—Сколько же нужно людей на борту?
—Человек сорок. Не меньше. Таково распоряжение.
—Когда же выход в море?
—Если в конце сентября выйдет, то это будет удачей. Ещё много надо сделать. Провианта и того только половина. А ещё оружие, припасы к нему, снасти запасные, бочки для воды, смола, краски, паруса, да много чего. Так что не раньше чем через три недели. Обвыкайтесь, парни.
На берег их не пускали, как и остальных. Только раз в неделю можно было рассчитывать на отпуск. А если у тебя нет денег, то что тебе делать на берегу? А у наших друзей на всех осталось два пенса.
Шлюпки с грузами приходили, как правило, в сумерках, иногда прямо по ночам. Страшно тяжёлые длинные ящики поступили перед полуночью, и все матросы участвовали в погрузке и спуске их в трюм. Тут руководил Крэбб. Он же и выполнял самую тяжёлую работу.
—Вот мужик!— удивлённо говорил Ивась.— Силища ужасная! Сам видел!
—Это точно!— соглашался Омелько.— Такие ящики ворочает! А что в них?
—Определённо оружие, хлопцы,— буркнул Демид.— Что ещё такое тяжёлое может быть?
—А его нам понадобится много,— заметил Омелько.— Вон нас уже человек тридцать. Осталось совсем мало набрать, значит.
—Вы заметили, что почти все довольно весёлые ребята. Стариков нет.— Ивась подмигнул как-то таинственно. На это Демид ответил:
—И болтливых я что-то не приметил, как ты, Ивасик. Поостерегись со своим языком. Побольше помалкивай, хлопец.
—А что я? Ничего такого я не травлю, Демид! А чего молчать?
Казаки заметили, что всё, что связанно с оружием и припасами к нему, тщательно укрывалось провиантом, и его было заготовлено очень много.
—Том, что так мало грузов?— приставал Ивась в боцману.— Что, ничего для торговли не берём?
—Потише, Джон. Об этом лучше не говорить. Мы ведь не торговать идём.
—Это понятно, Том. И всё же никаких товаров.
—Зачем загружать трюм? Он для другого нам понадобится. Да и ход судна без груза намного быстрее. Мы сможем делать до десяти узлов при хорошем ветре. Это нам может очень даже пригодиться в море.
Пришлось ждать попутного ветра ещё четыре дня. Наконец всё было позади. Судно шлюпками развернули, паруса наполнились ветром, судно качнуло на волне и оно пошло набирать ход, выходя из гавани в неизвестность.
Глава 8
Дожди и шквалистые ветры постоянно сопутствовали плаванию.
И лишь пройдя Бискайский залив, погода немного успокоилась. И всё же свежие ветры от веста, не позволяли легко удалиться от опасных берегов Испании.
—Дьявольщина!— ругался акапитан, стоя на полуюте и всматриваясь в туманную даль далёкого берега.— Я побаиваюсь, что нам не удастся обойти в такой ветер мыс Ортегаль. А там Корунья с испанским флотом!
—Поднимем испанский флаг, и никто нас не тронет,— успокаивал капитана Бартоломео.— Или лучше уйти на северо-запад, подальше от берега.
—Может, и так, Барт, однако это слишком долго. Подождём до утра.
После полудня следующего дня «Миньон» всё же обошёл мыс и получил перед собой океанский простор.
С сильным креном на левый борт, судно неслось на юго-запад. Берег скрылся в дымке, океан грозно гнал огромные валы на берег. Гулкие удары этих валов сотрясали весь корпус корабля до клотиков.
Паруса гудели от напряжения, мачты дрожали, готовые лопнуть, а капитан лишь поглядывал, как в шпигаты хлещут солёные струи, когда крен делался уж слишком опасным.
—Парус точно по курсу!— раздался голос с грот-марса.
Де Ледерби вопросительно глянул на капитана. Тот напряжённо думал, не делал попыток что-либо предпринять, только жёстко смотрел в ту сторону, в которой должен был показаться парус.
—Мы ничего не сделаем, капитан?— наконец спросил помощник.
—Мы ещё не готовы, Барт. Установить пушки мы не успеем.
—В такое волнение они нам не пригодятся, капитан,— заметил помощник.— А мушкетов у нас достаточно.
—Разве что для проверки команды, Барт,— в раздумье сказал капитан.
—Вот именно, сэр,— улыбнулся помощник.— Должны же мы посмотреть наших людей в деле. Не делать же это в самый ответственный момент, капитан.
—Всё, согласен! Все по местам, Барт! Меняй курс, замеченный парус наверняка держит курс на юго-запад.
Забегали босые ноги, закричал боцман, помощник отдавал команды рулевому, палубные матросы бросились выкладывать мушкеты, шпаги, алебарды и сети с абордажными крючьями.
—Неужто будем биться?— с бледным лицом спрашивал Ивась.
—Слышал, что парус по курсу,— ответил Омелько.— Это точно испанец, а у наших англичан они главные враги. Поспешай, Ивась.
Два часа спустя парус испанца был уже виден всем. Ветер к этому времени немного утих, волнение же продолжалось с прежней силой. Берег давно не показывался.
—Корабль тяжёлый! Груза много,— проговорил Том, пробегая мимо казаков.— Мы его быстро нагоним. До темноты должны управиться. Не робей, парни!
—Что это за пушку устанавливают канониры?— спросил Омелько у Демида.
—Наверное, для стрельбы картечью, хлопец. С близкого расстояния она на палубе должна смести четверть команды.
—В такое волнение им ни за что не попасть!— убеждённо молвил Ивась.
—Волны вроде становятся меньше,— счёл заметить Омелько.— А канониры народ ушлый. Подойдём саженей на тридцать и шарахнут. Жуть, как страшно!
—Больше об этом и думать не смей, Омелько!— пригрозил Демид.— Держи всё это при себе, хлопец! С этим шутить нечего.
—А что будет, Демид?— спросил быстро Ивась.
—А то, что можно поддаться на это и в нужный момент опозориться. Тут, как и у нас, сечевиков, трусость караться должна сурово. Лучше головой в пекло, чем показать врагу задницу. То-то, ребята! Смотрите мне!
Ивась переглянулся с Омелько, спорить не стали, слушая очередную команду, готовые побежать её выполнять.
Суда быстро сближались. Тяжёлый корпус испанца грузно переваливался с борта да борт, зарывался носом в волну. Пенные потоки перехлёстывали борт, мешая матросам готовиться к отпору.
Это был небольшой трёхмачтовый купец, и шёл он не к Новому Свету. Один он бы не осмелился на такой переход.
Ивась друзьями с волнением следили, как мечутся по палубе матросы, понимая, что уйти или отбиться от британцев им не удастся.
—Приготовиться к манёвру!— прогремел голос Берта.— Пошёл на брасы правого борта! Абордажная команда, изготовиться!
Матросы дружно тянули брасы, обезветривая паруса. У левого борта уже с крючьями в руках приготовились матросы.
И тут на испанце тоже стали обезветривать паруса. В рупор капитан закричал на ломаном английском:
