появился уже под конец обеда. Он скромно приветствовал Хуана.
—Мы можем пойти куда-нибудь в тень, подальше от посторонних ушей?— спросил Хуан многозначительно.
—Прошу, сеньор, за мной,— ответил Лало, вытер губы рукавом грязной рубашки, вышел из хижины и молча пошёл к развесистому дереву в отдалении.
