—Что вы, паны! Мы честно…
Старший обстоятельно и подробно объяснил дорогу и расположение подворья Панаса. А ещё двое привели трёх коней с верёвочными уздечками.
—Прощевайте, хлопцы,— кинул Карпо со спины неосёдланного коня.— Ваш атаман скоро вернётся. Поехали, атаман!
Трое всадников размашистой рысью затрусили в сторону деревни. Ни один огонёк не обозначил её расположение. Но тропа вела уверенно. По обе стороны её вскоре потянулись поля с поспевающими хлебами и гречихой.
Хаты зачернели вблизи на едва заметной возвышенности.
—Слезаем,— коротко бросил Демид.— Бери поводья и скачи назад. Спасибо тебе, хлопец.
Тот торопливо собрал верёвки поводьев, повернул коня и забил своего по костлявым бокам босыми пятками.
Друзья проводили его взглядом, оглядели небо.
—Скоро рассветёт, Карпо. Пошли, что ли?
Карпо молча кивнул. Он без слов понимал, что должно скоро произойти. Несильное волнение стучало в груди током крови.
Они торопливо шли, вспоминая наводку хлопцев. Вот и усадьба старосты Панаса. Она резко отличалась от остальных хат, выглядела добротно и поражала обширностью плетня. Собаки злобно бросались на плетень, хрипели, провожая чужих.
Едва дошли до ворот, как из глубины двора донеслось:
—Кого это несёт нечистая в такое время? Кто такие?
—Войт Панас Хрыцько?— спросил уверенно Демид.
—Ага! А шо надо?
—От пана Мелецкого мы. Бумагу прими, едем мимо.
—Чудно как! В такое время?
—Поторопись, войт! Мы спешим по делу. Некогда тут прохлаждаться. Кони ждут у криницы.
Пожилой староста криком отогнал кобелей, приставил колесо к будке, открыл ворота, с подозрением взирая на казаков.
Демид не стал ждать вопросов. Двинул войта в харю кулаком, навалился.
—Молчи, панская сволочь! Жить хочешь, так быстро вставай и без шума!
—Что вы, что вы, казаки! Я мигом! Что желаете?— Голос Панаса дрожал, спина сгорбилась, и он цыкнул на женщину, высунувшуюся было из двери хаты:
—Сгинь, кобыла! Без тебя дела делаю!— И, обернувшись к казакам, спросил со страхом: — Чего изволите, казаки?
—Два коня под седлом, оружие и одежду! И, конечно, харч отменный!
—Да что вы такое говорите, паны казаки? Откуда у…
—Заткни пасть!— толкнул того ладонью в лицо Карпо.— Награбил достаточно, так что поторопись, стерва!
Демид неторопливо вытащил саблю из ножен.
—Вразумел, паны казаки! Идёмте в конюшню! Я мигом!
—И не вздумай всучить нам одров, Панас,— Демид многозначительно приподнял клинок турецкой сабли.
Староста торопливо выводил из конюшни двух коней, тащил сёдла. Трясущимися руками помогал седлать.
Не называя друга по имени, Демид сказал:
—Бери Панаса, идите в дом, и получи харч и одежду. Я тут сам управлюсь.
Карпо толкнул Панаса кулаком в бок, взял у Демида саблю и растворился в темноте двора.
Друзья молча трусили рысью по влажной дороге. Пыль почти не поднималась, прибитая обильной росой. Восток светлел. Скоро будет виднее. Уже сейчас взору открывались тёмные дали с рощами по берегам речушек и болот. Возделанные поля окончились, дорога становилась всё уже.
—Вот упёртый Панас!— уже второй раз заговорил Карпо.— Чуть не уговорил меня. Никак не хотел расставаться с монетами. Оружие отдал, а монеты — никак!
—Я и забыл про монеты, Карпо,— отозвался с неохотой Демид.— Сколько выцыганил у этого скряги?
—Хрен его знает! Посветлеет, тогда и посчитаем. Должно хватить на дорогу. А сапоги подошли, Демид?
—В самый раз, Карпо! А что хозяин не вышел проводить нас?
—Да не схотел расставаться с бабой, Демид,— с недоброй усмешкой ответил Карпо.
Демид повернул голову к Карпо, но ничего не заметил. Вздохнул, поняв, что сделал Карпо.
К восходу солнца отъехали вёрст на шесть-семь. Впереди с пригорка заметили хаты деревеньки, укрытые зеленью деревьев. С двух сторон деревеньку обтекала ленивая речка в обрамлении тёмных кустов и редких деревьев.
—Не стоит нам появляться в деревне, Карпо,— молвил Демид.
—Спустимся правее, там вроде роща виднеется и овраг. Версты две с гаком. Переждём там. Отдохнём малость.
Друзья поспешили скрыться — телеги и люди уже выходили из деревни на работы и могли заметить беглецов.
Уставшие лошади понуро шагали к темневшему уже близко оврагу. Он принял путников под свои тенистые пологи. По дну тихо журчал хилый тонкий ручей с прохладной вкусной водой.
—Пусть кони попасутся, а мы поедим и отдохнём. Вчерашняя попойка ещё полностью не испарилась,— и Демид тяжело слез с лошади.
Они спали по очереди. Сделали себе подстилку из травы и потников, следили за конями, перебирая в головах события последних суток.
Демид, разбудив друга, предложил:
—Наверное стоит податься на Сечь, Карпо. Иначе легко можно угодить в лапы к ляхам.
—А что можно придумать лучшего? Поехали на Сечь. Не прогонят?
—Устроимся как-нибудь. Зато спокойно переждём, пока про нас не забудут.
—Тебе хорошо, а я бывший реестровый казак, могут не принять,— усомнился Карпо.
—У меня много там друзей, Карпо. Не бойся, помогут. С Лободой я не одну сотню вёрст отмахал в походах. Не выдаст. И Мазура можно встретить. Он мне не откажет. Всё ж друзья были. Он не схотел пристать к Криштофу, но и меня не стал отговаривать. Этому шляхтичу ни за что не хотел верить.
—И правильно делал, твой Мазур. Я тож думку имел, что Криштофка сумеет поднять народ и казаков, да вот не получилось у него.
—Одначе я так думаю, мой Карпо, что наших людей завсегда трудно было с места насиженного сдвинуть. А одними казаками Речь Посполитую не свалить.
—Если б старшина наша в одну дуду дула, а то что получается? Один за народ, остальные то к Польше тягу имеют, то до москалей ратуют. А мне всё это едино. Что Польша, что Москва! Все поживиться хотят за наш счёт. А у старшины одни собственные думки. Шатаются, ищут лучшей выгоды.
—Наверное, в этом всё дело, Карпо,— вздохнул Демид.— Пока наш брат в верхи не попал — держит за народ, как только возвысился — всё забыл и начинает хуторами обзаводиться. Эх!
—Долго ещё нашему люду придётся горбиться на панов. А они всё больше наглеют, Демид. Король всей шляхте наши вольные земли жалует. А мы покричим, покричим, да и одеваем на шеи ярмо. Народ всё потянет, Демид!
Демид неопределённо пожал плечами, хмыкнул со значительным видом.
—Я бывал в некоторых странах, Карпо. Видел, что там творится. И ничего нового не увидел. Народ везде забит и тянет всех этих вельмож на горбу, во главе с королями, султанами, гетманами, князьями.
