—Ту можно с вами спорить дон Колмонеро,— улыбнулся Хуан.— Многие не считают так. Жаль, что мне намного дальше. Но и двадцать миль с вами я проеду с удовольствием. Вы получили образование, дон Колмонеро?
—Получил, дон Хуан! Окончил университет в Сарагосе. Предлагали карьеру духовника. Отказался. Занялся строительством, да вот пришлось ехать в это захолустье. Наша матушка давно овдовела, теперь стара и, естественно, больна. Вышла замуж за здешнего плантатора и по её приглашению я вынужден был появиться здесь опять. Превратности судьбы.
—Вы же бывали уже здесь, сеньор де Серпа?
—По приглашению матушки. Она уже тогда просила меня заняться хозяйством, да мне это не подходило. Теперь просто вынужден ехать.
—У матушки имеются дети от второго мужа?
—Один я, сеньор, остался,— со вздохом ответил сеньор де Серпа.— Вот основная причина моего приезда.
—Печально, сеньор,— согласился Хуан.— Я вот никак не могу выбраться с этого острова, да теперь ещё обязательства меня связывают, к которым я, собственно, никакого отношения не имею.
Сеньор де Серпа глянул на Хуана, понял, что дальше тот говорить не хочет, и не стал настаивать. Он вообще удивлял Хуана своей щепетильностью, воспитанностью и учтивостью даже к нему, грубому и довольно дикому человеку.
Он стал присматриваться к этому несуразному человеку. К тому же он и семьёй до сих пор не обзавёлся, что было совсем странно и непонятно.
Они выехали через четыре дня. Торопиться не стали. Дон Колмонеро трудно переносил путешествие в седле. Поэтому в первый день сделали всего не больше семи миль. К тому же дорога была здесь довольно хорошая.
Заночевали в асиенде знакомого дона Колмонеро. Хозяин был любезен, хорошо знал и мать сеньора, и отчима, дона Регаладо де Корсо.
—Уважаемый дон Хуан,— с печальным лицом молвил дон Колмонеро ранним утром, когда собирались уезжать дальше.— Дон Регаладо настаивает погостить у него. К тому же я полностью разбит вчерашним переездом,— и сеньор де Серпа просительно посмотрел своими большими серыми глазами на Хуана.
—Право, дон Колмонеро,— с неуверенностью проговорил Хуан,— мне не удобно пользоваться гостеприимностью дона Регаладо. Что он подумает обо мне?
—Ничего плохого, дон Хуан! Он сам просил вам передать его приглашение остаться ещё хотя бы на один день. Не огорчайте старого одинокого сеньора, мой друг! Прошу вас.
Хуан не стал настаивать. К тому же дом сеньора был обширен, места хватит всем. И Хуан остался, тем более, что особой причины спешить не было.
Дальше дорога шла по долинам, где изредка попадались хуторки и даже отдельные крохотные асиенды. Бедные, заброшенные, они представали печальными, убогими, скорее похожие на разорённые деревушки. И рабов здесь почти не попадалось.
Пахо быстро подружился со слугой дона Коломеро. Того звали Тробо, что было скорее кличкой, чем именем. Но тот отзывался только на неё, и его хозяин так обращался к нему. Он был уже в годах вывезен из Африки, и в Новом Свете ещё не бывал. Звание он имел странное, как и его хозяин. Тот никогда не кричал на него, не ругал, относился как к равному, но это Хуана никак не удивило, помня странность хозяина.
Ночевали в такой бедной усадьбе, где кроме хозяев-испанцев трудились метис с женой и тремя детьми. Почти весь день шёл дождь. Путники промокли, устали, были раздражены, но дон Колмонеро никак не выразил своего настроения. А Хуан заметил:
—Вам бы хорошо выпить горячего вина с корицей, дон Колмонеро. Можете заболеть от такого несносного дождя. Глядите, все продрогли.
Испанец глянул на Хуана, спросил с интересом:
—Вы знакомы с англичанами, дон Хуан?
—Почему так решили?
—Предлагаете чисто английские рецепты. Или я не так понял?
—Нет, сеньор. Вы правильно поняли,— усмехнулся Хуан.— Я побывал у англичан. А вы наблюдательны!
—Приходится,— улыбнулся испанец одними глазами.
И здесь пришлось задержаться на целых два дня. К тому же и второй день был дождливым. Продолжать путь по раскисшей тропе не стоило.
До усадьбы отчима сеньора де Серпы оставалось всего шесть миль. Этот путь решили проделать за один день. Животные торопливо перебирали копытами. Тропа была ещё скользкой, но сносной.
За одним из поворотов их встретили трое мрачных мужчин, не то испанцы, не то метисы. Но все они были в засаленных одеждах, с бородами, выглядели внушительно и решительно.
—А ну стоять, сеньоры!— Поднял руку старший из них.
—Чего вы хотите, сеньоры?— тут же спросил дон Колмонеро решительно, но натянул поводья и остановил коня.
—Выкладывайте монеты и можете ехать дальше, сеньоры.
—Это же грабёж! Что вы себе позволяете?
—Сеньор видно ничего не понял,— хохотнул первый и повернулся к товарищам, ища поддержки его веселью.
Вдруг он хрюкнул, повалился на шею мула, а Хуан стремительно вонзил шпоры в бока животного, выскочил вперёд с уже обнажённой шпагой, рубанул первого попавшегося бандита по шее. Второй успел рвануть мула в сторону, обнажил мачете, но поспешил хлестнуть животное и ускакал назад, подняв брызги грязи и листьев.
—Господи! Что такое? Дон Хуан, что произошло?— Сеньор де Серпа вытаращив в ужасе глаза.
—Погодите, сеньор! Тут не всё закончено!— вскричал Хуан, наклонился к раненому шпагой, стащил с седла и бросил на землю.— У этого голубчика ещё спросить надо кое-что.
Хуан упёр шпагу в живот бандита, лежащего на земле. Тот зажимал рану, бросился молить простить его необдуманный поступок, вращая глаза от одного сеньора на другого.
—Ты метис или мулат?— спросил Хуан свирепо.
—Метис, метис, сеньор! Отпустите меня, умоляю! У меня дети с голоду пухнут, сеньор! Я больше не буду!
—Значит, твои дети желают есть, а у остальных людей нет? Паскуда вонючая! Кто этот бандит?— указал на лежащего и стонущего бандита, по всем признакам главаря.
—Он белый, сеньор! Это он нас подговорил на грабежи! Отпустите, сеньор!
—Посмотрим, что у него в сумке,— проговорил Хуан, слегка ткнул клинком в грудь, спрыгнул с седла и стал рыться в подсумках седла.— Вот вам, сеньор де Серба, бедные людишки,— И с этими словами показал увесистый мешочек из тиснёной кожи.— Скольких вы уже ограбили, сволочи?— повернулся он к раненому в шею.
—Я… я не знаю, не помню, сеньор! Это всё он,— и резво указал на своего вожака.— Я только из страха перед ним согласился быть рядом, поверьте!
—Пахо, отруби ему большой палец правой руки! Чтоб не повадно было заниматься разбоем на дорогах! И немедленно!
Негр побледнел. Он мелко дрожал, нерешительно втянул голову в плечи.
—Дон Хуан,— молвил в страхе де Серпа,— не делайте этого! Отправьте его к альгвасилу. Он должен с судьёй решить его судьбу.
